Владимир Шандриков - Блатной фольклор
18. Как-то раз пьяный в две дуги…
Как-то раз пьяный в две дуги,Бражку пить я не стал.Потянуло на подвиги —Я от бабы сбежал.
Помню ямы и рытвины,От жены уходил,В кабаке под закрытиеТриста грамм засадил.
Настроенье прибавилось,Вот и то, что искал.Мне чувиха понравилась,Ну и к ней я пристал.
Было зябко и холодно,Мелкий дождь моросил.Мы случайно с ней встретилисьНа стоянке такси.
Были шансы уменьшеныПознакомиться с ней,Мне ж подобные женщиныСнились только во сне.
Ну а эта красавицаС сигареткой в зубахНе могла не понравиться,Помню, взял даже страх.
Оставалось представитьсяДжентельменом лихимИ, стараясь понравиться,Я читал ей стихи.
Но влюбленная логикаПодсказала наить:Что без яркого подвигаМне здесь неча ловить!
И, как Гамлет Шекспировский,Как нежней я спросил:«Вам, простите, не в Кировский?Я поймаю такси.»
Как дите непорочное,Улыбнулась она.В это время полночноеВышла, сука-луна.
И при свете мерцающемВраз икать перестал.Дорогие товарищи!Я жену в ней узнал.
Провалиться осталося,Хмель покинул меня…Предо мной улыбаласяДуська, баба моя!
19. Грустная вокзальная
Это, по сути, дела первое мое стихотворение которое я написал в своей жизни. Написал я его много лет назад… Лет, наверное, семь. Называется: «Грустная вокзальная».
Я уезжал, представьте, уезжал…Меня совсем никто не провожал,А если кто и был из провожал —Так это — сам седеющий вокзал.
Мычали тепловозы, как быки,Стучали по перрону каблуки,И каблучки модерные девиц,И каблуки вагонных проводниц.
А было очень жарко и тесно,И грустно было и чуть-чуть смешно.И пуст, казалось, вовсе был перрон,Хотя пустым и вовсе не был он.
Все провожали и встречали,Смеялись, плакали, кричали…И я смеялся и кричалВнутри, а внешне я молчал.
И мне хотелось жарких слов,Обьятий, поцелуев и цветов.Увы! Я был никем непровожаем,Хоть был всегда я всеми уважаем.
Но вдруг, желанные, сквозь шум и гам,Перрону по ушам, вагонам по сердцамУдарили слова «Счастливого пути!»И стало легче чемодан нести.
Я взял слова, положил в кошелек.В том кошельке я лучшее берег.Мне показалось, это для меняИ для других, таких же как и я.
Кому не жали на прощанье рук,Кого не провожал ни брат, ни друг.Я, диктором растроганный, сказал:«Спасибо, друг, седеющий вокзал!»
20. Вот я и снова стою на пороге…
Это — чисто биографичная песня. Посвящаю ее своей матери.
Вот я и снова стою на пороге,Вязаный коврик топчу,В верную дверь из неверной дорогиНервно, как дятел, стучу.
Старые шторы старинной работы,Та же герань на окне,И пожелтевшие старые фотоТак же висят на стене.
«Здравствуй, Маманя!», и на пол вязанияПадает серый клубок.Шею мою оросила слезами:«Господи! Ты ли, сынок?..Я уже все проглядела окошко,Все перемерила сныИ поседела, как видишь, немножкоС той позапрошлой весны.»
В гордом смущении мне показалаМайку, что раньше носил.И, улыбаясь, сквозь слезы сказала:«Видишь, храню ее, сын…Все это время ее не стирала,Запах все твой берегла.Как затоскую, достану, бывало…Смотришь, тоска отлегла.Что ж ты не ешь? Иль сготовлено просто?Вижу — устал ты, усни.»Стелется белая-белая простынь,Светлыми будут и сны.
Будут мне сниться белые рощи,Черные птицы лететь,Будут всегда наши матери прощеИ метче на жизнь смотреть.
