Иннокентий Анненский - Великие поэты мира: Иннокентий Анненский

Ни о чем не жалеть… Ничего не желать…

Только б маска колдуньи светилась

Да клубком ее сказка катилась

В серебристую даль, на сребристую гладь.

1900

И.Ф. Анненский. Фотогафия 1870-х гг.

Конец осенней сказки

Неустанно ночи длинной

Сказка черная лилась,

И багровый над долиной

Загорелся поздно глаз;

Видит: радуг паутина

Почернела, порвалась,

В малахиты только тина

Пышно так разубралась.

Видит: пар белесоватый

И ползет, и вьется ватой,

Да из черного куста

Там и сям сочатся грозди

И краснеют… точно гвозди

После снятого Христа.

Утро

Эта ночь бесконечна была,

Я не смел, я боялся уснуть:

Два мучительно-черных крыла

Тяжело мне ложились на грудь.

На призывы ж тех крыльев в ответ

Трепетал, замирая, птенец,

И не знал я, придет ли рассвет

Или это уж полный конец…

О, смелее… Кошмар позади,

Его страшное царство прошло;

Вещих птиц на груди и в груди

Отшумело до завтра крыло…

Облака еще плачут, гудя,

Но светлеет и нехотя тень,

И банальный, за сетью дождя,

Улыбнуться попробовал День.

Ванька-ключник в тюрьме

Крутясь-мутясь да сбилися

Желты́ пески с волной,

Часочек мы любилися,

Да с мужнею женой.

Ой, цветики садовые,

Да некому полить!

Ой, прянички медовые!

Да с кем же вас делить?

А уж на что уважены:

Проси – не улечу,

У стеночки посажены,

Да не плечо к плечу.

Цепочечку позванивать

Продели у ноги,

Позванивать, подманивать:

«А ну-тка, убеги!»

А мимо птицей мычется

Злодей – моя тоска…

Такая-то добытчица,

Да не найти крюка?!

Свечка гаснет

В темном пламени свечи

Зароившись как живые,

Мигом гибнут огневые

Брызги в трепетной ночи,

Но с мольбою голубые

Долго теплятся лучи

В темном пламени свечи.

Эх, заснуть бы спозаранья,

Да страшат набеги сна,

Как безумного желанья

Тихий берег умиранья

Захлестнувшая волна.

Свечка гаснет. Ночь душна…

Эх, заснуть бы спозаранья…

Декорация

Это – лунная ночь невозможного сна,

Так уныла, желта и больна

В облаках театральных луна,

Свет полос запыленно-зеленых

На бумажных колеблется кленах.

Это – лунная ночь невозможной мечты…

Но недвижны и странны черты:

– Это маска твоя или ты?

Вот чуть-чуть шевельнулись ресницы…

Дальше… вырваны дальше страницы.

Бессонницы

1

От душной копоти земли

Погасла точка огневая,

И плавно тени потекли,

Конту́ры странные сливая.

И знал, что спать я не могу:

Пока уста мои молились,

Те, неотвязные, в мозгу

Опять слова зашевелились.

И я лежал, а тени шли,

Наверно зная и скрывая,

Как гриб выходит из земли

И ходит стрелка часовая.

2

«Парки – бабье лепетанье»

Я ночи знал. Мечта и труд

Их наполняли трепетаньем, —

Туда, к надлунным очертаньям,

Бывало, мысль они зовут.

Томя и нежа ожиданьем,

Они, бывало, промелькнут,

Как цепи розовых минут

Между запиской и свиданьем.

Но мая белого ночей

Давно страницы пожелтели…

Теперь я слышу у постели

Веретено, – и, как ручей,

Задавлен камнями обвала,

Оно уж лепет обрывало…

3 Далеко… Далеко…

Когда умирает для уха

Железа мучительный гром,

Мне тихо по коже старуха

Водить начинает пером.

Перо ее так бородато,

Так плотно засело в руке…

………………………

Не им ли я кляксу когда-то

На розовом сделал листке?

Я помню – слеза в ней блистала,

Другая ползла по лицу:

Давно под часами усталый

Стихи выводил я отцу…

…………………………..

Но жаркая стынет подушка,

Окно начинает белеть…

Пора и в дорогу, старушка,

Под утро душна эта клеть.

Мы тронулись… Тройка плетется,

Никак не найдет колеи,

А сердце… бубенчиком бьется

Так тихо у потной шлеи…

Лилии

1

Не мастер Тира иль Багдата,

Лишь девы нежные персты

Сумели вырезать когда-то

Лилеи нежные листы, —

С тех пор в отраве аромата

Живут, таинственно слиты,

Обетованье и утрата

Неразделенной красоты,

Живут любовью без забвенья

Незаполнимые мгновенья…

И если чуткий сон аллей

Встревожит месяц сребролукий,

Всю ночь потом уста лилей

Там дышат ладаном разлуки.

2 Зимние лилии

Зимней ночи путь так долог,

Зимней ночью мне не спится:

Из углов и с книжных полок

Сквозь ее тяжелый полог

Сумрак розовый струится.

