Юрий Визбор - т.1 Стихотворения и песни

СЛЕЗА

А, стало быть, скатилася слеза.А, стало быть, на горючий, на песок.А, стало быть, лежала та слеза.А, стало быть, пока дворник не пришел.

А дворник, стало быть, в новенькой рубашке.А дворник, стало быть, с новенькой метлой.А дворник, стало быть, песни распевает,А дворник, стало быть, и подмел слезу.

Пускай слеза скатилася, пускай.Мы едем, едем, едем на Алтай.Мы едем, едем сеять и пахать.Нам время строить, а слезе лежать.

Рубахи новой, дворник, не жалей,Прощальную тоску метлой развей.Слезу на сто процентов подмети —У нас с тобой широкие пути.

До свиданья, бабушка,Не горюй и не грусти,Перед тобой широкие пути.

Скатилась укрупненная слезаВ колхозный переполненный амбар.Твои, твои лучистые глазаДля комбайнера ярче всяких фар.

Мою любовь в округе каждый знает,Звезда на новой кофточке у ей.Девчата где-то песни распевают,Имеют, стал-быть, много трудодней.

СНОВА В ТУРГРАДЕ

Городок за озером вдали,И леса торжественно стоят.Хорошо, что снова мы пришлиВ знаменитый песнями Турград.

И не только песнями, друзья!До сих пор забыть я не могу,Как трудилась дружная семьяВот на этом самом берегу.

И опять знакомый уголок.Над лесной поляной реет флаг.Где б еще тебя я встретить мог,Мой товарищ, ленинец, земляк?

Но, конечно, это не конецНашей дружбе, крепкой с давних пор.Эй, дружок, подкинь еще дровец!Разгорайся ярче, наш костер!

Всю бы жизнь я здесь прожить готов,Чтобы вечно были мне видныСинева задумчивых лесов,Голубой простор моей страны.

Ю. КИМУ

Говорим: поэт. Представляете — Пушкин.Великий такой. Немного курчавый.В Михайловской роще стоит на опушкеИ смотрит вдаль величаво.Правильно. Был товарищ такой.Девятнадцатый век. Начало.И все поэты вокруг него —Как лодочки у причала.Был Маяковский. Так. Хорошо.Асеев — тоже неплохо.Тихонов. Уткин. Межиров пришел.Стоп, стоп! Тут другая эпоха.Когда отсвистели гражданские пули,Прошляпили знатоки:У нас в Союзе родился Юлий,Не Цезарь — а все же Ким.Сейчас девятнадцатая веснаГреет ему глаза.Сидит молодой поэт у окнаИ видит такой пейзаж:Косой забор. Дальше — лужи.Еще подальше — завод.Весна, разумеется. Время под ужин.Наш пятьдесят пятый год.И вот, услаждая поэта взор,Пишет его рука:«Весна набрела на косой забор,Пробравшись по ручейкам.Стекает вода с забора того,Журчит, не умолкает…»Да слушай, поэт, душа с нее вон —Да пусть себе стекает!А вот завхозу мало забот,Что вор запчасти уносит.И очень плохо, что тот заборСтоит не прямо, а косо.И очень плохо, что, обожая розы,Афоризмы и философские разговоры,Мы не хотим помочь ста завхозамПочинить сотню заборов.Стишок писануть в дневничок НаташеМожет каждый, извиняюсь, дурак.А в настоящей работе не скажешь:Я маленький — чур-чура!Рабочий работает. Повар варит.Кондуктор рвет билет.А чем занимаетесь вы, товарищ?— А я… я поэт!Старо, дорогой. И тема стара.Никакие мы не певцы.Хочу, чтоб поэт выдавал на-гораГигантской работы слова-образцы.Чтоб приходили к его словам,Как за советом в обком.За это борюсь. И предлагаю вамБороться.Делом.Стихом.

БОЛЬШОЙ ФОНАРЬ

Мы возвращались с работы поздно,Темно на улице, хоть кричи.Нам освещали дорогу звездыС предельной мощностью в полсвечи.

Мы к коменданту приходим однажды:— Иван Иваныч, на нас посмотри!Долго ли будет ставить каждыйСугубо личные фонари?

Дал нам примочку Иван Иваныч,Сказал: «Не будет темно, как встарь!»Вот и повесил он, глядя на ночь,Назло всем звездам большой фонарь.

Радости нашей куда деваться?Но одного не могли мы учесть:Как же нам с девушками встречатьсяПри средней мощности в сто свечей?

Был комендант наш чуть-чуть поэтомИ сам догадался, что надо ужеСнять тот фонарь и сказать при этом:— Любовь, конечно, требует жертв.

Снова идем мы с гулянья поздно,Успеть бы выспаться до зари,И не понять этим синим звездам,Зачем нам старые фонари.

ВАЛЯБА

Я сам не знаю страну Китая.Я знаю Сретенку, а это не Китай.Так не грусти же ты, Валяба, по Китаю,Не тереби свое китайское кольцо.В Китае сейчас, наверно,Без вас грустят безмерноДесяток косоглазыхКитайских молодцов.

Я не инструктор и не конструктор,Меня не выбрали в Московский горсовет,Но, может, ты на это дело глянешь просто —Ведь мы простые люди, черт, в конце концов!Мы будем по субботамОпять бежать с работыИ будем пить коньяк со Шляпцевым,А также с Лабунцом.

Валяба, Валяба, не уезжай в Китай.Валяба, Валяба, ты сердце мне отдай,А после будет поздно — дни уходят навсегда.Валябочка, Валяба, уйдут твои года.

АЛАМЕДИН

Под солнцем юга, около Тянь-Шаня,В горах Киргизии Аламедин течет.То шумен он, то снова тихим станет,Но никогда шуметь не устает.

В Аламедине солнце не заходит,С Аламедина не уходит снег,Здесь кот ученый по цепи не ходит,Зато приходит снежный человек.

В Аламедине есть поля и горы,В Аламедине водка хороша,И престарелой техникой упораЗдесь овладеть все лыжники спешат.

Аламедин, посмотри, какая база,Она нас вновь готоваПринять на свой баланс.

АНДРЮХА

Уж как-нибудь не в первый разАндрюха прибыл на КавказЦентральный, Центральный, Центральный.Налево желоб снеговой,Направо гребень ледянойИ скальный, и скальный, и скальный.

Имеет третий он разряд,Ему чуждо, как говорят,Бахвальство, бахвальство, бахвальство.С Андрюхой вместе в новый мирПриехал генерал Кушнир —Начальство, начальство, начальство.

Андрюха хмурит черный глаз,Здесь символ масс — противогаз,И скоро, и скоро, и скороОн всю гармонию своюНаправил в нужную струюС упора, с упора, с упора.

А кроме этого всегоАндрюха наш готовил — во! —Заварку, заварку, заварку.Ну а сегодня как-никакМы будем пить с тобой коньякИ старку, и старку, и старку.

В. КОПАЛИНУ

На муромской дорожкеСтоял огромный вяз.Поехал В. КопалинС гитарой на Кавказ.

Сидит на перевалеКопалин мой родной,Качает над СванетиейОкованной ногой.

Сидел я на ДонгузеИ вниз глядел с тоской,Но солнечной СванетииНе видел под собой.

Там дождик лил из бочки,А может, из ведра,Как будто над СванетиейНе небо, а дыра.

Я тама простудился,Теперь хожу больной.Поможем на лечениеКопейкой трудовой!

ЦЕЛИННАЯ