Тарас Шевченко - Кобзарь: Стихотворения и поэмы
[Петербург, 1839]
Перебендя
Перевод П. Карабана
{8}Перебендя слепой, старый, —Кто его не знает!Он повсюду скитается,На кобзе играет.Кто ж играет, того людиЗнают, привечают:Он тоску им разгоняет,Хоть и сам страдает.Горемыка, он ночуетИ днюет под тыном —Нет ему угла на свете;Горькая судьбинаНасмехается над старым,Что ни день — то хуже!А ему — ничто: затянет«Ой, не шуми, луже!..»Станет петь, да и припомнит,Что он сиротина;Погорюет, потоскует,Прислонившись к тыну.
Вот таков-то Перебендя —Старый он да странный!Запоет о Чалом{9} — кончитГорлицей{10} нежданно;С дивчатами на выгоне —Гриця да Веснянку{11};В шинке, с парубками вместе, —Сербина, Шинкарку,С женатыми на пирушке(Где свекровь презлая) —О недоле, вербе в поле,А потом — У гаю{12};На базаре — о Лазаре{13},Или — чтобы знали —Тяжко, скорбно запоет он,Как Сечь разоряли.{14}Вот таков-то Перебендя —Старый он да странный!Начнет шуткою, а кончитСлезами нежданно.
Ветер веет, повевает,По полю гуляет.Сидит кобзарь на кургане,На кобзе играет.Вкруг, как море широкое,Зеленеют степи;За курганами курганыВдаль уходят цепью.Чуб седой, усы седыеТреплет ветер яро;Вдруг уляжется послушать,О чем поет старый;Как сердце смеется, слепой старик плачет…Он слушает… веет…Укрылся вдалиНа степном кургане от людей, незрячий,Чтоб по полю ветры слова разнесли,Чтоб людям не слышать — ведь то божье слово,То сердце неспешно с богом говорит,То сердце щебечет господнюю славу,А дума по свету на туче летит.Орлом сизокрылым летает, ширяет,Небо голубое широкими бьет;Присядет на солнце, его вопрошает:Где оно ночует? Как оно встает?Послушает море, о чем: плещет в споре,И гору он спросит: молчишь почему?И снова на небо — на земле ведь горе,Ведь на ней, широкой, нет угла тому,Кто сердцем все знает, кто сердцем все чует:О чем ропщет море, где солнце ночует —Пристанища нету на свете ему!Один, точно солнце на небе высоком;О нем молвят люди: «С живыми — живой!»А если б узнали, что он, одинокий,Поет на кургане, шепчется с волной,То божие слово давно б осмеяли,Его бы глупцом обозвали, прогнали.«Пусть бродит, — сказали б, — над морем, шальной!»Хорошо, кобзарь, отец мой,Хорошо, что ходишьНа курган и словом, песнейДушу там отводишь!И ходи, мой голубь сизый,До поры, покудаНе заснуло сердце, — пой тамВдалеке от люда.А чтоб люди не чурались,Тешь их иногда ты…Что ж, пляши под дудку пана —На то он богатый!
Вот таков-то Перебендя —Старый он да странный!Начнет свадебной, а кончитГрустною нежданно.
[Петербург, 1839]
Катерина
Перевод М. Исаковского
Василию Андреевичу Жуковскому
на память 22 апреля 1838 года
{15}
IЧернобровые, любитесь,Да не с москалями,Москали — чужие люди,Глумятся над вами.Позабавится и бросит —Поминай как звали.А дивчина погибаетВ горе да в печали.Пусть сама б она погибла,Кляня долю злую,Но еще и то бывает —Губит мать родную.Если есть за что увянуть —Сердце с песней вянет,Люди в сердце не заглянутИ жалеть не станут.Чернобровые, любитесь,Да не с москалями:Москали — чужие люди,Смеются над вами.
