Владимир Шандриков - Блатной фольклор
27. Воровская любовь
Это такая полушуточная сценка, происшедшая на одной малине.
Я хотел с кентом уже дернуть на вокзал,Тут мне шоха новые карты показал.Мы сначала резались в секу и в буру,А в очко пошло уже где-то по утру.
На туза бубнового ставку сделал я,И с восходом солнышка выиграл тебя,Не смотри так, козочка, на меня со злом,Посчитай, обоим нам крупно повезло!
Если б карту взял еще, был бы перебор,Нас бы рассудил тогда товарищ прокурор,Так что ты, красавица, губочки не дуй.Нравится — не нравится, а трохи поцелуй!
Я ж тобой не брегаю, знаючи дела,Не с одним ты шохою до меня была.Ты ж моя хорошая, фонари у глаз,Для того и туточки — развлекать чтоб нас.
Мы ж не вяжем веничков, не на то сходняк,Что ж ты, стерва-падлочка, гонишь порожняк,Не смотри, родимая, тигрой на меня,Ты ж теперь, козырная, полностью моя!
Скинь-ка красно платьице, туфельки сыми,И не надо плакаться — мы теперь свои.Я вообще-то стройненьких обожаю баб,С черной сигареткою на красненьких губах.
Завтра, не забыть бы, если не запью —Родинку красивую на щечке наколю.Подарю те светлого нижнего белья,Будешь как жена ты мне, фифочка моя!
Заведем с тобою мы, вроде как, семью.Все такое-прочее будет по уму,Дернем, если хочешь ты, завтра ж в Бухару,Если седни вечером меня не заберут.
Ты уж там, пожалуйста, к телкам не ревнуй!А покуда тута мы — малость поцелуй.Может, я не нравлюся? Не виляй хвостом!Для начала — стерпится, а слюбится потом.
Заживем, бубновочка, как и все живут,Если седни вечером меня не заберут.Че ты ржешь, как сивая, на слова мои?Че ты понимаешь там в воровской любви.
Ну-ка! Налей еще, голова как чан!Тут за все заплачено и живо на топчан!Тут за все заплачено — живо на топчан!
28. Мне тридцать три
Песня называется «Мне тридцать три». Почему называется? Потому что я не могу уже в этом году сказать, что мне — тридцать три, потому что мне в этом году уже будет тридцать пять…
Мне — тридцать три уже,Я в крупном тираже,А сам себе даю намного меньше.Девчонка говорит:«Какой же ты старик,Ты лишь созрел для самых юных женщин!»
Мне только тридцать три,На возраст не смотри!И ты со мною запросто осталась,Но что ни говориИ как там ни мудри —Все чаще на лице моем усталость.
Мне тридцать три… Привет!Здесь остановки нет,И, как пластинка, в эти оборотыКручусь до хрипоты,Мой автостоп был ты,Но ты ушла, включив бесповоротно.
Мне тридцать три теперь.На счетчике потерь,Уж не хватает цифр и от обидыВо сне я говорю,Зубами скрежещу,Чтоб наяву себя потом не выдать.
Мне тридцать три с куста,Я в возрасте Христа,Ему куда ни шло — висел за дело —Так легче раза в три,А я распят внутриИ в шрамах у меня душа и тело.
Мне тридцать три, ну что ж…Седею ни за грош,Душа пуста — входите, ради Бога!Вы обживетесь тутЗа несколько минут,Вот только обувь скиньте у порога!
Мне тридцать три — ура!На пенсию пора,А встретимся — спина моя дымится.Признаться — подустал,Не тот уже запал,Но порох есть еще в пороховницах!
29. Песня без названия
Водка выпита вся и до дна,Для тоски, вроде, нету причин.Ты со мной, но ведь ты — одна,Я с тобой, но и я — один.
Наши речи давно недлинны,Наши губы, как лед, холодны,Грусть осенняя в наших делах,Души нам заменяют тела.
Мы воруем себя у ночей,Вот опять загрустила свеча,Будто чувствует — я ничей,Будто знает что ты — ничья.
Я сейчас докурю, как всегда,И со вздохом задую свечу.И, целуя, скажу, про себя:«Понимаешь, я так не хочу…»
Если речи уже недлинны,И невмочь откровенная ночь,Если губы, как лед, холодны —Тут ни водкой, ничем не помочь!
А ты подносишь мне водки стакан,А она на губах так горчит…И внутри — мне про самообманИстерически кто-то кричит.
И я чувствую, день ото дня,Что однажды и сам закричу:«Ты прости! Не грусти! Отпусти ты меня!Понимаешь, я так не хочу!»
