Дмитрий Кедрин - Избранные произведения

Хендрике снимает с себя надетые на нее Рембрандтом одежды, берет котелок и свечу в подсвечнике, кладет их в мешок, завязывает веревкой.

                              Сейчас… сейчас…Мы только котелок, где пищу варим,Возьмем с собой, и если гонят нас,То мы уходим… Не сердитесь, барин…

Ни щепки брать не позволяю я!

Да это, сударь, свечечка… веревка…

Моя веревка, и свеча моя,И мой мешок! Не смей их брать, воровка!Оставь подсвечник: он посеребрен!И этот котелок для варки пищиПоставь на место! Выметайся вонОтсюда, девка! Твой хозяин — нищий!

Пойдем, старуха.

                      Да, ступай плясатьИ петь в харчевнях, грубая скотина!

                     (задумчиво)Теперь я Иова начну писать.

(не расслышав)Что, что писать? Доносы?

                           Нет, картину.Я, Людвиг, ухожу. Но берегись:Я так тебя ославлю, что покудаЗемля стоит и существует высь,Все будут говорить, что ты — Иуда,Разбойник подлый…

                            Я вас перебью:Когда ответчик делом недоволен,В его правах претензию своюЗдесь изложить — в судебном протоколе.(Протягивает Рембрандту протокол.)

Ну что ж, пиши. Мой почерк груб и куц,А ты и подлость выведешь красиво.                    (Диктует.)«Жил человек в земле восточной Уц,И было имя человеку — Иов».

КАРТИНА ПЯТАЯ

НА «КАНАЛЕ РОЗ»

1

Комната с убогой обстановкой в гостинице. На стене висит этюд «Туша вола». Постаревший Рембрандт сидит перед мольбертом с недоконченным автопортретом. На постели лежит красный тюльпан.

Подходит ночь, а Хендрике всё нет.Как в этой комнате темнеет быстро!..Почти окончен мой автопортретУж я не ждал, что вдохновенья искраБлеснет во тьме, что творчество придетСогреть меня в беде и в униженье…                (Протирает глаза)Недолго поработал я — и вотУже глазницы разъедает жженьеДа, надобно спешить. В конце концовМне пятьдесят. Не маленькая мера.Глаза мои повязкою слепцовЗавяжет скоро, как глаза Гомера,Чертовка старость, заслонив простор,Седую рябь каналов и бассейнов…

В дверь стучат.

Войдите, если вы не кредитор.

Входит принц.

Я в мастерской великого ван Рейна?

(удивленно)Да, сударь мой, вы у него.

                                        Ага!Он тут, кудесник из волшебной сказки!..Скажи, мой друг: ты у него слуга?

Да. Мою кисти, растираю краски.

Так доложи ему: издалекаПриехавший наследный принц ТосканыПриема ждет.

                          Не выйдет он, покаНе завершит последними мазкамиКартины новой.

Что ж, я подожду.(Садится на стул.)Смешны названья улиц в Амстердаме!Я на «Канале роз»[57], мечтал, найдуДворец Рембрандта с пышными садами!Ведь говорят, что он богач и франт,А здесь всего кривых домишек груда.Как он попал сюда?

                                 Чудит Рембрандт,И бедность — новая его причуда.Его роскошный дом на БреедстратСпит, окруженный парком заповедным,А он живет в лачуге.

                               Как я рад,Что он всего лишь притворился бедным!В талантливых людей из нищетыНе очень склонен верить я, признаться.Я убежден, что если гений ты,То ты добьешься славы и богатства.

Ну, это как сказать!

                              Постой, постой!Лакею с принцем спорить не пристало.(Дает Рембрандту золотой.)Возьми-ка лучше этот золотойИ постарайся, неучтивый малый,Чтоб твой патрон был не такой педант:Ведь знатность чтить обязан даже гений.Мне скучно ждать!

Принц! Это я — Рембрандт!

(пораженный, встает)Сеньор профессор! Сотня извинений!Я потрясен! Нет, я безумно рад!Но извините… право, мне неловко:Что значит этот странный маскарад?(Указывает на обстановку комнаты.)

А то, что я вживаюсь в обстановку,Чтоб Иова писать. Мои друзьяДля антуража сняли эту келью.

Четвертый месяц по Европе яС образовательной слоняюсь целью.В столицах мира осмотрев не разДворцы, притоны, церкви и лицеи,Я наконец, чтобы увидеть вас,Явился в Северную Веницею[58].«Учись! — велел мне строгий мой отец. —

Диковинки, — сказал он, — огляди ты».Я в Льеже видел синий огурец,В Марселе — шимпанзе гермафродита,Я в Риме туфлю папы целовал,А в Лондоне обедал в клубе лысых…

(садится за мольберт и начинает что-то подрисовывать в автопортрете)А я-то в качестве кого попал,Меж огурцов и туфлей, в этот список?

Сеньор профессор! Ваш талант высок,Как горная вершина Santa Cristi[59].Я умоляю: хоть один мазокБожественной, бессмертной вашей кисти!Я вывез из Московии кота,А из Парижа — серию открытокДля холостых…

           (про себя)               Я знал, что неспростаЯвился этот вертопрах. Он прытокИ нагловат. А я сегодня зол!Так подожди ж!(Берет кисть и вытирает ее о камзол принца.)

                     (в ужасе)Маэстро! Вы в уме ли?Зачем вы пачкаете мой камзол?

Дарю мазок, что вы иметь хотели.

Я о своем портрете вас прошу,А вы буквально поняли!..

                             Дружище!Мне очень жаль: я принцев не пишу.

Но почему?

Я живописец нищих.

Вы шутите!

                Нисколько. Вы из ложВидали королевских фавориток,Вы видели, как море высек дож,Как кровь Христа у капуцинов бритыхКипит, в бутылку ими налита.А нищету вы видели?

                   Ни разу.

           (показывая вокруг)Так посмотрите: это — нищета.

Я убежден, что шутка — ваша фраза.

2