Снежный рассказ - Алексей Владимирович Шарычев
Хорошо, что Оболенский
При себе всегда имел
Пистолет, — обычай светский
Соблюдать он так хотел.
Выстрелил через окно,
И мгновенно стихло всё;
Звери звука испугались
И по лесу разбежались.
Мы смеёмся, пьём вино,
Едем дальше. Снова вой
Зазвучал в густой дубраве
Ото всюду, и такой,
Что ещё страшнее стало…
Сотни голосов звериных
Пели песнь свою тоскливо.
Целый час, без перерыва
Выли они заунывно.
Добрались мы до деревни,
И зашли в тот самый дом.
Старичок нас встретил древний,
В комнату скорей провёл.
Трое человек там было:
Баба, двое мужиков.
И детишки торопливо
Повылазили с углов,
Посмотреть гостей незваных.
— Самоварчик вам поставлю.
Ох, морозец на дворе!
(Говорит нам этот дед).
Судари хотят гулять,
Или просто посидят,
Чай попьют, поговорят?
— У тебя хотел узнать
Я про друга своего.
Вместе мы тогда вдвоём
Тут гостили, выпивали.
— Ничего про них не знаю.
— Ну а, может быть, найдём
Тех, кто с нами был тогда?
— Не сыскать их днём с огнём.
Чай-то надо, господа?
— Наливай, согреться надо.
(Отвечал ему Михайлов).
Посидели за столом,
Чай из липы пригубили,
И покинули тот дом.
— И зачем вы торопили
Меня ехать? Говорил вам,
Что лишь время зря убьём.
— Ничего! У нас есть вина!
Неудачу мы зальём!
(Так обратно мы втроём
Возвращались). Что-то сильно
Треснуло вдруг по карете,
Щёпки с две́ри полетели,-
Кто-то выстрелом в нас метил.
— Кучер, выноси скорее!
(Закричал я). Тут опять
Выстрелов, наверно, пять
Прозвучало, — застучало,
Как камнями в экипаж,
Не до смеха вовсе стало
Нам; такой мандраж
Охватил нас! Мы сползли
С кресел на́ пол; залегли.
Ускакали, слава Богу.
Когда вышли на дорогу
Городскую, то смотреть
Стали, что к нам залететь
Вдруг смогло с теми хлопками.
Две дыры больших зияли
На двери, — пробило на́сквозь.
А вот в корпусе застряли
Пули, — это радость,
Были б мы как решето.
— Вот уж, братцы, повезло!
Никого не зацепило?
— Нет. Рукав разворотило
Мне на шубе, и всего.
— А карета пострадала…
Эх, теперь не будет мало
От отца мне, как узнает.
Он такой картечью вдарит!
(Говорю я, сокрушаясь).
Постояли, посмеялись,
И решили по домам
Все разъехаться скорее.
Я чуть-чуть болел с утра,
Было лёгкое похмелье.
Кучеру я приказал
Поменять в карете двери.
Кружкой пива сплин развеял,
Выпил кофий, и в газете
Стал читать о громком деле.
Заголовки все пестрели:
«Среди танцев преступленье»,
«Бал Бакунинских», «Убийсвто»,
«О преступном поколеньи».
Ну и всё в таком же смысле.
Про Лисицына, (что скрылся),
Лишь ленивый не писал;
Свет заочно приписал
Всю ответственность ему,
И понятно почему.
Так я часик скоротал,
Изучая злобу дня.
А потом письма достал,
Их там было у меня
Штуки три, все от Полины,-
В вычурном, жеманном стиле
Чувства свои изливала,
Срочно в гости прглашала.
Думаю: «Пора сходить
И узнать, что там у них.
По-английски уходить
Плохо. Всё ж жених
Был я в планах её мамы.
Сильно огорчать не стану
Благородное семейство.
Да и от безделья средство
Лучшее, — нанесть визит…
Долго дверь мою чинить
Надо. Эх, зачем мы, дурни,
В ту деревню покатили!
Недоразуменье будет.