Серебристые фиалы

Опрокинув в воздух сонный,

Льют лилеи небывалый

Мне напиток благовонный, —

И из кубка их живого

В поэтической оправе

Рад я сладостной отраве

Напряженья мозгового…

В белой чаше тают звенья

Из цепей воспоминанья,

И от яду на мгновенье

Знаньем кажется незнанье.

3 Падение лилий

Уж черной Ночи бледный День

Свой факел отдал, улетая:

Темнеет в небе хлопьев стая,

Но, веселя немую сень,

В камине вьется золотая

Змея, змеей перевитая.

Гляжу в огонь – работать лень:

Пускай по стенам, вырастая,

Дрожа, колеблясь или тая,

За тенью исчезает тень,

А сердцу снится тень иная,

И сердце плачет, вспоминая.

Сейчас последние, светлей

Златисто-розовых углей,

Падут минутные строенья:

С могил далеких и полей

И из серебряных аллей

Услышу мрака дуновенье…

В постель скорее!.. Там теплей,

А ты, волшебница, налей

Мне капель чуткого забвенья,

Чтоб ночью вянущих лилей

Мне ярче слышать со стеблей

Сухой и странный звук паденья.

3 февраля 1901 С балкона

Полюбила солнце апреля

Молодая и нежная ива.

Не прошла и Святая неделя,

Распустилась бледная ива

В жаркой ласке солнца апреля.

Но недвижны старые клены:

Их не греет солнце апреля,

Только иве дивятся зеленой,

Только шепчут под небом апреля

Обнаженные мшистые клены:

«Не на радость, о бледная ива,

Полюбила ты солнце апреля:

Безнадежно больное ревниво

И сожжет тебя солнце апреля,

Чтоб другим не досталась ты, ива».

Молот и искры

Молот жизни, на пле́чах мне камни дробя,

Так мучительно груб и тяжел,

А ведь, кажется, месяц еще не прошел,

Что я сказками тешил себя…

Те, скажи мне, завянуть успели ль цветы,

Что уста целовали, любя,

Или, их обогнав, улетели мечты,

Те цветы… Я не знаю: тебя

Я люблю или нет… Не горит ореол

И горит – это ты и не ты,

Молот жизни мучительно, адски тяжел,

И ни искры под ним… красоты…

А ведь, кажется, месяц еще не прошел.

1901 Тоска возврата

Уже лазурь златить устала

Цветные вырезки стекла,

Уж буря светлая хорала

Под темным сводом замерла;

Немые тени вереницей

Идут чрез северный портал,

Но ангел Ночи бледнолицый

Еще кафизмы не читал…

В луче прощальном, запыленном

Своим грехом неотмоленным

Томится День пережитой,

Как серафим у Боттичелли,

Рассыпав локон золотой…

На гриф умолкшей виолончели.

Рождение и смерть поэта (Кантата)

БАЯН

Над Москвою старой златоглавою

Не звезда в полу́ночи затеплилась,

Над ее садочками зелеными,

Ой зелеными садочками кудрявыми

Молодая зорька разгоралася.

Не Вольга-богатырь нарождается,

Нарождается надёжа – молодой певец,

Удалая головушка кудрявая.

Да не златая трубочка вострубила,

Молодой запел душа-соловьюшка,

Пословечно соловей да выговаривал,

(Тут не рыбы-то по заводям хоронятся,

Да не птицы-то уходят во поднебесье,

Во темных лесах не звери затулилися [4] ),

Как услышали соловьюшку малешенького,

Все-то птичушки в садочках приуслушались,

Малы детушки по зыбкам разыгралися,

Молодые-то с крылечек улыбаются,

А и старые по кельям пригорюнились.

ОДИН ГОЛОС

Рыданье струн седых развей,

О нет, Баян, не соловей,

Певец волшебно-сладострастный,

Нас жег в безмолвии ночей

Тоскою нежной и напрасной.

И не душистую сирень

Судьба дала ему, а цепи,

Снега забытых деревень,

Неволей выжженные степи.

Но бог любовью окрылил

Его пленительные грезы,

И в чистый жемчуг перелил

Поэт свои немые слезы.

ХОР

Среди измен, среди могил

Он, улыбаясь, сыпал розы,

И в чистый жемчуг перелил

Поэт свои немые слезы.

ДРУГОЙ ГОЛОС

О, свиток печальный!

Безумные строки,

Как гость на пиру

В небрачной одежде,

Читаю и плачу…

Там ночи туманной

Холодные звезды,

Там вещего сердца

Трехдневные муки,

Там в тяжком бреду

Томительный призрак,

Свой черный вуаль,

Вуаль донны Анны,

К его изголовью

Склоняя, смеется…

МУЖСКОЙ ХОР

Но в поле колдунья ему

Последние цепи сварила

И тихо в немую тюрьму

Ворота за ним затворила.

ЖЕНСКИЙ ХОР

Творцу волшебных песнопений

Не надо ваших слез и пеней:

Над ним горит бессмертный день

В огнях лазури и кристалла,