Юрий Визбор - Песни делает время

Визбор Юрий

Песни делает время

Юрий Визбор

Песни делает время

У нас была комната площадью в 12 метров, и жили мы в ней впятером. Тетка моя, только что эвакуированная из блокадного Ленинграда, откуда она присылала письма - "бейте коричневых зверей!", вставала раньше всех и первая включала радио. Ровно в шесть часов из черного бумажного репродуктора звучала песня тяжелая побудка военных лет: "Вставай, страна огромная! Вставай на смертный бой!" И была она слышна и у соседей, и по всему Панкратьевскому переулку слышна была, и по всей Москве, и по всей стране 1942 года. С тех пор я не знаю песни, которая оказывала бы на меня такое сильное действие.

Как человек, который имеет свое отношение к песне, меня занимало, что в первом куплете "Священной войны" есть не очень, как мне кажется, точная рифма: огромная - темною. Конечно, рассуждал я, такой мастер, как Лебедев-Кумач, не мог этого не заметить. Стало быть, у него были свои основания оставить эту не совсем точную рифму ради какой-то более высокой цели. Какой? Наверное, я не ошибся. Ради самого слова - ОГРОМНАЯ. Как необычайно точно оно сказано! Сколько нужно найти в себе поэтической силы, чтобы с такой меткостью, с такой фольклорной простотой сказать в грозный год слово, так необходимое стране, - будто зеркало перед ней поставить! Сколько уверенности придавала эта строчка! Сколько серьезности и драматизма в ней! Как дорога была для страны эта поэтическая находка, рождавшая несомненное чувство личной сопричастности с судьбой народа.

Строчка... Всего одна строчка... всего одно слово.

Мне не кажется, что в один прекрасный день композитор, собравшись вместе с поэтом, решают написать "настоящую народную песню, которая не умрет в веках". Такая ситуация представляется маловероятной. Песня пишется как современное злободневное произведение. Годы испытывают ее на талант, на прочность конструкции, на выживание. Десятилетия жизни делают ее народной. В конце концов, "Подмосковные вечера" были написаны лишь для спортивного документального фильма, а "Звездный флаг" - будущий гимн США был сочинен его автором на обратной стороне конверта под впечатлением пожара города Бостона, обстрелянного с моря кораблями южан. Песня пишется сегодня, и если содержит она в себе "гены", обращенные в будущее, завтра она прорастет в новом своем качестве, не потеряв силы, но обретя мудрость.

Чилийский шансонье Виктор Хара, зверски убитый хунтой за то, что он пел, и за то, что он пел, за год до смерти говорил: "Наш долг дать народу оружие для борьбы против культурного империализма, дать народу самосознание, чтобы он смог отождествить себя с фольклором, который в конце концов и есть подлинный язык нации..."

Наверно, в этих словах и сформулированы с предельной краткостью задачи, стоящие перед песнями-трибунами, песнями-публицистами, песнями-философами. В этих заметках я позволю себе поделиться соображениями по поводу такого рода песен, которые я слышал по радио и телевидению, встречал в периодических изданиях.

Мы говорим, что время делает песни. Это верно. Но и сами песни чуть-чуть делают время. Входя в нашу жизнь, они не только создают ее культурный фон, но часто выступают как советчики, выдвигают свою аргументацию в тех или иных вопросах, а то и просто рассказывают. Они становятся "делателями жизни", как и всякое иное высокое искусство. Если ехать из Набережных Челнов по Мензелинскому тракту к строительной площадке КамАЗа, то в ясную погоду за несколько километров можно прочитать на горизонте слова, каждая буква которых сделана из огромных бетонных панелей: "Не каждому дано так щедро жить - на память людям города дарить". Это строчка из песни. Это апофеоз ее жизни, высокая награда, счастливая судьба - не быть забытой людьми, стать им полезной, суметь воплотиться в духовные движения, в черты характеров, в твердую убежденность. Так мысли превращаются в образы, так слова превращаются в символы, так молодой офицер, трясущийся в полуживой полуторке где-то между Дмитровом и Москвой, сочиняет то, что будет навек выбито в граните, - "И врагу никогда не добиться, чтоб склонилась твоя голова...". И мы стоим у "ежей" на Ленинградском шоссе и обнажаем головы перед подвигом защитников Москвы. И благодарим поэта.

Конечно, не всякую песню постигает такая судьба, не всем дано так реально быть изготовленным в бетоне, отлитым в металле, высеченным в граните. С этим в конце концов можно потерпеть. Но входить в душу человеческую, оставаться там пусть малыми, но надежными опорами гуманизма, честности, преданности - прямая задача песни-публициста. И часто наши народнохозяйственные планы, дела идущей и грядущей пятилеток ставят перед нами не только хозяйственные, но и поэтические задачи. Появляются новые стройки. Появляются новые песни о них.