Лишь проблем себе добыли.
Впрочем, может, не узнают.
Мало ли, где мы гуляли…
Кучер точно разболтает,
Что в лесу по нам стреляли!
И уже, наверно, травит
Свои байки мужикам…
Ладно, посмотрю, как там
Экипаж мой поживает.
Прикажу, пускай впрягают
В старую карету. Еду
К Оболенскому сначала,
Чтоб не скучно на обеде
Было. А Михайлов?..
Не пойдёт он в гости к ним.
Значит, с Толей посидим,
И чего-нибудь узнаем.» -
Так размыслив, я направил
Путь свой к Оболенскому.
— В логовище светское
В этот раз поедем мы.
(По дороге говорит
Анатолий). Место им,
И Полине, и Марине,
В той деревне воровской,
Ближе, так сказать, к скотине,
Ха-ха-ха! У них такой
Вид, что бабы будут краше
С сорока детьми. Ух, стра́шны!
— Про Полину я согласен.
А Мари, в ней что-то есть.
— Добрый нрав её украсил,-
Вот и вся ей будет честь.
Только, что не безобразна,
И немножечко есть разум.
— Мать у них хитра, пожалуй.
— Да, но только не умна.
За всю жизнь один роман
Прочитала захудалый.
Ум свой сплетней занимала
И тактичною рисовкой.
Лишь житейская сноровка
В ней видна. Таких немало
Средь купчих и прочих дур.
Их умишка, как у кур.
Во всех этих хитрых дамах
Разума на две копейки.
Обмануть они умеют;
И в невежестве своём,
Это качество лелеют,
Хитрость путают с умом.
Интеллекта не имеют,
Лишь житейский опыт им
Восполняет дефицит
Кругозора. Их идеи
Родились из разговоров
Бытовых, где главной темой
Служит быт, да споры
Глупые о мелочах,
Сплетни. В их умах
Только это и найдём.
Скажут, мы, мол, слёзы льём,
Тонко чувствуем, страдаем.
Чепуха это такая!
— Ты поссорился опять
Со своею куртизанкой,
И пошёл огнём метать!
Успокойся; спозаранку
Вредно, Толя, причитать.
— Не смешно. Я лишь воздать
Справедливо им хотел.
И не всех ввиду имел…
Как там у тебя карета?
— Кстати да, проблема это.
Думаю, уже узнала
Вся прислуга в моём доме,
Что картечью нам попало,
Слухи очень быстро ходят.
Выйдет недоразуменье.
— Да уж, поплясать хотели.
Хорошо, что уцелели.
Если надо, объясним,
Как всё это получилось.
Ну, Лисицын! Натворил
Дел! А ведь учились
Вместе с ним, не зная, что
Лютый зверь средь нас таится.
— Думаешь, что это он?
— Ну а кто? Набрал гостинцев
И пустился в заграницу.
И сумел ведь, умудрился
По спедь бала сотворить
Ограбление с убийством.
(Долго мы тянули нить
Разговоров с Оболенским,
Добираяся до места).
Вот приехали, идём в дом.
Нас там ждали за столом,
В трауре, Поли с Мари
И княгиня; князь же был,
Где-то по делам своим.
Мы уселись, говорим
С дамами на злобу дня.
— До сих пор прийти в себя
Не могу. Какой кошмар!
(Сокрушается княгиня),
Лучше б в доме был пожар!
— Виноваты. Притащили
За собой друзей своих,
И не знали, что средь них
Волк пришёл в овечьей шкуре.
— Вы не виноваты, сударь.
Каждый за себя в ответе.
Очень много есть на свете
Негодяев; как узнать,
Кто святой, а кто злой тать?
(Эту фразу как-то странно
Мать семейства изрекла.
Неужели вдруг узнала
Про вчерашние дела)?
От неё не ускользнуло
Наше замешательство,
Пристальней на нас взглянула;
И про грех предательства
Стала говорить туманно:
— Если бы я точно знала,
Что моя подруга — вор,
То при всех бы рассказала.
