Демьян Бедный - Том 3. Стихотворения 1921-1929
От жизни к тленью*
Живу в грязной сербской гостинице, переполненной русскими, бежавшими от большевиков. Стены тонкие, все разговоры слышны. В соседней комнате с утра до ночи гвардейский полковник кого-то убеждает: «Я меньше чем на крепостное право не пойду!»
(Белогвардейское письмо из Сербии.)Где-то в Сербии, в Белграде,Не достать отсель рукой,Ходит он при всем параде,Неуступчивый такой!
Уж мы молим: «Бога ради! Сделай милость, уступи!»Но… в гостинице, в Белграде,Ходит он, как на цепи.
Ходит он и все бормочет Неизменные слова:«Уступить?! – Он зло хохочет. –Нет уж, дудки! Черта с два!»
Что нам делать, боже правый? Как подумать, жуть берет:Неужель полковник бравый Так, не сдавшись, и помрет,
Чтоб затем, зловещей тенью К нам являясь раз в году,Бормотать: «От жизни… к тленью… Я на меньшее нейду»!
Семена*
(Из моего детства)Самовар свистал в три свиста.Торопяся и шаля,Три румяных гимназистаУплетали кренделя.
Чай со сливками любовноИм подсовывала мать.«Вновь проспали! Девять ровно!Надо раньше поднимать!
Все поблажкам нет предела!» –Барин ласково гудел.Мать на младшего глядела:«Вася будто похудел…
Нету летнего румянца!..»Состоя при барчуках,Тятька мой три школьных ранцаУж держал в своих руках,
А за ним пугливо сзадиЯ топтался у дверей.Барин снова: «Бога ради,Мать, корми ты их скорей!
Вот! – он к тятьке обернулся. –Сколько нам с детьми хлопот.Из деревни твой вернулся?Разве зимних нет работ?
А, с книжонкою мальчишка?!Велики ль его года?Покажи-ка, что за книжка?Подойди ж, дурак, сюда!»
Я стоял, как деревянный.Тятька подал книгу вмиг.«М-да… Не-кра-сов…Выбор странный!..Проку что с таких-то книг?!
Ну, стишки!.. Ну, о народе!..Мальчик твой по существуМог бы лучше на заводеОбучаться мастерству!..
Или все мужичьи детиРвутся выйти в господа?..И опять же книги эти…Сколько скрыто в них вреда!..
Дай лишь доступ в наше времяК их зловредным семенам!!»Тятька скреб смущенно темя:«Что уж, барин!.. Где уж нам!..»
Я со страху и печалиНа ногах стоял едва,А в ушах моих звучалиСладкой музыкой слова[2].
«Ноги босы, грязно тело, И едва прикрыта грудь… Не стыдися! Что за дело? Это многих славных путь.
. . . . . . . . . . . . . . .
Не без добрых душ на свете – Кто-нибудь свезет в Москву, Будешь в университете – Сон свершится наяву!
Там уж поприще широко: Знай работай, да не трусь… Вот за что тебя глубоко Я люблю, родная Русь!»
Обманутая мадам*
(Беглая русская буржуазия)Английская газета «Морнинг пост» сообщает, что международное бюро труда Лиги Наций (Франция, Англия, Италия и др.) решило произвести точную перепись всем русским беженцам, живущим сейчас за границей. Лига Наций намерена переправить их в Южную Америку. Правительствам южно-американских республик послан срочный запрос – подготовили ли они работу для русских беженцев?
Два миллиона саранчиПро нас трещало за границею:«Ах, коммунисты-палачи!Ах, мы отплатим им сторицею!
Нас приневоливать к труду?!Да что мы – сволочь? Черноблузники?Зачем нам дома жить, в аду,Когда в Европе есть „союзники“?!
– Мы все, мы все тебе вернем,О Франция гостеприимная!У нас с тобою с каждым днемРастет симпатия взаимная!»
