Мария Петровых - Стихи

Из индийской поэзии

Рабиндранат Тагор

(1861–1941)

«Над рощей в огненном цвету проходят тучи синей тенью…»

Над рощей в огненном цвету проходят тучи синей тенью.Как в танце, гнутся на ветру затрепетавшие растенья.В лесную чащу уходя, дрожит блистание дождя.Душа, разлукою томясь, куда-то рвется в нетерпенье, —И журавли над океаном куда-то мчатся караваном, —Их крылья борются с туманом, вздымая волны ураганом,И кто-то, сквозь трезвон цикад, мне в сердце входит наугад,Ступая по тоске моей украдкою, как сновиденье.

«Во двор срабона входят тучи, стремительно темнеет высь…»

Во двор срабона входят тучи, стремительно темнеет высь,Прими, душа, их путь летучий, в неведомое устремись,Лети, лети в простор бескрайный, стань соучастницею тайны,С земным теплом, родным углом расстаться не страшись,Пусть в сердце боль твоя пылает холодной молнии огнем,Молись, душа, всеразрушенью, заклятьями рождая гром,К тайнице тайн причастна будь и, с грозами свершая путь,В рыданьях ночи светопреставленья — закончись, завершись.

«О туча, в тайнице укромной несущая мглу и дожди…»

О туча, в тайнице укромной несущая мглу и дожди, —Всей нежностью — темной, огромной — ты сердце мое услади!Вершину горы освежая, тенями сады окружая,Во мглу небосвод погружая, громами затишье буди.О туча, промчись над рекой, что плещется жалобным плачем,Там роща томится тоской, объята цветеньем горячим.Изжаждавшихся утоляя, зарницами путь осветляя,Приди, о приди, умоляю, в горящую душу приди!

«Моя душа — подруга тучи…»

Моя душа — подруга тучи,Она скитается в просторах неба,В пленительных мелодиях дождя,И в лепете, и в шелесте, и в плеске.На крыльях лебединых, журавлиных,Она взлетает в резком блеске молний…В бушующем восторге ураганБьет в медные кимвалы гулко, звонко.Поток шумит напоминаньем грозным,И ветер, что рожден восточным морем,Проносится по волнам половодья.Душа летит в хмельном струенье ветраПо густолистым зарослям тамала,Меж трепетных ветвей.

«Прощальную песню, растенья, спойте весне…»

Прощальную песню, растенья, спойте весне.Как мало цветов осталось в корзине весенней!В последний день весны облака от слез красны,В облетающей роще все меньше и меньше тени.Солнце, пылающее в вышине,Сжигает мечтанья в кровавом огне.Полны дыханьем ветров суровых паруса облаков багровых.В бамбуковых зарослях ширится шепот смятенья.

Мухаммад Икбал

(1877–1938)

ВЕЧНАЯ ЖИЗНЬ

Не считай, что закончил свой радостный труд виночерпий, —В виноградной лозе есть вино, что не найдено нами.Пусть прекрасны луга, не живи, как бутон затаенный, —Вольный ветер развеет его лепестки над лугами.Тайну жизни постигший — отвергни закрытое сердце,Не пронзенное до крови жгучих желаний шипами.Будь своим средоточием, неколебимой скалою,Не живи, как сушняк, — ветер дерзок, и яростно пламя.

МЫСЛИ ЗВЕЗД

Я слышал, как звезда звезде сказала:«Плывем, — но где пределы океана?Движенье — наша суть, скользим по кругу,Но цели нет в круженье каравана.

И если звезды над землей все те же,Кому на радость блеск их неизменный?Счастливей тот, чьей жизни есть границы.Земля — великодушнее вселенной.

Небытие — желаннее бессмертья.Кто стерпит безысходной жизни бремя!К чему лазурь небес, где, словно пленниц,В петле аркана нас волочит время.

Тревожно человеку жить, нет спору,Но он в самом себе нашел опору,Он время оседлал и мчится в гору,И лишь ему одежда жизни впору».

КНИЖНЫЙ ЧЕРВЬ

Я ночью услыхал в библиотеке,Что книжный червь поведал мотыльку:«Абу-Али исследую страницы,В строке Фариаби узоры тку,И все же не узнал я смысла жизниИ счастлив не был на своем веку».Ответил мотылек полуспаленный:«Не скажут книги — как избыть тоску.Чтоб истину постичь — в огне живи.Суть бытия лишь в трепете любви».

ОДИНОЧЕСТВО

Я к морю пришел и сказал неуемной волне:«Ты вечно в смятенье, какое томит тебя горе?Жемчужною пеною искришься ты, но в грудиТаишь ли жемчужину сердца, питомица моря?»Дрожащая, скрылась волна, ничего не сказав.Пришел я к скале и спросил: «Почему ты молчишь,Внимая рыданьям несчастных, страдальческим стонам?О, если есть капелька крови в рубинах твоих,Послушай меня, побеседуй со мной, с угнетенным!»Вздохнула угрюмо скала, ничего не сказав.Бродя одиноко, я ночью спросил у луны:«Открой мне, в чем тайная суть векового скитанья?В твоем серебре этот мир — как жасминовый сад, —Не сердце ль пылает твое, излучая сиянье?»Вздохнула печально луна, ничего не сказав.Тогда я предстал пред Творцом, и сказал я Творцу:«Не вижу я в мире наперсника, единоверца,Твой мир безупречен, но песня ему не нужна,Твой мир бессердечен, а я — раскаленное сердце!»Он чуть улыбнулся в ответ, ничего не сказав.

Из письменного стола

Записи, которые Мария Сергеевна Петровых делала, начиная с конца пятидесятых годов и до конца жизни, разбросаны по многочисленным тетрадям и блокнотам. Варианты стихотворных строк чередуются в них с заметками о прочитанных книгах и размышлениями о литературе, дневниковые записи — с черновиками писем. Записи эти, как правило, не предназначались для печати, велись нерегулярно, даты отмечены лишь в немногих случаях. Мы сочли возможным опубликовать те из текстов, в которых есть некая внутренняя завершенность, а в некоторых случаях взяли на себя смелость самим выбрать из множества стихотворных набросков относительно законченные строки и строфы. Нам кажется, что это хаотичное на первый взгляд собрание разнородных записей Марии Петровых внятно говорит о неустанной работе ее души и дает читателям возможность лучше понять, лучше почувствовать поэта и человека.

Составители

Пушкин давал в статьях своих удивительно точные и емкие определения. Его страничку «О прозе» надо знать наизусть. Это характеристика современной Пушкину прозы. На одной страничке с исчерпывающей полнотой он сказал о том, что мешает развитию прозы, и о том, в каком направлении должна она развиваться.

Как это надо знать и помнить нашим теперешним прозаикам и особенно поэтам.

Одна из пушкинских записей 1827 г. начинается: «Дядя мой однажды занемог» (о Вас<илии> Львовиче).

Неприметны осени касанья.Еще густ и зелен летний лес.Но таинственное угасанье —Видимой красе наперерез —Может быть лишь в блеклости небес.

И. Ш.

Я создана для черствых именин.Равно — брюнет, шатен или блондин —Мне именинник чрезвычайно дорогНе в шуме празднества, а опосля.Любительница я вчерашних корок,Мне нравятся сухие кренделя,Остатки ветчины иль осетраEt caetera, мой друг, et caetera…

…В знаменитом (одни — действительно поняли, другие — подражая или стараясь выказать хороший вкус) — «Выхожу один я на дорогу» — гениальна лишь первая строфа. Остальное — трогательно, очень по-детски, но от этой незащищенности и вправду щемит сердце.