Ни отца, ни мать роднуюСлушать не хотела —С москалем слюбилась Катря,Как сердце велело.Полюбила молодого,В садик выходила,Пока там девичью долюНе запропастила.Мать звала вечерять дочку —Дочка не слыхала;Где встречалась с любимым,Там и ночевала.Много ночек кари очиКрепко целовала,Пока вдруг не зашумелаНедобрая слава.Что ж, пускай дивчину судятЛюди в разговоре:Она любит и не слышит,Что подкралось горе.Весть недобрая примчалась —В поход затрубили.Уходил москаль, а КатреГолову покрыли.{16}Не заметила позора,Пропустила мимо:Словно песня, сладки былиСлезы о любимом.Обещался чернобровый:Буду цел — вернуся.Ожидай его, дивчина,Ожидай, Катруся!С москалями породнишься —Горе позабудешь,А пока — пускай болтаютЧто угодно люди.Не тоскует Катерина —Слезы вытирает,А на улице дивчатаБез нее гуляют.Не тоскует Катерина,А ночной пороюБерет ведра молчаливо,Идет за водою,Потихоньку, незаметноДойдет до криницы,Тихо станет под калиной,Запоет о Грице.{17}Так зальется, что калинаПлачет от печали.Возвратится — и довольна,Что не увидали.Не тоскует Катерина,Ничего не знает,Из окна в платочке новомСмотрит, ожидает.Ожидала Катерина,А время летело,Захворала Катерина,Слегла, ослабела.Занедужила, бедняжка,Еле-еле дышит…Отлежалась — и за печкойКолыбель колышет.А соседки злые речиС матерью заводят:«Мол, не зря в твой дом ночамиМоскали приходят.У тебя родная дочкаСтройна и красива,И не зря она качаетСолдатского сына:Что искала — получила…Уж не ты ль учила?…»Дай вам боже, цокотухам,Чтоб вас горе било,Как беднягу, что вам на смехСына породила.
Катерина, мое сердце!Ой, беда с тобою!Как ты жить на свете будешьС малым сиротою?Кто расспросит, приласкает,Кто вам даст укрыться?Мать, отец — чужие люди,С ними не ужиться!
Отлежалась Катерина,Встала понемногу,Под окном ласкает сына,Смотрит на дорогу.Смотрит Катря — нету, нету…Может, и не будет?…Хоть бы в сад пошла поплакать —Так увидят люди.Сядет солнце — КатеринаВ садике гуляет,К сердцу сына прижимает,Тихо вспоминает:«Здесь его я поджидала,Здесь его встречала,А вон там… сынок, сыночек!..»И не досказала.
Зеленеют, зацветаютЧерешни и вишни.В тихий садик Катерина,Как и прежде, вышла.Но уже не запевает,Как тогда бывало,Когда друга молодогоЖдала-поджидала.Приумолкла КатеринаОт тоски-печали,А соседи, а соседкиУши прожужжали.Пересуды да насмешкиЗлобою повиты…Где ж ты, милый, чернобровый?В ком искать защиты?Ой, далеко чернобровый,И ему не видно,Как враги над ней смеютсяИ как ей обидно.Может, лег он за ДунаемВ могилу сырую?{18}Иль в Московщину вернулсяДа нашел другую?Нет, не лег он за ДунаемНа глухом кладбище,А бровей таких на светеНигде он не сыщет.Пусть в Московщину поедет,Пусть плывет за море —С кем угодно КатеринаКрасотой поспорит.Черны брови, кари очи,Молодая сила.Только счастье мать роднаяДать ей позабыла.А без счастья ты на свете,Как в поле цветочек:Гнет его и дождь и ветер,Рвет его кто хочет.Умывайся ж, Катерина,Горькими слезами!Москали давно вернулисьДругими путями.
