Илья Эренбург - Избранное

Хорхе Манрике

394. НА СМЕРТЬ ДОНА РОДРИГО, РЫЦАРЯ ОРДЕНА СВ. ИАКОВА, ЕГО ОТЦА

Годы проходят, годы уходят,Меняется высь, колеблется твердь.Зри кругом,Как жизнь проходит,Как приходит смертьТайком,Как мало мы радости знаем,Как быстро приходит расплата,Гляди —Как мнится нам раемВсё, что было когда-тоПозади.

Наша жизнь — лишь реки,А смерть берет, точно море,Столько рек,Туда уходят навекиНаша радость и горе —Чем жил человек.Туда уходит богатый,И нищий уходит тоже.Средь этих водОни, что были иными когда-то,Как капли друг с другом схожи,И кто разберет?

Сей мир — лишь дорогаК иному, где нет тревогиИ нет забав.Тщись же пройти его мудро и строго,Не спутав дорогиИ не упав.Рождаясь, мы путь начинаем,Мы идем в годы жизни,Мы кончаем путьЛишь тогда, когда умираем,Умирая, приходим к некой отчизне,Чтоб уснуть.

Всё, что мы жаждем, всё, что мы ищем,Мгновенно и тленно,Всё это прах.И мы подобны безумным нищим,Которые ищут струи сокровеннойВ песках.Вот старец! Где его гибкость стана,Легкий смех и забавы,Юные года?Они увяли слишком рано,Как вянут малые травыВ холода.

Все утехи и радости плоти,Всё, что нам надоДля сердец, —Что это, если не стая гончих на охоте,А впереди засадаИ конец.Мы несемся, друг друга обгоняем,Спешим напрасноЖить.Когда же ловушку мы замечаем,То места нет, чтоб сей бег ужасныйОстановить.

Были короли великой власти,О которых мы знаем по изображеньямБылым.Были судьбы их полны страсти.Они исчезли, как над селеньемДым.Были императоры и папы Рима.Смерть вошла, когда надо,В дворецИ увела их от власти мнимой,Как будто пасли они только стадоОвец.

Где столь прославленные герои?Рыцари в сече? Короли на троне?Где их стан?Где победители Трои?Где инфанты Арагонии?Где дон Хуан?Где звонкие песни и лиры?Где певцы, что бродили, храбрых прославляя,По всей стране?Где пиры? И где турниры?Что они, если не зелень сухаяНа гумне?Дам великолепные наряды,Пена кружев и горностаяСнега,Дворцов порфировых фасады,Короны, что горели, золотом блистая,И жемчуга,Камни цены небывалой,Кони, взращенные в холе,Садов краса —Что с ними ныне стало?Что это, если не в полеРоса?

Столько именитых баронов,Графов, полных отваги,Князей —Как смерть не побоялась стражи и заслонов,Их богатства, их славы, их верной шпаги,Их друзей?Заключавшие мир, начинавшие войны,Сеявшие грозыИ страхСтоль прославлены, столь достойны.Что они, если не высохшие слезыНа очах?

Вот храбрый рыцарь дон Родриго,Он горел великой любовьюИ враждой.Свергая мавров проклятое иго,Он кропил поле своей кровью.Жизнь его — бой.Пусть недруги вспомнят в испуге,Как он Крест прославилОгнем побед,И мы да вспомним про его заслугиТеперь, когда он навеки оставилСей свет.

Какой друг друзьям верным,Какой глава семье обширнойИ слугам,Какой враг неверным,Какой защитник обители мирнойИ дам,Какая мудрость для молчаливых.Для коварных, честь потерявших.Какой гнев,Какой язык для болтливых,Для храбрых и всё испытавших —Лев!

Не богатство сплело ему лавры,Он золота не искал на чужбине,Был пуст его дом.Но пред ним трепетали мавры,Ибо он брал города и твердыниМечом.Кому не известна его отвага?Он смело кидался навстречу неверным,Не сгоряча,Но зная, что в этом высшее благо,Ибо он был рыцарем вернымМеча.

Итак, столько пешек передвинувНа шахматном полеИ страсть утоля,Итак, низвергнув столько властелинов,Сражаясь по доброй волеЗа короля,Итак, изведав разные испытанья,Которых перечислить нет силТеперь,Он заперся в своем замке Оканье,И смерть тогда его посетила,Стукнув в дверь.

Смерть

Сказала: Рыцарь смелый,Ты сражался храбро и исступленно,Ты побеждал,Ныне ты кончил земное дело,Гляди, как путь, тобой завершенный,Жалок и мал.Оставь сей мир и его утехи,Как жалкие бредни,Как сон ночной.Откинь свой меч, сними доспехиИ, полон веры последней,Иди за мной!

Рыцарь отвечает:

Я в этой жизни знал немного,Брел, как ночью черной,Слепцом.Но крепко верил я в бога,И воля моя была ему покорнаВо всем.Я умираю с верой чудной,Ибо человеку безумноХотеть жить,Когда господь его хочет от жизни скудной,Трудной и шумнойОсвободить.

Ты, ради нашего спасенья,Принял человеческое имя,Чтоб смерть обороть,Ты принял земное успеньеИ сам слился с делами людскими,И познал плоть.Ты выдержал все мученияБез единого крика,Не стеня.Не за дела мои или моленья,Но по твоей милости великойПрости меня!

Так, при полном сознанье,Он после тяжкого недугаСобрал всех вокруг.И были при последнем прощаньеЕго сыновья, его супругаИ много слуг.Тогда мудро и покойноОн тому отдал душу обратно,Кто ее далИ кто, если она достойна,Для жизни ныне незакатнойЕе взял.

Из латиноамериканской поэзии

Пабло Неруда

395. ОБЪЯСНЕНИЕ

Вы спросите: где же сирень,где метафизика, усыпанная маками,где дождь, что выстукивал слова,полные пауз и птиц?Я вам расскажу, что со мной случилось.

Я жил в Мадриде, в квартале, где много                   колоколен,много башенных часов и деревьев.

Оттуда я виделсухое лицо Кастилии:океан из кожи.

Мой дом называли «домом цветов»:повсюду цвела герань.Это был веселый домс собаками и с детьми.

Помнишь, Рауль?Помнишь, Рафаэль?Федерико[8] — под землей, — помнишь балкон?Июнь метал цветы в твой рот.Все окрест было громким:горы взволнованных хлебов,базар Аргуэльес и памятник,как чернильница, среди рыбин.

Оливковое масло текло в жбаны.Сердцебиение ног заполняло улицы.Метры, литры. Острый настой жизни.Груды судаков. Крышии усталая стрелка на холодном солнце.Слоновая кость картошки,а помидоры до самого моря.

В одно утро всё загорелось.Из-под земли вышел огонь,он пожирал живых.С тех пор — огонь,с тех пор — порох,с тех пор — кровь.

Разбойники с марокканцами и бомбовозами,разбойники с перстнями и с герцогинями,разбойники с монахами, благословлявшими                   убийц,пришли,и по улицам кровь детейтекла просто, как кровь детей.

Шакалы, от которых отступятся шакалы,гадюки — их возненавидят гадюки,камни — их выплюнет репейник.

Я видел, как в ответ поднялась кровь Испании,чтобы потопить васв одной волнегордости и ножей.

396. ПРЕДАТЕЛИ ГЕНЕРАЛЫ