Иоганн Гёте - Фауст

За спиной зрителей с правой стороны раздаются отдаленные звуки барабанов и военной музыки.

Изволь. Ты слышишь, в барабаны бьют?

Опять война? Мудрец не любит смут.

Войною не тебе трудить плечо,Вопросов посторонних с ней не путай.И если случай есть, лови минуту,Железо куй, покуда горячо,

Не понял ничего. Какой тут случай?Скажи ясней, загадками не мучай.

В пути сюда мне сообщали,Что император наш в печали.Его ты помнишь? Это тот,Которого мы развлекалиДождем обманчивых щедротПри помощи своих банкнот.Он молодым взошел на тронИ тут был нами ослеплен.Купить надеясь полвселеннойПосредством нашего подмена,Поверил постепенно он,Что до скончания временЕму и море по колено,Что царствованья образцомТакое будет почитаться,Когда две цели совместятсяИ будет он в лице одном:И царствовать и наслаждаться.

Ошибка многих! ВластелинДовольствоваться должен властью.Пускай владеет он одинВсей тайною людского счастья.Ему приказ лишь стоит дать,И в удивленье мир приходит.А наслаждаться, прозябатьНа низшую ступень низводит.

А этот, правда, пожил всласть!И при начавшемся развалеНесостоятельную властьВ стране сменило безначалье.Всех стала разделять вражда.На братьев ополчились братьяИ города на города.Ремесленники бились с знатьюИ с мужиками господа.Шли на мирян войной попы,И каждый встречный-поперечныйГубил другого из толпыС жестокостью бесчеловечной.По делу уезжал купецИ находил в пути конец.Достигло крайнего размахаУкоренившееся зло.Все потеряли чувство страха.Жил тот, кто дрался. Так и шло.

Шло, падало, плелось, тащилось,Пока совсем не развалилось.

Никто в том не был виноват.Всем значить что-нибудь хотелось.Выгадывал второй разряд,А первым это лишь терпелось.Однако этот ералашНе по душе стал лучшим людям.Они задумали: «ДобудемПорядок. Император нашНам не оплот в борьбе суровой.Давайте выберем другого,Который властною рукойНам будет обновленья знаком,Чтоб сочетать счастливым бракомИ справедливость и покой».

Язык поповский.[226]

Духовенство,Бунт освятив исподтишка,Взяло над мятежом главенствоДля пользы своего брюшка.Теперь в войне междоусобнойВойскам повстанцев за горойДаст император наш беззлобный,Наверно, свой последний бой.

Мне жаль его. Он был так прям.

Пойдем, примкнем к его войскам.Кто жив, не говори: «Пропало!»Спасенный раз — навек спасен.Достаточно победы малой,Как вновь под сень его знаменПеребегут его вассалы.

Они спускаются до середины горы и осматривают расположение войска в долине. Снизу слышится барабанный бой и военная музыка.

Позиция его крепка.Мы победим наверняка.

Но как, каким путем? Поведай!Посредством лжи, обмана, бреда?

Посредством тонких стратагем.А ты, в расчете на победу,Гни линию свою меж тем.Когда мы, выиграв сраженье,Ему упрочим положенье,Жди милостей и перемен.Пред троном преклони колена,И государь в вознагражденьеТебе даст берег моря в лен.

Ты вызвал эти мятежи,Ты и победу одержи.

Нет, ты, восставших одолев,Здесь будешь генерал-аншеф.

Прекрасный — льщу себя надеждойВ делах, где я кругом невежда.

Иных фельдмаршалов-растяпСпасает генеральный штаб.[227]Ход дел предвидя современный,Составил я совет военныйИз горцев, боевых ребят.Они любого победят.

Там под оружьем чуть не племя.Ужель ты заручился всеми?

Нет. Я, как Петер Сквенц, в отрядИз массы выбрал концентрат.[228]

Входят трое сильных.[229]

Ну вот мои бойцы-задиры,Трех разных возрастов народ,На них различные мундиры,Кто с ними, тот не пропадет.