IIЗа столом отец угрюмоНа руки склонилсяИ на свет смотреть не хочет,В думу погрузился.На скамейке, возле мужа,Села мать-старухаИ, слезами заливаясь,Вымолвила глухо:«Что же, доченька, со свадьбой?Отчего ж одна ты?Где жених запропастился?Куда делись сваты?Все в Московщине.Ступай же,Там проси защиты,А о матери родимойЛюдям промолчи ты.Знать, в несчастную годинуТебя породила.Коли б знала, что случится,Лучше б утопила…Не увидела б ты горя,Не была б несчастной…Дочка, доченька родная,Мой цветочек ясный!Словно ягодку на солнце,Я тебя растила.Дочка, доченька, голубка,Что ты натворила?…Что ж… ступай в Москву к свекрови!Так уж, видно, нужно,Мать послушать не хотела —Будь хоть ей послушна.Поищи ее да с неюТам и оставайся.Будь довольной, будь счастливойИ не возвращайся,Не ищи дорог обратныхИз дальнего края…Только кто ж меня схоронитБез тебя, родная?Кто поплачет надо мною,Над старухой хилой?И калину кто посадитНад моей могилой?Кто молиться будет богуО душе о грешной?…Дочка, доченька родная,Мой цветочек вешний!..Что ж… иди!»И пошатнулась,В путь благословляя:«Бог с тобою!» — и упала,Словно неживая…«Уходи! — прибавил старый. —Что остановилась?…»Зарыдала Катерина,В ноги повалилась:«Ой, прости ты мне, родимый,Что я натворила!Пожалей свою Катрусю,Голубь сизокрылый!»«Пусть господь тебя прощает,Пусть жалеют люди!Молись богу и — в дорогу!Отцу легче будет».
Еле встала, поклонилась,Пошла за ворота;И остались в старой хатеСтарики сироты.В тихом садике вишневомПомолилась богуИ взяла щепоть землицыС собою в дорогу.«Не вернусь я в край родимый, —Катря говорила, —Мне в чужой земле чужиеВыроют могилу.Но пускай своей хоть малостьНадо мною ляжетИ про горькую судьбинуЛюдям пусть расскажет…Не рассказывай, не надо,Где б ни закопали,Чтоб меня на этом светеЗлом не поминали.Ты не скажешь…Он вот скажет,Кто его родная!Где ж мне, где искать приюта,Матерь пресвятая?Знать, найду приют навекиПод тихой водою.Ты мой тяжкий грех замолишьВ людях сиротою,Без отца!..»
Идет Катруся.Заплаканы очи;Голова платком покрыта,На руках — сыночек.Вышла в поле — сердце ноет,Назад оглянулась —Поклонилась, зарыдала,В слезах захлебнулась.Стала в поле, словно топольУ дороги пыльной.Как роса ночная, слезыПолились обильно.И не видит за слезамиСвета Катерина,Только крепче прижимаетДа целует сына.А сыночек-несмышленышНе знает заботы:Ищет пазуху ручонкойДа лепечет что-то.За дубровой солнце село.Наступает вечер.Повернулась, зашагалаДалеко-далече.В селе долго говорили,Долго рассуждали.Только тех речей родныеУже не слыхали…
Вот что делают на светеЛюдям сами ж люди!Того вяжут, того режут,Тот сам себя губит…А за что? Господь их знает!Глянешь — свет широкий,Только негде приютитьсяЛюдям одиноким.Одному даны просторыОт края до края,А другому — три аршина,Могила сырая.Где ж те добрые, которыхДень и ночь искали,С кем хотелось жить на свете?Пропали, пропали!
Есть на свете доля,А кто ее знает?Есть на свете воля,Где ж она гуляет?Есть люди на свете —В золоте сияют,Кажется, богаты,А доли не знают —Ни доли, ни воли!С бедой породнятся —Жупан надевают,А плакать стыдятся.Так берите ж злато,Богачами станьте,А горькие слезыДля меня оставьте.Затоплю недолюГорькими слезами,Затопчу неволюБосыми ногами!Тогда я и весел,Богат и доволен,Когда мое сердцеЗабьется на воле!
