Николай Агнивцев - Мои песенки
СЛУЧАЙ В СЕНТ-ДЖЕМСКОМ СКВЕРЕ
Нет черней физиономийНи в Тимбукту, ни в Танжере,Чем у некоего ТоммиИ его подруги Мэри.
Этот Томми с этой Мэри,Вспыхнув в страсти вроде спирта,Порешили в ближнем сквереНочью встретиться для флирта.
Целый день бродя в истоме,Оба думали о сквере…Бот и ночь! Но где же Томми?Вот и ночь! Но где же Мэри?
Неужели разлюбили,Хоть клялись любить до гроба?— Нет! Их клятвы в прежней силе.И они явились оба.
Отчего же не заметноИх тогда в притихшем сквере?Оттого, что одноцветныС черной ночью Том и Мэри!
Так всю ночь в Сент-Джемском сквере,Сделав 104 круга,Черный Томми с черной МэриНе могли найти друг друга.
САНТУЦЦА
Придя к Сантуцце, юный Герцог,По приказанью Дамы сердца,Был прямо в спальню проведен!Пусть ваши очи разомкнутся,Ведь в спальне не было Сантуццы,И не нарушен был бонтон!..
Но через миг у двери спальнойРаздался голос, моментальноПриведший Герцога к нулю:— Ах, милый Герцог, я из ванныИду в костюме Монны-ВанныИ отвернуться вас молю!
Во всем покорный этикету,Исполнил Герцог просьбу эту.И слушал лишь из уголкаВесьма застенчиво и скромно,Как шелестели с дрожью томнойЛюбовь дразнящие шелка.
И, просидев минут 15,Боясь от страсти разорваться,Он, наконец, промолвил так:— Когда же, о мадам Сантуцца,Мне можно будет повернуться?И был ответ ему: «Дурак!»
БИМ-БОМ
Где-то давно в неком цирке одномЖили два клоуна Бим и Бом.Бим-Бом! Бим-Бом!
Как-то, увидев наездницу Кэтти,В Кэтти влюбились два клоуна этиБим-Бом! Бим-Бом:
И очень долго в петрарковском стилеТомно бледнели и томно грустилиБим-Бом! Бим-Бом!
И наконец, влезши в красные фраки,К Кэтти явились, мечтая о браке,Бим-Бом! Бим-Бом!
И, перед Кэтти представши, вначалеСделали в воздухе сальто-морталеБим-Бом! Бим-Бом!
— Вы всех наездниц прекрасней на свете,Молвили Кэтти два клоуна этиБим-Бом! Бим-Бом!«Верьте, сударыня, в целой конюшнеВсех лошадей мы вам будем послушней»Бим-Бом! Бим-Бом!
И, в умиленье, растрогавшись очень,Дали друг другу по паре пощечинБим-Бом! Бим-Бом!
Кэтти смеялась и долго, и шумно:— Ola-la! Bravo! Вы так остроумныБим-Бом! Бим-Бом!
И удалились домой, как вначале,Сделавши в воздухе сальто-морталеБим-Бом! Бим-Бом!
И поступили, в любовном эксцессе,С горя в «Бюро похоронных процессий»Бим-Бом! Бим-Бом!
КУПАЛЬЩИЦА И КИТ
Как-то раз купалась где-тоВ море барышня одна:Мариэта! Мариэта!Называлась так она.
Ах, не снился и аскету,И аскету этот вид!И вот эту МариэтуУвидал гренландский кит.
И, увлекшись Мариэтой,Как восторженный дурак.Тут же с барышнею этойПожелал вступить он в брак.
Но пока он ту блондинкуЗвал в мечтах своей женой,Та блондинка — прыг в кабинкуИ ушла к себе домой.
И разбив мечты свои там,Горем тягостным убит,В острой форме менингитомЗаболел гренландский кит.
Три недели непрестанноКит не спал, не пил, не ел,Лишь вздыхал, пускал фонтаныИ худел, худел, худел!..
И вблизи пустой кабинки,Потерявши аппетит,Стал в конце концов сардинкойSi devant[3] гренландский кит!
