Николай Глазков - Избранное
Одной из двух умнейших
В мире самой хорошей,Как и всем прочим, льстя,Можно сказать разве ложь ей?Нет. Нельзя.
Что-нибудь в этом родеПисать не имею прав.Вы никогда не умрете,Жизнью смерть поправ.
Вам посвящаю песни те,Что будут снова и снова,А если умрете — воскреснете,Даю Вам честное слово.
1943«Звезд на небе мириады…»
Звезд на небе мириады,И растут над ними травы.Для чего же в мире ядыИ различные отравы?
Хорошо смотреть на волны,Нарифмовывая строки.Для чего же в мире войны,А в домашних битвах — склоки?
Очень долго я думал проМир нелепостей и идеалов,Пока не догадался, что зло и доброРазность каких-то потенциалов.
1943«Над томами домов…»
Над томами домов,Над телами домовВверх взлетают шары,Так как не тяжелы.Они такие же, как бусы,Как огурцы и как арбузы,Как зернышки от кукурузы,И как пиковые тузы.Они такие же, как пятна,Остановившиеся ядра,Что утром спустятся обратно.К чему они — весьма понятно:Они над светлою Москвою,Которая затемнена,Как несусветное морскоеИ в то же время стен стена.
1943Про гвардейцев
И там и тутПо прутьям проволок колючихОни пройдут,Как лучшие из лучших.
Любых высотДостигнут, если надо,И в дот и в дзотШвырнут они гранату!
Чтоб немцы наш народ не покорили,Они сметут всех немцев, как лавина.И если будут улицы в Берлине,Они пройдут по улицам Берлина.
1943«Пришла пора осенняя…»
Пришла пора осенняя,Покончившая с летом;Хочу, чтоб вся вселеннаяБыла моим портретом.
Я не люблю баталииИ не гожусь в варяги.Найдутся лишь в ИталииМне равные вояки.
С неумностью эклектикаВпадаю я в эстетство,Хотя мне диалектикаБыла присуща с детства.
Предугадать, что близится,Даю себе заданьеИ не могу унизитьсяДо самооправданья.
1943«Что-то рыбкается, и ползается…»
Что-то рыбкается, и ползается,И решается вечным спором.Пусть другой кто-нибудь воспользуется,А бездельник умрет под забором.
Пусть, как прежде, пророк-фантаст —У разбитого у корыта…Ну и выпрыгну в «Окна ТАСС»,Ибо двери мои закрыты!
1943«Пошел тропой…»
Пошел тропой,Сошел с тропыИ сгинул вдалеке…У нас с тобойРастут грибы,Грибы на потолке.
Они от сырости растут,Ты их, как я, прости,Раз тутИм хорошо расти.
Все те, которые глупы,Привыкли к плоским залам.Для них на потолке грибы —Белиберда и заумь.
Из них любой на стол бы влез,Чтоб сбить гриб кочергой!А нам идти не надо в лес:Природа под рукой.
1943Про белую ворону
Правдою неправды умудренныйХамельонНе хочет белой быть воронойСредь черных ворон.
Не очень умный и ученый,Не очень смелый;Он средь ворон совсем не черный,А только серый.
Ну, а тому, кто открыватель,Тому, кто первый,Тому быть надо в черном адеВороной белой.
В среде мещан нерастворенныйПророк Поэтограда,Я белой остаюсь вороной —Так мне и надо.
1943–1944«Все изменяется под небом…»
Все изменяется под небом,Цепь изменений — божий глас;И книги по сравненью с хлебомПодешевели во сто раз.
Своею всякий занят соткой,Дабы картошка завелась.А книги по сравненью с водкойПодешевели в двадцать раз.
Мои стихи хотя как водка,Но разделили судьбы книг,Ибо окно они — не фортка,И много свету через них.
Весь белый свет стихам цена,Окно стихов не затемнят.Но нет поэту мецената…И сам себе ты меценат.
В дурацких хлопотах утонешь.Времени уходит третьМинимум на то лишь,Чтоб с голоду не умереть.
1944Г. У
Все творчество мое простое,И в нем коварных мыслей нет;Но хорошо, что я построилГлазковский университет.
Мои стихойные исканьяВ нем обязательный предмет,И мной сработан не из камняГлазковский университет.
Меня признают — я уверен —Раньше, чем через двести лет,И будет лучшей из таверенГлазковский университет.
Но в наши дни всемирной дуриИ героических победВступать я не рекомендуюВ Глазковский университет.
1944Заявление в Литфонд
Пользуясь тем, что я не жена писателя,Муж которой на фронте,Не считаясь с тем, что я поэт,Полагая, что обедать не обязательно,Мне в ЛитфондеНе дают талонов на обед.
Разве это справедливо?Нет.А на базаре купить что-либоНе хватает монет.
1944«Все на свете очень сложно…»
Все на свете очень сложно,Королевна!Жить со мною невозможноЕжедневно.
Доля истины и здесь есть,Королевна!Приходи дней через десятьНепременно.
Я в словах довольно точен,Королевна!Только будь со мною оченьОткровенна.
1944«Соберутся пять парнишек…»
Соберутся пять парнишек,Прочитают двести книжек,И начнут ребята сдуруСоздавать литературу.
Понапрасну ум мрача,Изучают Кумача,Тем не менее, однако,Изучают Пастернака.
Ничего не понимают,Как и чем живет страна;На зато упоминаютВсех поэтов имена.
1944«Москва послевоенная…»
Москва послевоенная.Ее себе представь:Живут в ней повседневнаяИ праздничная явь.
Рассветная — зануднаяОт серой суеты,Вечерняя — салютная —Уводит в мир мечты.
1944«Вечная слава героям…»
Вечная слава героямИ фронтовое «прости».Фронт не поможет второй им,А мог бы им жизнь спасти.
Лучше в Америке климатИ дешевизнее быт;Но мертвые сраму не имут,А вы отказались от битв.
Вы поступаете здраво,Пряча фронты по тылам;Но в мире есть вечная слава,Она достается не вам.
1944«Идет война, неся события…»
Идет война, неся событияИ всё и вся бросая в бездну.И не забыть ееНам даже в царствии небесном.
Потом — потом война закончится,Сдадутся немцы нам на милость,А нам, конечно, не захочется,Чтобы все это повторилось.
Руки
Руки разные на белом свете,И у всех различные названья,У меня рука — как у медведя,А у Вас предмет для целованья.
Но своей руки не обменяюНа такую, как у Вас, — красивую.И своей судьбы не променяюНа такую, как у Вас, — счастливую!
1944«Быт заел или сам устал…»