IIIКричат совы, спит дуброва,Звездочки сияют.У дороги в свежих травахСуслики шныряют.Люди добрые заснули,Ночка всех покрыла —Кого счастье, кого гореЗа день утомило.Собрала всех, уложила,Словно мать, колышет…Где ж Катруся приютилась,Под какою крышей?Может, сына забавляетВ поле под копною?Или прячется от волкаВ лесу за сосною?Брови черные, вам лучше бВовсе не родиться,Коль такое горе с вамиМожет приключиться!Что-то дальше будет с нею?Горе, горе будет!Ждет ее песок сыпучийДа чужие люди.Ждет ее зима да вьюги…Если ж тот найдется —Приласкает ли он сынаИли отвернется?С ним бы все она забыла,Всю тоску былую!Он и встретит и приветит,Как свою родную…
Что ж, послушаем, посмотрим,Подождем немного…А пока что разузнаем,Где в Москву дорога.Ой, далекая дорога!Мне она известна.{19}Только вспомню да припомню —Сердцу станет тесно.Исходил ее, измерил —Дай бог век не мерять!..Рассказать про это горе —Никто не поверит.Скажут: «Врет он и признатьсяВ том, что врет, не хочет.Слова тратит понапраснуДа людей морочит…»Правда, люди, правда ваша!Вам какое делоДо того, что мое сердцеВыплакать хотело!Своего у всех немало,Всем и так тоскливо…Чур же, хватит! А покаместНате-ка огнивоДа табак, чтобы тоскоюСердце не томилось.А рассказывать про горе,Чтобы после снилось, —Да ну его, братцы, к бесу!Лучше я прикину,Что в дороге повстречалоМою Катерину.
За Днепром, дорогой в Киев,Чумаки{20} шагают,Пугача в лесу зеленомГромко распевают.Им навстречу молодица —С богомолья, что ли…Отчего ж печально смотрит,От какой недоли?С пустой торбой за плечамиДа в свитке дырявой;В левой руке палка. ТихоСпит малыш на правой.С чумаками поравнялась.Малыша прикрыла.«Укажите, где дорогаНа Москву?» — спросила.«На Москву? Вот эта будет.А идешь далеко?»«До Москвы я… Христа ради,Дайте одинокой!»Попросила, застыдилась:Ой, как брать ей тяжко!И не надо б… да ребенокГолоден, бедняжка!Обливаяся слезами,Пошла, заспешила.В Броварах{21} медовый пряникИвасю купила…Шла Катруся. У прохожихПуть разузнавала.Приходилось — под заборомС сыном ночевала…
Вот на что Катрусе — дивчата, смотрите,Глаза пригодились, — слезы проливать!Кайтесь-зарекайтесь, учитесь, живите,Чтоб не довелося москаля искать,Чтобы не блуждать вам, как она блуждает…Не спрашивать после — за что осуждают,За что не пускают в хату ночевать.Что же спрашивать напрасно,Люди разве знают;Когда сам господь карает,И они карают…Люди гнутся, словно лозы,Куда ветер веет.Сиротине солнце светит(Светит, да не греет),Но и солнце б люди скрыли,Если б сил хватило, —Чтоб сироте не светилоДа слез не сушило.А за что, отец небесный,Такая награда?В чем бедняга провинилась?Чего людям надо?Чтобы плакала, томилась…Не плачь, Катерина!Горьких слез не лей при людях,Терпи, сиротина!А чтоб личико не блеклоС черными бровями,До зари в лесу дремучемУмойся слезами!Умоешься — не увидятИ не насмеются;И вздохнет свободней сердце,Пока слезы льются.