(К зрителям.)

Мечтает малое дитяТеперь о рыцарском уборе;[230]Не лучше ль этот сброд, хотяПредставлен в форме аллегорий?

Кого ни встречу, в ухо дамИ съезжу кулаком по рылу,А беглеца обратно самДоставлю за волосы силой.

Драчливость — это вздор ребячий,Не стоящий моей руки.Я граблю, чтобы стать богаче.Все остальное — пустяки.

Награбить денежки не штука,Труднее их скопить для внукаИ не потратить пятака.Кто молод, тратит без расчета,А уберечь добро от мота,Вот в чем задача старика.

Спускаются втроем глубже в долину.

На переднем горном отроге

Снизу слышатся барабаны и военная музыка. Раскидывают императорский шатер.

Император, главнокомандующий, телохранители.

Мне кажется по-прежнему разумным,Что мы укрыли армию своюВ овраге незаметном и бесшумном.Наш выбор оправдается в бою.

Посмотрим. Мне, признаться, неприятноПодобье бегства, наш отход попятный.

На правый фланг наш, государь, взгляни,И убедишься ты, что все в порядке.Стратег мечтает о такой площадке.Ключ местности мы заняли одни.Холмы волнисты, нас прикрыли склоны,Враг не пойдет на нас атакой конной.

Не спорю. Место славное для сеч,Где разгуляются рука и меч.

Здесь, в середине луга, на платоВойска не хуже, чем на правом фланге.На солнце пики блещут, и ничтоНе остановит натиска фаланги.Как зыблется могучее каре!Не терпится схватиться молодчинам.Противник укрепился на горе.Я их пошлю туда врубиться клином.

Доволен видом воинов твоих.Здесь будет каждый биться за двоих.

На левом фланге батальон рубакНесет охрану с тою же отвагойИ прикрывает подступы к оврагу.Мне почему-то кажется, что врагРванется в это именно преддверьеИ понесет кровавые потери.

Вот, вот она, двуличная родня,Которая презренных выгод радиПритворно-ласково звала меняКто братом, кто племянником, кто дядей!Они мне рознью расшатали тронИ довели страну до безначалья.Край ненасытностью их разорен.И на меня они еще восстали!Толпа слепа, и ловок демагог.Народ пошел, куда понес поток.

Я вижу, вниз с обрывистого скатаСпешит с разведки верный соглядатай.

Мы успешно, храбро, меткоСделали свои дела,И, однако, нам разведкаМало радости дала.Хоть широким населеньемТы по-прежнему любим,Страх пред нынешним правленьемНе дает сплотиться им.

Все врозь, всяк о себе самом,Долг, честь и верность отрицая,А вспыхнет у соседа дом,Не скажешь: «Наша хата с краю».[231]

Второй лазутчик огибает склон.Он телом всем дрожит и утомлен.

Нас утешил несказанноБезголовый их разброд.Но властитель самозванныйВдруг скомандовал — вперед.И народ потек всем станом,Стадной спайкою горя,Словно овцы за бараном,Под знамена лжецаря.

Их император помогает мнеСтать вашим императором впервые.Простым солдатом вышел я в бронеИ вспомнил цели высшие, иные.Когда весь свет съезжался к нам на бал,Опасности недоставало в мире.Рапирою я обруч протыкал,[232]А чувствовал себя, как на турнире.Когда б от войн меня не отвращали,Я, б славой был теперь уже покрыт.Когда вскричали вы: «Горит, горит!» —Вы помните, на маскараде, в зале, —Как вдруг заликовало все во мне!Грозило пламя мне, я был в огне!О, вы-то знали, что огонь — потешный.О подвиге тогда я стал мечтать.Что в эти годы упустил я, грешный,Теперь я постараюсь наверстать.

(Отправляет герольдов с вызовом на единоборство императору недовольных.)