Если речи уже недлинны,И невмочь откровенная ночь,Если губы, как лед, холодны —Тут ни водкой, ничем не помочь!
30. Моя память
Сквозняки на душе, холода.Речкой вымерзла наша любовь,Но под толщей холодного синего льдаЖизнь пульсирует все же и вновь,
Расстояния все сократив,И в былое всего унося,Память сердца занозой засела в груди,Не дает мне покоя и сна.
Что ей хрупкие талые льдыИ условностей пестрая нить,Ведь она все изгибы, изломы судьбыОтпечатками сердца хранит.
А по ним так легко опознатьИ представить на память суду.Где же алиби взять и что можно сказатьВ оправданье себе самому?
Можно в горы и к морю махнуть,От врагов и долгов убежать,Только память свою мне нельзя обмануть,Ей, как солнцу, нельзя возражать.
Очень трудно бывает, когдаСам не знаешь — куда б себя деть.Вот опять на душе сквозняки, холода,Лучше в прошлое мне не смотреть.
Но от тени своей не уйтиНикуда, ни за что, никогда!Где б я ни был, со мной неразлучна в путиПамять сердца, как хлеб и вода.
Не виню, не браню никого,Что по тонкому, хрупкому льду,Словно зек по тайге, от себя самогоУбегаю все глубже в тайгу.
Остается в надежде весна,Как реформа душевной зимы.А пока на душе только вьюга одна,Холода на душе, сквозняки.
31. Песня про русского Ивана
Вот так всегда у русского Ивана:Наутро пусть не будет ни гроша,Но если он дорвался до стакана —Поет и стонет русская душа!
А после боль в висках и в пояснице,И странный сон про шляпки от гвоздей…И в самый раз бы щас опохмелиться,Но как назло ни денег, ни друзей.
Обидно, что ж, довольствуюся квасомИ, силясь вспомнить кто меня побил,Спросил жену неимоверным басом:«Во сколь пришел и сколько я пропил?Откуда эти странные ботинкиИ клок волос от девичей косы?Где козырек от новой восьмиклинкиИ, что ль, в ломбард заложил я трусы?»
В мольбах жены ни юмора, ни смеха…И, слава Богу — Он их не слыхал,А то б давно трамвай по мне проехалИли башку расплющил самосвал.
«Ты, — говорит, — скотина, на соседейРужье искал, зубами им скрипел,Потом при всех на детском лисапедеКатался голый, „Марсельезу“ пел.»
Да как же так сумел я умудриться?Жена, прости! Поверить не могу!Но что ли впрямь на улице — плюс тридцать?А я домой приперся весь в снегу…
Ну и дела… Шатаются три зуба,Видать, боксеру душу излагал.Теперь, гуляй себе в часы досуга —За ухом нос и светится фингал.
Вот так всегда! Никак не удаетсяУстановить пропорцию и — ша!И потому сперва душа смеется(Ох, хохочет!),А после стонет русская душа!
Я не Ермак, но мыслию объятый,Сижу на тихом бреге Иртыша.Зачем душа мне эта — непонятно,Коль за душою нету ни шиша.Зачем душа мне эта — непонятно,Коль за душою нету ни гроша.
32. Современная любовь
Сейчас прогресс коснулся всего и, мне даже кажется, в том числе чувств человеческих…
Мы только познакомились,А ты — в декретПошла и мы поссорилились:«Привет!», — «Привет!»
Я обожаю скорости,Прогресс люблю,Но эта мне история —Завал всему.
Купил я два билетикаИ эскимо,Быть может, ты с брикетикаПоймала что?
Я понимаю многое…Декрет — ура!Но думаю, ей-Богу, я,Что все мура!
Я верю в телепатиюИ в анекдот,Ну как же через платьеПроник микроб?
Был демобилизован я,Пылал в страстях,И деморализован былТобой в кустах.
Не сразу сдался лично я,Ты все учлаИ методы столичныеСтаринным препочла.
Я, правда, израсходовалРублей полста,Но все же оприходовалЧерез уста.
Сейчас я понял многое —Усе могу!Какая ж демагогия —Ты в роддому!
Читал я: гдей-то водится,В одном краю —Зачатье в рот приходится,А родит сквозь ноздрю!
Усе теперь! Все глухо!Меня ничем не удивишь!Коль сына лопоухогоИз уха мне родишь!
Роди скорее, Настенька,И весь тут хрен!Я имя головастикуДам — Феномен!
Ура! Цивилизация —Мильен чудес!Умов перетрубацияИ чувств прогресс!
33. Вроде я — не манси…