Вот какое горе может повстречаться:Поиграл и бросил Катрусю москаль.Недоля не видит, к кому приласкаться,А люди хоть видят, да людям не жаль:«Пускай, мол, от горя погибнет дивчина,Коли не умела себя уважать».Глядите ж, дивчата, чтоб в злую годинуИ вам москаля не пришлось бы искать!Где же Катря бродит?Под забором ночевала,До зари вставала.До Москвы дойти спешила —Вдруг зима настала.Свищет вьюга-завируха,Тяжко Катерине:В рваной свитке, в лаптях старыхНа морозе стынет.Идет, смотрит Катерина —Что-то там мелькает…Москали, наверно, едут…Сердце замирает.Полетела им навстречу:«Может быть, видали,Где Иван мой чернобровый?»«Не знаем!» — сказали.Насмехаются над нею,Шутят, озоруют:«Ай да баба! Ай да наши!Хоть кого надуют!»Поглядела Катерина:«Ой вы, люди, люди!..Успокойся, мой сыночек!Что будет, то будет.Побредем с тобою дальше,Может, и отыщем.Я отдам тебя и лягуВ яму на кладбище».
Поднялась навстречу вьюгаС буйными ветрами.Стала Катря среди поля,Залилась слезами.Стихла в поле завируха,Пронеслась, промчалась.Поплакала б Катерина,Да слез не осталось.Поглядела на сыночка:Умытый слезою,Дышит, смотрит, как цветочекУтренней порою.Улыбнулась Катерина,Горько улыбнулась,Как змея, под самым сердцемЧто-то повернулось.Огляделась Катерина —Лес вдали чернеет,А под лесом чья-то хатаПрямо перед нею.«Пойдем, сын мой… Скоро вечер…Пустят, может статься.А не пустят — у порогаНам всю ночь валяться.Заночуем возле хаты,В холоде, в тумане…Где ж один ты заночуешь,Коль меня не станет?На дворе, в собачьей будке,С собаками вместе!Злы собаки — покусают,Да не обесчестят.Над тобой они не станутЗлобно насмехаться…Ой ты, горе мое, горе,Куда ж мне деваться?»
Сирота-собака — и у той есть доля,И собаку люди могут приласкать;Бьют ее и держат на цепи в неволе, —Но, глумясь, не спросят про родную мать.А этого спросят, грязью забросают,Не дадут подняться — заклюют, забьют…На кого собаки на улице лают?Кто под тыном ночью ищет свой приют?Кто водит убогих? Подкидыш чернявый…Красивые брови — одна его слава,И тем красоваться люди не дают…
IVИ на горе и под горою,Как старцы с гордой головою,Дубы столетние стоят.Внизу — плотина, вербы в ряд,И пруд, завеянный пургою,И прорубь в нем, чтоб воду брать…Сквозь тучи солнце закраснело,Как колобок, глядит с небес!Взметнулась вьюга, налетела,Ни зги не видно в мути белой,А слышно только — стонет лес.
Воет, свищет завируха,Ревет над землею,В белом поле, словно в море,Катится волною.В лес пойти лесник собрался,Только разве выйдешь!Так и крутит, так и вертит —Света не увидишь!«Вот так вьюга! Вот так заметь,Тут уж не до леса!..Что такое?… Что за люди?Там же их до беса!Знать, нелегкая их носит.А может, за делом,Может, москали, Ничипор?Все от снега белы!»«Москали? — У КатериныРуки затряслися. —Где они, мои родные?»«Да вон там, вглядися!»Без оглядки КатеринаЗа дверь полетела.«Знать, Москва у ней и вправдуВ голове засела:Москаля звала до света,До света металась…»Через пни, через сугробыКатерина мчалась.На снегу босая стала,Утерлась руками.Москали навстречу едут,Как один, верхами.«Ой ты, горе, ой ты, доля!»Как вперед заглянет,Видит — первый едет старший.«Мой любимый, Ваня!Мое сердце, мое счастье!Словно в воду канул…»Ухватилася за стремя,А он и не глянул,На ходу коня пришпорил…«Что ж спешишь ты очень?