Обратимся к крупнейшему нашему строительству - сооружению Байкало-Амурской магистрали. Итак, на повестке дня благородная задача - вооружить строителей песней. В условия задачи можно включить весьма сложную для строителей, но благодатную для песенной поэзии атмосферу - тайга, нехоженые места, стальная магистраль, горы, реки. Это не азотно-туковый комбинат или производство дихлорэтана, о которых, согласитесь, создать песню весьма затруднительно.

На первых порах об этой стройке появились весьма решительные произведения. В одном из них припев состоял целиком из слова БАМ, повторяемого, если я не ошибаюсь, девять-двенадцать раз. Ну что ж, на пути поиска, в стремлении быстро решить тему есть свои тупики. Строители все дальше уходили в тайгу, на первом участке БАМа уже открыто движение рабочих поездов, а песенные аисты все приносят в своих клювах все что угодно, только не настоящую песню. Вот стихи А. Шутко, на которые композитор В. Ефремов написал песню "Стройка века" (Сборник "Песня-75, июнь". Издательство "Советский композитор", редактор А. Юсфин).

Над нами блещут вспышки грозовые,

И ветер лица жаркие сечет.

Вперед, первопроходцы молодые,

Лихой неунывающий народ!

П р и п е в :

И мы идем, и мы идем тропой нехоженой.

Здесь ляжет путь, здесь ляжет путь,

Проложенный трудом

Навстречу звездам и мечтам,

Навстречу звездам и мечтам

Людей помчит могучий БАМ.

Гордятся парни славными делами.

Подвластно время доблестным сердцам.

Теперь, друзья, тот день не за горами,

Когда откроем мы красавец БАМ.

Кажется, все это называется набором трескучих фраз. Мало того, если убрать повторяющееся в двух местах название БАМ, то песня станет о чем угодно - о строительстве Абакан - Тайшет (тоже там был "лихой, неунывающий народ") или о дороге Тюмень Сургут - Нижневартовск (там тоже "гордятся парни славными делами"), а то и вообще о каких-то ребятах, над которыми "блещут вспышки грозовые", что, как известно, происходит в любых уголках нашей необъятной страны. БАМ в этой песне стоит как дань, как знак "отклика". О самом БАМе здесь нет и слова.

Кроме того, "навстречу звездам и мечтам" можно сказать либо о космической экспедиции, либо о посещении Голливуда. Но никак уж не о железной дороге, чей исключительно прочно привязанный к земле путь никаким образом не приспособлен к тому, чтобы взвиться "навстречу звездам". Вообще с легкой руки ряда поэтов эти космическо-звездно-галактические понятия стали привязываться в песнях к чему угодно. Считается, что таким образом теме придается возвышенность и весомость. И в самом деле все мы видим, как огромные советские космические ракеты подводятся к стартовой площадке по железнодорожному пути. Однако рельсы остаются рельсами, а космос космосом, и прикрывать бесконечными звездами в песнях поэтическую недостаточность по крайней мере банально.

Огорчает в этой песне и еще одно некомпетентное заявление: "Теперь, друзья, тот день не за горами, когда откроем мы красавец БАМ". Очевидно, здесь речь идет об открытии движения по всей трассе БАМа. Но этот радостный момент пока еще "за горами", и не только за поэтическими, но за обыкновенными. Сооружение Байкало-Амурской не будет окончено и в следующей, десятой пятилетке. Хорошо, что мысль поэта, так сказать, стремительным Пегасом летит вперед, но, к сожалению, с ней иногда бывает трудно согласиться.

Вообще, как мне кажется, от песенного текста требовать какой-либо точности по крайней мере наивно. Не так давно один поэт-песенник заявил: "Нам лететь к далеким звездам скоро" (по самым оптимальным подсчетам, через пятьсот лет), другой недавно сообщил, что "У шайбы - скорость звука!" - речь идет о хоккейном снаряде, который, двигаясь с упомянутой поэтом скоростью, пронзал бы несчастных любителей этой игры, как говорится, насквозь, а известный мастер указал, что опять-таки скоро "мы помчимся быстрее, чем свет", что вообще в природе невозможно, если, конечно, верить А. Эйнштейну.

Можно возразить, что все это - вполне допустимые поэтические вольности, так сказать, гиперболы. Однако хорошо бы, если различные поэтические приемы не отрицали бы общепринятых школьных истин. Но это к слову. Вернемся к БАМу. Вот еще одна песня на эту тему - "За нами идет магистраль" - музыка А. Баева, текст Г. Георгиева (Сборник "Песня-74, октябрь", редактор В. Григоренко). Привожу текст целиком.