Борис Пастернак - Стихотворения и поэмы
Наброски к фантазии "Поэма о ближнем"
1
* * *Во все продолженье рассказа голосБыл слушатель холост, рассказчик женат,Как шляпа бегущего берегом к молу,Мелькал и мелькал,И под треск камелькаВзвивался канатУ купален.И прядало горе, и гребни вскипалиБыл слушатель холост, рассказчик женат.
И часто рассказом, был слушатель холост,Рассказчик женат; мелькающий голос,Как шляпа бегущего молом из глазСкрывался сбивало и в черные брешиЛетевших громад, гляделась помешаннымОсанна без края и пенилась, пела и жглась.
Как будто обили черным сукномСоборные своды, и только в одномУглу разметались могучей мечтыБушующие светоносно листы.
Как будто на море, на бурный завет,На библию гибели пенистый светСвергался, и били псалмами листы,И строки кипели, дышали киты.
И небо рыдало над морем, на тойСтранице развернутой, где за шестойПечатью седьмую печать сломив,Вся соль его славит, кипя, суламифь.
И молом такого-то моря (прибойВпотьмах городил баррикаду повстанца)Бежал этот голос, ужасный, как бойЧасов на далекой спасательной станции.
Был слушатель холост, был голос былаВся бытность разрыта, вся вечность, рассеянный,Осклабясь во все лицо, как скала,И мокрый от слез, как маска бассейная,Он думал: "Мой бог!Где же был ранеЭтот клубокНагнанных братом рыданий?
Разве и яГоречи великолепий,В чаши краяСердцем впиваяся, не пил?Как же без слез,Как же без ропота, молчаЖжение снесРопота, слез я и желчи?Или мой дух, как молитвенник,Лютых не слыша ран,К самому краю выдвинутЧерной доски лютеран.Служит им скорбью настольной,Справочником и с темЖизнь засолила больноТело моих поэм?"
1
Я тоже любил. И за архипелагЖасминовых брызг, на брезгу, меж другими,В поля, где впотьмах еще, перепелаПылали, как горла в ангине,Я ангела имя ночное врезал,И в ландыша жар погружались глаза...................Как скряги рукаВ волоса сундука,В белокурые тысячи английских гиней.
2
Земля пробуждалась, как Ганг........................................................................................................................
3
.............................................
Не я ли об этом же о спящих песках,Как о сном утомленных детях,Шептал каштанам, и стучало в висках,И не знал я, куда мне деть их.
И сравнивал с мелью спокойствия хмель,С песчаной косой, наглотавшейся чаленийИ тины носившихся морем недель...Что часто казалось, ушей нет,В мире такая затишь!Затишь кораблекрушенья,Часто казалось, спятишь.
Тучи, как цирка развалины,Нагреты. РазможженоО гроты оглохшее дно.И чавкают сыто скважиныРубцами волны расквашенной.
Пастбищем миль умаленный,Ты закрываешь глаза;Как штиль плодоносен!Как наливается тишь!
Гнется в плодах спелый залив,Олово с солью!Волны, как ветви. Жаркая осень.Шелест налившихся слив.Олово с солью!Клонит ко сну чельные капли полудня.Спится теплу.Господи боже мой! Где у тебя, непробудный,В этой юдолиМожно уснуть?Площадь сенная,Голуби, блуд.Красный цыган конокрад,Смоль борода, у палаткиДавится алчным распаломЗаполыхавшего сена.Без треска и шипуСено плоится,Слова не молвя.Сонная смотрит толпа,Как заедает ржаною горбушкой,Пальцы в солонку,Пышный огонь он.
Корчится сено,Как с бороды отрясаетКрошки и тленье.Тянутся низко лабазы.Ваги и гири.Пыль и мякина.Лязга не слышноИдущих мимо вагонов.То полевоюМышью потянет, то ветерИз винокурни ударитЖаркой изжогой,То мостоваяПлоско запреет конюшней,Краской, овсом и мочою.Ты открываешь глаза.Тощ молочай.Прыщет песчинками чибис.Ящерица, невзначай.Пенно лущится крошево зыбиВ грудках хряща.Здесь так глубоко.Так легко захлебнуться.Плеск этот, плеск этот, плеск...Словно лакает скала;Словно блюдцеГлубь с ободком.Зыбь.Жара.Колосится зной,Печет,Течет в три ручья.В топкеИндигаСолонеет огонь.К дохлойПробкеПрисохлаВонь.И, как в ушах водолаза,В рослых водах балластГрузимых гулов; фразаЗыби: музыка, музаНе даст. Не предаст. Не даст.Тускнеет, трескаясь,Рыбья икра.
День был резкий,Марбург, жара,По вечерам, как перья дрофе,Городу шли озаренья кафе,И низко, жар-птицей, пожар в погребаБросая, летела судьба,Струей раскаленного никеляСлепящий кофе стекал.А в зарослях парковых глаз хоть выколи,Но парк бокал озарялЛуной, леденевшей в бокале,И клумбы в шарах умолкали...............
* * *
Уже в архив печали сданПоследний вечер новожила.Окно ему на чемоданЯрлык кровавый наложило.
Перед отъездом страшный знакБыл самых сборов неминучейПаденье зеркала с бумаг,Сползавших на пол грязной кучей.
Заря ж и на полу стекло,Как на столе пред этим, лижет.О счастье: зеркало цело,Я им напутствуем не выжит.
Драматические отрывки
1
В Париже. На квартире Леба. В комнате окна стоят настежь. Летний день. В отдалении гром. Время действия между 10 и 20 мессидора (29 июня - 8 июля) 1794 г.
Сен-Жюст
Таков Париж. Но не всегда таков,Он был и будет. Этот день, что светитКустам и зданьям на пути к моейДуше, как освещают путь в подвалы,Не вечно будет бурным фонарем,Бросающим все вещи в жар порядка,Но век пройдет, и этот теплый лучКак уголь почернеет, и в архивахПытливость поднесет свечу к тому,Что нынче нас слепит, живит и греет,И то, что нынче ясность мудреца,Потомству станет бредом сумасшедших.
Он станет мраком, он сойдет с ума,Он этот день, и бог, и свет, и разум.Века бегут, боятся оглянуться,И для чего? Чтоб оглянуть себя.Наводят ночь, чтоб полдни стали книгой,И гасят годы, чтоб читать во тьме.Но тот, в душе кого селится слава,Глядит судьбою: он наводит ночьНа дни свои, чтоб полдни стали книгой,Чтоб в эту книгу славу записать.(К Генриетте, занятой шитьем, живее и проще)Кто им сказал, что для того, чтоб жить,Достаточно родиться? Кто докажет,Что этот мир как постоялый двор.Плати простой и спи в тепле и в воле.Как людям втолковать, что человекДамоклов меч творца, капкан вселенной,Что духу человека негде жить,Когда не в мире, созданном вторично,Они же проживают в городах,В бордо, в Париже, в Нанте и в Лионе,Как тигры в тростниках, как крабы в море,А надо резать разумом стекло,И раздирать досуги, и трудами...
Генриетта
Ты говоришь...
Сен-Жюст (продолжает рассеянно)
Я говорю, что трудЕсть миг восторга, превращенный в годы.
Генриетта
Зачем ты едешь?
Сен-Жюст
Вскрыть гнойник тоски.
Генриетта
Когда вернешься?
Сен-Жюст
