Лев Маляков - Свидание
«Наш проселок бойцы-пешеходы…»
Наш проселок бойцы-пешеходыУтоптали за горькие годы.Шли туда,Где орудий раскаты,По нему в сорок первом солдаты.
Укатали проселок обозы,Застелили листвою березы,Сапогом да узорчатой шинойПропечатана вязкая глина.
На виду у израненных елокУходил за деревню проселок.Опоясав низину подковой,Заворачивал в клевер медовый.
Вдоль ракитника вел над рекою,Прятал в спелую рожь с головою.Под волнистым шуршащим навесомУбегал к синеватому лесу.
И выводят проселки такиеНа просторы великой России.
«Опять меня тревожат журавли…»
Опять меня тревожат журавли.И к непогодью остро ноют раны.Опять не спится:Вижу, как мы шли,Псковщины полоненной партизаны.
Молчал сторожко,Уводил простор,И гибель, и спасение сулящий.Октябрь костры червонные простер.А жизнь, что день, милей,И клюква слаще…
Измаянных,Израненных в бою —Чуть сплоховал —Болото хоронило.Над нами журавли в косом строю,Срезая ветры,Торопились к Нилу.
Внимал их крику неоглядный мохИ набухал туманом и тоскою.Я слушал ихИ — к лютой боли глох,Сжимал винтовку детскою рукою.
Не только мох осилили, —ПрошлиПути иные — этих не короче.Знать, потому о прошом журавлиОпять трубят —И сердце кровоточит.
«Все меньше остается вдов…»
Все меньше остается вдов.Они теперь совсем старушки.Хранит их давняя любовь,Что ехала на фронт в теплушке,Что шла дорогами войны,Месила глину сапогамиИ на полях родной страныСражалась с лютыми врагами.Вставали не на жизнь,На смертьЗа каждую избу и хату,Земли взметалась крутовертьИ расползался дым лохмато.В полях, в разрушенных домахЛюбовь сгорала звездно-сине,Она пылала на холмахИ освещала всю Россию.Все меньше остается вдов.Они теперь совсем старушки.Хранит их давняя любовь,Что ехала на фронт в теплушке,Что шла дорогами войны,Месила глину сапогамиИ на полях родной страныСражалась с лютыми врагами.Вставали не на жизнь,На смертьЗа каждую избу и хату,Земли взметалась крутовертьИ расползался дым лохмато.В полях, в разрушенных домахЛюбовь сгорала звездно-сине,Она пылала на холмахИ освещала всю Россию.
«Моих друзей негромкие дела…»
Моих друзей негромкие дела —Следы давнишниеНа партизанских тропах.И всполохи березок на окопах,Повыжженных снарядами дотла.
На месте бояВ реденьком лесуКипрея запоздалое цветенье,Как будто их последнее мгновенье —Шагнувших в огневую полосу.
Моих друзей негромкие дела —Потухшего костра живые угли.Они по виду только смуглы —Хранят частицу давнего тепла.
Озябший,Угли приюти в ладонь.Не только пальцам —Сердцу полегчает.Я свято верю,Сердцем примечая,Что до сих порХранят они огонь.
«Земляк до Вислы шел со мной…»
Земляк до Вислы шел со мной,Наш Теркин — славная натура!И принял здесь последний бой.Давно известно: пуля — дура.
Я за двоих встречать готовШтыком атаки лобовые…Он не вернулся в родный Гдов,Где льны, как небо, голубые.
В победный день его родняНе ахала от буйной пляски.И не тянул земляк бредняПо ласковой озерной ряске.
И нам не знать его сынов,Не видеть миру их свершений.Осиротел старинный ГдовНа много-много поколений.
Живущий ныне,Не забудь —Какие мы несем утраты!До сей поры нам давит грудь,Как бревна, горе в три наката.
Баллада о безногом солдате
Без ноги пришел солдат.Ни избы, ни клети…Хочешь, нет, —А надо, брат,Как-то жить на свете.
Думал день, другой солдат:Что же делать с пашнею?И пошел не наугад —В МТС тогдашнюю.
У директорши глаза —Словно в мае небо.Ободрясь, солдат сказал:— В трактористы мне бы…
Слово к слову — по рукам,Получил он трактор.Ой ли — радость велика —Жмет домой по тракту.
Он пахал, бороновал,Ночь над полем стлалась.И валила наповалПахаря усталость.
Он вставал — рассвет встречал,Любовался небом.Как заклятье повторял:— Будем, бабы, с хлебом!
Сделал все солдат, что мог, —Хлеб свозил к овину…На развилке трех дорогНаскочил на мину.
Телогрейку — в решето,Клочья — от металла,Деревяшке — хоть бы что,А второй — не стало.
Над канавой плыл листок,Пожелтевший, кроткий.До чего же ты жесток,Жизни путь короткий…
Тракторист лежал в пыли,Звал, просил водицы…Все ж успели, отвезлиБабы в райбольницу.
В МТС весной пришел —Жив солдат покуда!Он директоршу нашел:— Без машины худо…
От забот хмельным-хмельна,С пахарем не споря,Вдруг расплакалась онаОт чужого горя.