Видно, такая у них уж судьбина,Чтоб не случилось — всегдаВстретят, накормят, постелят для сына,А сами не спят до утра.
Птиц убаюкал серебряный иней,Белая песня берез.Снится всегда нам пух тополиныйСтарых оставленных гнезд.
21. Многостоящий утюг
Он, действительно, многостоящий, потому что дорого обошелся мне и тем товарищам, которые со мной участвовали, когда я его покупал. Расскажу вам, поверьте, не трюк.
Как с получки купил я утюг,А чтоб стрелки лучшее держались у брюк —Я «Алжирского» взял восемь штук!Кореша попришли поздравлять,А и то, надо правду сказать:Это все ж не топор —Дефицитный прибор,Сели мы утюжок обмывать.
Возмущаться, сосед, не моги,Что немного гремят сапоги,В общежитии у насЗавсегда этот джаз,День не каждый берем утюги.Ну распили мы эту бузу,А у нас ни в едином глазу!А картошка стоит,Ароматом дымит,Прям, шибает мужскую слезу.
Я по жребию жму в гастроном,И стремглав возвращаюсь с вином,Не остыло покаНа столе и в висках,Глядь, а двое уже под столом.«Рубинштейн» пили все ж впятером,Хоть скидалися только с Петром.Васька что-то сказал,А Колек не понял,Он ему пояснил утюгом!
Тут, ей-Бог, пошатнулся порог,Все заспорили, падая с ног.Кулаком, графином,Табуретом, ведром —Мотивировал каждый — чем мог!Как с балкона упал шифоньер —Расстреляйте — не помню теперь!Помню только финал:Милиционер прибежалИ тотчас на себе вынес дверь!
А как пол проломили уже —То на нижнем дрались этаже,А оттуда — клубком,(Мы науку — потом!)На просторы больших рубежей!Как у бани трубу, что дымить,Умудрилися мы да уронить?То не в сказке сказать,Да не пером описать,Разве что кочегара спросить.
Так на славу утюг я обмыл,До копейки получку пропил.Двое в гипсе три дня,Бюллетень у меня,В вытрезвитель Витек угодил.На помойке погнутый утюг,Мне до стрелок теперь — недосуг.Неприятность вокругИ повесток в НарсудПерсонально вручили пять штук…
Погуляли…
22. Я и мой сосед Хаим
Отродясь завистлив не был,Но мы с ним — земля и небо.Посудите, люди, сами —Кто есть я и кто есть Хаим.У меня зарплата — двести,У него — сложите вместе,А ведь пашем в РСУ,Я в три смены, он — в одну.Разве не обидно!
В праздник я себе из фляги,Наливаю ковшик браги,А у этого, у денди —Кока-кола, ром и бренди.Я по Волге с рыбаками,Он на «Волге» за грибами.Я впотьмах картошку жру,Он при люстре ест икру.Разве не обидно!
В отпуск я, к примеру, едуСквозь Саргатку в Тару к деду,А паскуда эта, вшаЧерез Лондон в США.Я привез оттуда клюквы,Карасишек полведра.А жидяра, гад, подлюка,Все ковры да свитера.Разве не обидно!
Или вот — мой сын ВалерийНаш замок сменил у двери,А его сыночек-франтМотороллер на «Трабант».Я купил жене гребенку,Он своей достал дубленку.Я достал магнитофон,А он поставил телефон.Разве не обидно!
У него повсюду связи —В магазинах и на базе.А у нас какие связи? —Вытрезвитель только разве…Всех врагов давно разбили,Посвергали всех царев,Жалко в спешке позабылиСвергнуть этих евреев!Разве не обидно!
Я решил за прошлу осеньТрохи Хаиму подбросить:С молотком к нему притопал,А он в круизе по Европам.Слез, зараза, в ИзраилеИ химичит в Тель-Авиве.Даже здесь проклятый ХаимДля меня недосягаем!Разве не обидно!
23. Ресторанные Дюймовочки
