Василий Жуковский - Том 2. Баллады, поэмы и повести
Алина и Альсим*
Зачем, зачем вы разорвали Союз сердец?Вам розно быть! вы им сказали, — Всему конец.Что пользы в платье золотое Себя рядить?Богатство на земле прямое Одно: любить.
Когда случится, жизни в цвете, Сказать душойЕму: ты будь моя на свете; А ей: ты мой;И вдруг придется для другого Любовь забыть —Что жребия страшней такого? И льзя ли жить?
Алина матери призналась: «Мне мил Альсим;Давно я втайне поменялась Душою с ним;Давно люблю ему сказала; Дай счастье нам». —«Нет, дочь моя, за генерала Тебя отдам».
И в монастырь святой Ирины Отвозит дочь.Тоска-печаль в душе Алины И день а ночь.Три года длилося изгнанье; Не усладилНи разу друг ее страданье: Но все он мил.
Однажды… о! как свет коварен!.. Сказала мать:«Любовник твой неблагодарен», И ей читатьОна дает письмо Альсима. Его черты:Прости; другая мной любима; Свободна ты.
Готово все: жених приходит; Идут во храм;Вокруг налоя их обводит Священник там.Увы! Алина, что с тобою? Кто твой супруг?Ты сердца не дала с рукою — В нем прежний друг.
Как смирный агнец на закланье, Вся убрана;Вокруг веселье, ликованье — Она грустна.Алмазы, платья, ожерелья Ей мать дарит:Напрасно… прежнего веселья Не возвратит.
Но как же дни свои смиренно Ведет она!Вся жизнь семье уединенной Посвящена.Алины сердце покорилось Судьбе своей;Супругу ж то, что сохранилось От сердца ей.
Но все по-прежнему печали Душа полна;И что бы взоры ни встречали, — Все мысль одна.Так, безутешная, томила Пять лет себя,Все упрекая, что любила, И все любя.
Разлуки жизнь воспоминанье; Им полон свет;Хотеть прогнать его — страданье, А пользы нет.Всё поневоле улетаем К мечте своей;Твердя: забудь! напоминаем Душе об ней.
Однажды, приуныв, Алина Сидела; вдругКупца к ней вводит армянина Ее супруг.«Вот цепи, дорогие шали, Жемчуг, коралл;Они лекарство от печали: Я так слыхал.
На что нам деньги? На веселье. Кому их жаль?Купи, что хочешь: ожерелье, Цепочку, шальИли жемчуг у армянина; Вот кошелек;Я скоро возвращусь, Алина; Прости, дружок».
Товары перед ней открывши, Купец молчит;Алина, голову склонивши, Как не глядит.Он, взор потупя, разбирает Жемчуг, алмаз;Подносит молча; но вздыхает Он каждый раз.
Блистала красота младая В его чертах;Но бледен; борода густая; Печаль в глазах.Мила для взора живость цвета, Знак юных дней;Но бледный цвет, тоски примета, Еще милей.
Она не видит, не внимает — Мысль далеко.Но часто, часто он вздыхает, И глубоко.Что (мыслит) он такой унылый? Чем огорчен?Ах! если потерял, что мило, Как жалок он!
«Скажи, что сделалось с тобою? О чем печаль?Не от любви ль?.. Ах! Всей душою Тебя мне жаль». —«Что пользы! Горя нам словами Не утолить;И невозвратного слезами Не возвратить.
Одно сокровище бесценно Я в мире знал;Подобного творец вселенной Не создавал.И я одно имел в предмете: Им обладать.За то бы рад был все на свете — И жизнь отдать.
Как было сладко любоваться Им в день сто раз!И в мыслях я не мог расстаться С ним ни на час.Но року вздумалось лихому Мне повредитьИ счастие мое другому С ним подарить.
Всех в жизни радостей лишенный, С моей тоскойЯ побежал, как осужденный, На край земной:Но ах! от сердца то, что мило, Кто оторвет?Что раз оно здесь полюбило, С тем и умрет».
«Скажи же, что твоя утрата? Златой бокал?» —«О нет: оно милее злата». — «Рубин, коралл?»«Не тяжко потерять их». — «Что же? Царев алмаз?» —«Нет, нет, алмазов всех дороже Оно сто раз.
С тех пор, как я все то, что льстило, В нем погубил,Я сам на память образ милый Изобразил.И на черты его прелестны Смотрю в слезах:Мои все блага поднебесны В его чертах».
Алина слушала уныло Его рассказ.«Могу ль на этот образ милый Взглянуть хоть раз?»Алине молча, как убитый, Он подаетПарчою досканец обвитый, Сам слезы льет.
Алина робкою рукою Парчу сняла;Дощечка с надписью златою; Она прочла:Здесь все, что я, осиротелый, Моим зову;Что мне от счастья уцелело; Все, чем живу.