Говорит:— Бери любой! —Влез солдат на трактор.И на радостях домойЖмет вовсю по тракту.
Перед ним земля цвететИ родное небо…И глядит солдат вперед —Будем, бабы, с хлебом!
Праздник
Печь побелит к празднику Ирина,Сварит студень и намоет пол.Распрямит натруженную спину,Сядет, одинешенька, за стол.
И уйдет с печальными глазамиНа берег, где вербы зацвели.За окошком взвизгнут тормозамиИ умчатся дальше «Жигули».
Не услышит старая мотора,Сгинув в довоенном далеке:С Федором спускается под гору,К солнечно смеющейся реке.
Федор прямиком идет ко броду,Снял ботинки, засучил штаны…И плывет Ирина через годыС тяжкой до веселой стороны.
Всю-то жизнь вот этак бы с любимымПлыть, руками шею обхватив.И зачем ты, счастье,Мимо, мимо…Не нашло к Иринушке пути.
Опора
Оглянусь на былое, воспряну,От печали-тоски отрекусьИ поверю:В отставку мне рано,В трудный час я еще пригожусь.
Это мы обещали солдаткам —Для Отчизны себя не жалеть.Если надо, пойду без оглядки,Как бывало, в огонь и на смерть.
Если надо,осилю одышкуНе за-ради похвал и наград…Я стою, опершись на сынишку, —Опершись на солдата — солдат.
Подвиг
Светлой памяти Героя Советского Союза Матвея Кузьмича Кузьмина, повторившего в годы Великой Отечественной войны подвиг Ивана Сусанина.
Идет Кузьмин и час, и два,Что шаг — то к смерти ближе.Метель гудит: беда, беда,Скрипят морозно лыжи.
В лесу до пояса снега,К утру мороз — под сорок,Ревет отчаянно пурга.А за спиною — ворог.
А за спиною — в трех шагах —Фашистов автоматы…Не затухает боль в ногах,Гудит спина солдата.
Далекий путь — короткий путьК последнему рассвету.Назад ему не повернуть,Назад дороги нету.
— Шнель, шнель, старик,Пока темно!.. —Рассвет фашистам страшен.У деда на уме одно:Предупредить бы наших.
Лишь добежал бы ВасилекК назначенному сроку.Ракеты вспыхнул уголекНад лесом одиноко.
Отпрянула слепая мгла —Узнал знакомый взгорок…Матвея память увелаВ былое лет на сорок.
Привиделось:Поют скворцыВ рябинах возле клети.Бегут на речку сорванцы —Его, Матвея, дети.
Земля с утра парком парит —Землица славно дышит.Душа Матвеева горитИ голос пашни слышит.
Земля от века мужикаПоила и кормила,В земле — и мудрость на века,В земле — мужичья сила.
За плугом весело идти,Мечтать о близком лете.И нету праведней путиНа всем на белом свете.
И нет вкуснее ветерка,Что веет по-над пашней…— Шнель, шнель! — толкают старика.И скрылся день вчерашний.
В лесу метели круговерть.Фельдфебель лешим лает.И с каждым шагом ближе смерть.И Время это знает.
Идет Матвей Кузьмин в века —Иной дороги нету.И снова думы старикаПлывут к большому лету.
В далекий незабвенный год,В надежду и тревогу.На сходках бушевал народ,Искал судьбу-дорогу.
Прибились к общему двору —Колхозом-то вернее.Страда и праздник на миру —Куда как веселее.
В тени под деревом МатвейНалаживает косы:— А ну, ребята, поживей,Пока играют росы!
Он сам не прочь бы на покос —Тряхнуть былою хваткой…Заметив издали откос,Матвей свернул украдкой.
Пургой на сердце маета,От дум спасенья нету.Дорога к подвигу крута —К последнему рассвету.
Сковало спину ломотойИ обливает потом.Идет России сын святойНа смерть, как на работу.
И, пересиливая боль,Сказал:— Шалишь, сумею…Ишь, расфашистская яволь,Хотел купить Матвея!..
Ведет Кузьмин последний бой:России верой служит.И командир он над собой,И комиссар к тому же.
Лес отступился на версту.Врагов не спрячут тени.На Малкину на высотуСугробы, как ступени.
Зарделся над горой восход,Горят снегов разливы.Кузьмин в бессмертие идет,Как шел пахать на ниву.
Идет — как будто не впервой,В лицо поземку гонит.Теперь фашисты под горойВидны, как на ладони.
Кузьмин зовет:— Сыны, пора!За все воздайте гадам! —И грянула огнем гораПо вражеским отрядам.
Огонь смертельный, лобовой —Каратели в ловушке.Как приговор, короткий бойНа Малкиной горушке.
Сраженный пулею,МатвейПривстал, окинул взоромПоследний в жизни снеговейИ огненную гору.
Проходят годы.Высота —Как памятник Герою.На эти славные местаПриходят дети строем.
Приносят клятвы и цветы,Дружин проводят слеты.И нету выше высотыДля юных патриотов.
Лихолетье