ЗЮЛЕЙКА
У Зюлейки-ханумГубы, как рахат-лукум,Щеки, как персики из Азарбинада,Глаза, как сливы из шахского сада!Азербайджанской дороги длиннейЗюлейкины черные косы,А под рубашкой у нейСпрятаны два абрикоса!И вся она, вва!Как халва!Честное слово!Только любит она не меня,А — другого!
НЕВЕРОЯТНАЯ ИСТОРИЯ
Дребезжит гитара сонно,Где-то булькает мадера…Ночь. Луна. В окошке — Донна,Под окошком — кабальеро!
Ну-с, итак, в испанском стилеНачинаю ритурнель я!..Место действия — в Севилье,Время действия — в апреле!
Скоро будет две недели,Как, жене своей на горе,Дон-Супруг на каравеллеГде-то путается в море.
Услыхав о том открыто,Дон-Сосед, от страсти яройВмиг лишившись аппетита,Под окно пришел с гитарой.
Все что знал пропел он Донне!И, уставши, напоследокОн запел в мажорном тонеПриблизительно вот эдак:
— Донна! Донна! В вашей властиСердце вашего соседа!Ах, от страсти я на частиРазрываюсь, как торпеда!
— Нет! Не ждите поцелуя!!Отвечала Донна тонко,— Нет, нет, нет! Не изменю яСвоему супругу дону!
И добавила, вздыхая,Не без некоторой дрожи:— К вам не выйду никогда я!На других я не похожа!
Вы не верите? Я — тоже!..
КОРОЛЕВА БЛЕДНА
Королева бледна,Королева грустна,Королева от гнева дрожит.
В стороне — одинок —Голубой василек —Юный паж, пригорюнясь, сидит.
Королева — бледна, Королева грустна,Королевская грудь, — как морская волна,—В пене кружев, вздымается, гневом бурля:
Королеве сегодня всю ночь напролетСнился юноша — паж, голубой Бернадот
И… костыль Короля…
ДОВОЛЬНО!
Я, как муха в сетях паутины,Бьюсь с жужжаньем в гостиных!.. Довольно!.Ваши женщины, песни и вина,Понимаете, безалкогольны!
И дошло до того, что, ей-богу,На Таити из первой кофейниЯ уйду, захватив на дорогуПапирос и два томика Гейне!
Там под первою пальмой, без рискаПолучить менингит иль простуду,Буду пить натуральное вискиИ маис там возделывать буду.
И хотя это (вы извините)С точки зрения вашей нелепо,Буду ночью лежать на Таити,Глядя в синее звездное небо!
А когда, кроме звездной той выси,И Эрот мне окажется нужен,Заработав кой-что на маисе,Накуплю там невольниц 5 дюжин!
И, доволен судьбой чрезвычайно,Буду жить там, пока с воплем страннымПьяный негр, подвернувшись случайно,Не зарежет меня под бананом!
РОЗОВЫЙ АЛЬКОВ
К Монне ФиаметеСтукнул на рассветеГраф Ренэ Камбон.И хоть ФиаметаНе была одета,Все ж был принят он
В розовом алькове,Где у изголовья,Под гирляндой розМраморной ПсихееЧто-то шепчет млеяМраморный Эрос!
Ах, мой друг, ответьте:Что прекрасней в светеНеодетых дам?Граф был не дурак же,Думал точно так же! И все стихло там…
В розовом алькове,Где у изголовья,Под гирляндой розМраморной ПсихееЧто-то шепчет млеяМраморный Эрос!
В позе очень стильнойЗадремал жантильныйГраф Ренэ Камбон…Тут я буду точен:Ровно двух пощечинВдруг раздался звон —
В розовом алькове,Где у изголовья,Под гирляндой розМраморной ПсихееЧто-то шепчет млеяМраморный Эрос!
И, открывши веки,Граф Ренэ навекиУдалился вспять…Посудите сами:Черт возьми, при дамеРазве можно спать?! —
В розовом алькове,Где у изголовья,Под гирляндой розМраморной ПсихееЧто-то шепчет млеяМраморный Эрос!
ПЕСЕНКА О ХОРОШЕМ ТОНЕ