Позабыл ли КатеринуИль узнать не хочешь?Я твоя, твоя Катруся,Сокол ты мой ясный!Погляди сюда и стремяНе рви понапрасну».А он — будто и не видит,Погоняет, скачет.«Пожалей меня, голубчик!Видишь, я не плачу.Не узнал меня ты, что ли?Посмотри, вглядися!Видит бог, что я — Катруся!»«Дура, отвяжися!Прочь безумную возьмите!»«Боже ты мой, боже!И он меня покидает!А клялся мне кто же?»«Уведите! Что стоите?»«Ой, за что ж на мукуРодилась я? На кого ж тыПодымаешь руку?На Катрусю, что с тобоюВ садике ходила,На Катрусю, что сыночкаТебе подарила?Мой любимый, мой желанный,Ты хоть не чурайся!Я тебе батрачкой стану…С другою встречайся,С целым светом!.. Я забуду,Что тебя ласкала,Народила тебе сына,Позор принимала…Принимала-горевал а,Все переносила…Брось меня, забудь навеки —Не покинь хоть сына!Не покинешь?… Не оставишь,Как меня когда-то?…Ты его сейчас увидишь…»И кинулась в хату.Возвращается из хаты,Несет ему сына;Заплаканный, неповитый,Смотрит, сиротина.«Вот он, вот он! Погляди-ка!..Куда ты девался?…Нет… уехал… От родногоСына отказался…Боже мой, куда ж я денусьС малым сиротою?Ой, москалики, возьмите,Возьмите с собою!Не чурайтеся, не дайтеПогибнуть родному.Отвезите сиротинуК своему старшому!Если сына он покинул,То и я покину.Пусть отца не покидаютГоре да кручина.Сын мой! Я в грехе великомТебя породила,Вырастай же на смех людям! —И в снег положила. —Поищи отца родного,А я — наискалась…»Да с дороги — прямо в чащу,А дитя осталось.Плачет, стынет на дороге,А те ускакали.Так и лучше б, да на гореЛюди подобрали.
Бежит по лесу босаяИ в сугробах тонет,То Ивана проклинает,То просит, то стонет.До опушки добежала —Да к пруду… Спустилась,Возле проруби широкойВдруг остановилась.«Прими, боже, мою душу,А ты — мое тело!..»И вода над нею глухо,Глухо прошумела.
Чернобровая КатрусяНашла, что искала…Над прудом повеял ветер,И следов не стало.То не ветер, то не буйный,Что дубы ломает,То не горе, то не злое,Что мать умирает,Пусть ее земля сыраяНавек приютила —Слава добрая осталась,Осталась могила.Пусть насмешкой сиротинуЛюди в сердце ранят —Он поплачет над могилой,Вот и легче станет.А тому на белом свете —Что тому осталось,От кого отец отрексяИ мать отказалась?Что подкидышу осталось?Слезы да тревоги,Да еще песок сыпучийНа большой дороге.На что ему эти брови —Чтоб его узнали?Подарила их, не скрыла…Лучше б полиняли!
VШел кобзарь в далекий Киев,Шел и сел дорогой.Тут же, с нищенской сумою,Мальчик чернобровый.Головой на грудь склонился,Дремлет, засыпает.А тем временем ИсусаКобзарь напевает.{22}Кто проходит, тот не минет —Грош иль бублик кинет;Кто — слепому, а дивчата —Тому сиротине.Чернобровые дивятся:«Голый, босый, хилый.Мать дала такие брови —Счастье дать забыла!»Едет пышная каретаВ Киев шестернею,Господин сидит в каретеСо своей семьею.Вот она остановиласьПеред бедняками.Подбежал Ивась к оконцу,Замахал руками.Ивасю бросает деньгиМолодая пани.Глянул пан — и отвернулсяСразу от Ивана.Он узнал и эти брови,Он узнал и очи…Повстречал родного сына,Только взять не хочет.«Как зовут?» — спросила пани.«Ивась». — «Какой милый!»Кони тронулись, и пыльюБедняков покрыло…Посчитали, что собрали,Потихоньку встали,Помолилися на солнце,Пошли, зашагали.
[Петербург, 1838]