Увы, расчетливый французНад симпатичной русской странницейСтал издеваться, – о конфуз! –Как над невестой-бесприданницей:
«Пардон, мамзель!.. Пардон, мадам!..(Ну, как там в паспорте означено?)Я ни сантима вам не дам…И так уж сколько зря истрачено!
На ваши прелести мне – тьфу!При всем при вашем обаянииДля вас расходную графуЯ продолжать не в состоянии:
Увы, немецкие долгиБлистают… русскими оттенками.Знать, с немца снимешь сапоги,Лишь став на грудь ему коленками.
Мадам, прошу вас… Же ву при!..Позвольте ручку… До свидания!..Не хнычьте ж, черт вас побери!Вот где мне ваши все „страдания“!
Не я ль спасал вас столько летОт большевистского насилия?..Вот чемодан… и вот билет:Прямой маршрут – „Париж – Бразилия“.
Ах, там чудесная страна!..Природа – вроде как в Валенсии…Вы там устроитесь… одна…Не век же быть у всех на пенсии!
Пора… работать наконец!!»«Работать?.. Где же? У плантаторов?..Вы… вы – мерзавец! Вы – подлец!..Вы – хуже всех эксплуататоров!
Вы… Что мне делать, боже мой? –Мадам ударилась в истерику. –Нет, нет… в Москву… в Москву… Домой.Чем на плантации в Америку!..
Там… там… в Москве…» Ну, что же «там»?Что до меня (без слов язвительных) –Я б вас в Москву пустил, мадам,И дал… три года «принудительных».
Революционный парад*
(К четырехлетию)Приидите вси нетруждающиеся,Рабоче-крестьянской власти чуждающиеся,Сегодня на площадь Красную,В погодку этакую ясную,Сухую да морозную,Поглядеть на силу грозную,На ее праздничный парад,Которому будет рад,Конечно, не всякий: Перекрестится в страхе поп Акакий,Купец Дерунов чертыхнется,Кадет Лизунов поперхнется,Спекулянт Аппетитов зажмурится,Эсер Бандитов нахмурится,Меньшевик, несмотря на все усилия,Не вспомнит, какая у него фамилия,И шмыгнет поскорее в сторонку –За кадетом и эсером вдогонку…«Прячься, прячься, покуда…»
А я, средь рабочего люда,С открыто-веселой минойБуду любоваться картиной,Как герой за героемПройдут перед нами железным строем,Боевым революционным парадом,И, впиваясь ласковым взглядомВ каждого проходящего смельчака,Я буду кричать: «Да здравствует ве-че-ка!»
Труд и порядок*
В нашем государстве мы – партия порядка. Этот порядок достался нам дорогой ценой. И мы обязаны всеми средствами охранять его против всех врагов – и внутренних и внешних, – которые посягают ни него, разрушая то, что добыто с такими усилиями рабочим классом России.
(«Правда», передовая статья 9 декабря 1921 г.)Мы бурю подняли не бурелома ради.Уничтожая гниль, гремели мы: – Вали!!– Старью, глушившему молодняки, ни пяди,Ни пяди отнятой у темных сил земли!– Долой с родных полей, со всенародной пашниВсю чужеядную, ползучую траву!! И падали дворцы, и рушилися башни, И царские гербы валялися во рву!Но разрушали мы не разрушенья ради.Сказавши прошлому: «Умри и не вреди!» –С цепями ржавыми весь гнет оставив сзади,Мы видели простор бескрайный впереди,Простор – для творчества, простор – для жизни новой,Простор – для мускулов, для чувства, для ума! Мы знали: школою тяжелой и суровойДобьемся мы, чтоб свет стал жизненной основойДля тех, чей ум века окутывала тьма.И потому-то так трясет их лихорадка,Всех гадов, коим так мила назад оглядка,Когда мы говорим: «Всему своя чреда.Все – к пашням и станкам! Мы – партия труда И партия порядка!»
Были, да перевелись*