Дощечку с трепетом раскрыла — И что же там?Что новое судьба явила Ее очам?Дрожит, дыханье прекратилось… Какой предмет!И в ком бы сердце не смутилось?.. Ее портрет.
«Алина, пробудись, друг милый; С тобою я.Ничто души не изменило; Она твоя.В последний раз: люблю Алину, Пришел сказать;Тебя покинув, жизнь покину, Чтоб не страдать».
Алина с горем и тоскою Ему в ответ:«Альсим, я верной быть женою Дала обет.Хоть долг и тяжкий и постылый: Все покорись;А ты — не умирай, друг милый; Но… удались».
Алине руку на прощанье Он подает:Она берет ее в молчанье И к сердцу жмет.Вдруг входит муж; как в исступленье Он задрожалИ им во грудь в одно мгновенье Вонзил кинжал.
Альсима нет; Алина дышит: «Невинна я(Так говорит), всевышний слышит Нас судия.За что ж рука твоя пронзила Алине грудь?Но бог с тобой; я все простила; Ты все забудь».
Убийца с той поры томится И ночь и день:Повсюду вслед за ним влачится Алины тень;Обагрена кровавым током Вся грудь ея;И говорит ему с упреком: «Невинна я».
Эльвина и Эдвин*
В излучине долины сокровенной,Там, где блестит под рощею поток, Стояла хижина, смиренный Покоя уголок.
Эльвина там красавица таилась, —В ней зрела мать подпору дряхлых дней, И только об одном молилась: «Все блага жизни ей».
Как лилия была чиста душою,И пламенел румянец на щеках — Так разливается весною Денница в облаках.
Всех юношей Эльвина восхищала;Для всех подруг красой была страшна, И, чудо прелестей, не знала Об них одна она.
Пришел Эдвин. Без всякого искусстваЭдвинова пленяла красота: В очах веселых пламень чувства, А в сердце простота.
И заключен святой союз сердцами:Душе легко в родной душе читать; Легко, что сказано очами, Устами досказать.
О! сладко жить, когда душа в покоеИ с тем, кто мил, начав, кончаешь день; Вдвоем и радости все вдвое… Но ах! они как тень.
Лишь золото любил отец Эдвина;Для жалости он сердца не имел; Эльвине же дала судьбина Одну красу в удел.
С холодностью смотрел старик суровыйНа их любовь — на счастье двух сердец. «Расстаньтесь!» — роковое слово Сказал он наконец.
Увы, Эдвин! В какой борьбе в нем страсти!И ни одной нет силы победить… Как не признать отцовской власти? Но как же не любить?
Прелестный вид, пленительные речи,Восторг любви — все было только сон; Он розно с ней; он с ней и встречи Бояться осужден.
Лишь по утрам, чтоб видеть след Эльвины,Он из кустов смотрел, когда она Шла по излучине долины, Печальна и одна;
Или, когда являя месяц рогиТуманный свет на рощи наводил, Он, грустен, вдоль большой дороги До полночи бродил.
Задумчивый, он часто по кладбищуПри склоне дня ходил среди крестов: Его тоске давало пищу Спокойствие гробов.
Знать, гроб ему предчувствие сулило!Уже ланит румяный цвет пропал; Их горе бледностью покрыло… Несчастный увядал.
И не спасут его младые леты;Вотще в слезах над ним его отец; Вотще и вопли и обеты!.. Всему, всему конец.
И молит он: «Друзья, из сожаленья!..Хотя бы раз мне на нее взглянуть!.. Ах! дайте, дайте от мученья При ней мне отдохнуть».
Она пришла; но взор любви всесильныйУже тебя, Эдвин, не воскресит: Уже готов покров могильный, И гроб уже открыт.
Смотри, смотри, несчастная Эльвина,Как изменил его последний час: Ни тени прежнего Эдвина; Лик бледный, слабый глас.
В знак верности он подает ей рукуИ на нее взор томный устремил: Как сильно вечную разлуку Сей взор изобразил!
И в тьме ночной, покинувши Эдвина,Домой одна вблизи кладбища шла, Души не чувствуя, Эльвина; Кругом густела мгла.
От севера подъемлясь, ветер хладныйКачал, свистя во мраке, дерева; И выла на стене оградной Полночная сова.
И вся душа в Эльвине замирала;И взор ее во всем его встречал; Казалось — тень его летала; Казалось — он стонал.
Но… вот и въявь уж слышится Эльвине:Вдали провыл уныло тяжкий звон; Как смерти голос, по долине Промчавшись, стихнул он.
И к матери без памяти вбежала —Бледна, и свет в очах ее темнел. «Прости, все кончилось! (сказала) — Мой ангел улетел!
Благослови… зовут… иду к Эдвину…Но для тебя мне жаль покинуть свет». Умолкла… мать зовет Эльвину… Эльвины больше нет.
Ахилл[5]*
