Роберт Бернс - Стихотворения Поэмы Шотландские баллады
Лэмкин[77]
Перевод А. Эппеля
На белом свете ЛэмкинВсех лучше камень клал.Он замок Вири строил,А денег не видал.
«Плати давай, лорд Вири!Давненько я гожу!»«Где взять мне денег, Лэмкин?Я в море ухожу!»
«Плати давай, лорд Вири!Плати по всем счетам!»«Где взять мне денег, Лэмкин,Коль землю не продам?»
«Не платишь мне, лорд Вири?Сам на себя пеняй!Когда домой вернешься,Заплачешь, так и знай!»
Лорд Вири сел на корабль,Поплыл по морской волне.Беречь свой новый замокНаказывал жене.
Была там негодница нянькаИз тех, кому в петлю идти.Нянька с Лэмкином спелась,Покуда хозяин в пути.
С Лэмкином спелась нянька,Стал он ей первый друг;Она его в замок впустила,Когда отпустили слуг.
«Эй, нянька, а где же слуги,Которые знают меня?»«Они на гумне молотят —Придут на исходе дня!»
«Эй, нянька, а где ж служанки,Которые знают меня?»«Они на речке стирают —Придут на исходе дня!»
«Эй, нянька, а где их дети,Которые знают меня?»«Азбуку в школе читают —Придут на исходе дня!»
«Эй, нянька, а где хозяйка,Которая знает меня?»«Шьет на своей половине —Придет среди бела дня!!»
Тогда беспощадный ЛэмкинВынимает нож из ножон,И хозяйкиного младенцаНожом ударяет он.
И он колыбель качает,И подлая нянька поет.А на пол из колыбелиКровь тихонько течет.
Тут молвит хозяйка замкаИз приоткрытых дверей:«Эй, нянька, младенец плачет!Уйми его поскорей.
Уйми младенчика, нянька,Соской уйми его!»«Он не уймется, хозяйка,Ничем и ни от чего!»
«Уйми младенчика, нянька,Уйми его бубенцом!»«Он не уймется, хозяйка,Даже за графство с дворцом!»
«Уйми младенчика, нянька,Гремушкой его уйми!»«Он не уймется, хозяйка,Покамест мать за дверьми!»
Шагнула леди с приступка —Ей под ногу камень попал.Шагнула с другого приступка —Пред нею Лэмкин стоял.
«О, сжалься, жестокий Лэмкин!Сжалься и спрячь свой нож!Мало тебе младенца —Еще и меня убьешь?»
«Убить ли мне ее, нянька,Или оставить живой?»«Убей, беспощадный Лэмкин,Убей за нрав ее злой!»
«Тогда — для господской крови,Ведь леди ваша знатна,—Скорей посудину вымой,Чтоб чистой была она!»
«Зачем посудина, Лэмкин?Пусть кровь ее на пол течет!Неужто и тут окажемДворянской крови почет?»
Три месяца промелькнули,Лорд Вири вернулся в срок,Но сердце его томилось,Когда ступил на порог.
«Чья это кровь, — говорит он,—По-полу разлита?»«Она из сердца хозяйкиИ, точно янтарь, чиста!»
«А это чья кровь, — говорит он,—Мое обагрила жилье?»«Она из сердца младенца,И нету чище ее!»
О черный дрозд, ты сладко поешьВ шиповнике у земли,Но Лэмкину горше стенать пришлось,Когда его вешать вели!
О серый дрозд, ты сладко свистишьВ терновнике на заре,Но няньке горше стенать пришлось,Когда ее жгли на костре!
Эдвард[78]
Перевод А. К. Толстого
1«Чьей кровию меч ты свой так обагрил?Эдвард, Эдвард?Чьей кровию меч ты свой так обагрил?Зачем ты глядишь так сурово?»«То сокола я, рассердяся убил,Мать моя, мать,То сокола я, рассердяся, убил,И негде добыть мне другого!»
2«У сокола кровь так красна не бежит,Эдвард, Эдвард!У сокола кровь так красна не бежит,Твой меч окровавлен краснее!»«Мой конь красно-бурый был мною убит,Мать моя, мать!Мой конь красно-бурый был мною убит,Тоскую по добром коне я!»
3«Конь стар у тебя, эта кровь не его,Эдвард, Эдвард!Конь стар у тебя, эта кровь не его,Не то в твоем сумрачном взоре!»«Отца я сейчас заколол моего,Мать моя, мать!Отца я сейчас заколол моего,И лютое жжет меня горе!»
4«А грех чем тяжелый искупишь ты свой,Эдвард, Эдвард?А грех чем тяжелый искупишь ты свой?Чем сымешь ты с совести ношу?»«Я сяду в ладью непогодой морской,Мать моя, мать!Я сяду в ладью непогодой морской,И ветру все парусы брошу!»
5«А с башней что будет и с домом твоим,Эдвард, Эдвард?А с башней что будет и с домом твоим,Ладья когда в море отчалит?»«Пусть ветер и буря гуляют по ним,Мать моя, мать!Пусть ветер и буря гуляют по ним,Доколе их в прах не повалят!»
6«Что ж будет с твоими с детьми и с женой,Эдвард, Эдвард?Что ж будет с твоими с детьми и с женойВ их горькой, беспомощной доле?»«Пусть по миру ходят за хлебом с сумой,Мать моя, мать!Пусть по миру ходят за хлебом с сумой,Я с ними не свижуся боле!»
7«А матери что ты оставишь своей,Эдвард, Эдвард?А матери что ты оставишь своей,Тебя что у груди качала?»«Проклятье тебе до скончания дней,Мать моя, мать!Проклятье тебе до скончания дней,Тебе, что мне грех нашептала!»
Джордж Кемпбелл[79]
Перевод С. Маршака
Долиной рекиИ по горной странеДоблестный КемпбеллСкакал на коне.
Оседлан и взнузданБыл конь вороной.Без всадника в полночьПришел он домой.
Встала с постелиСтарая мать.Жена молодаяВышла встречать.
«Зелен мол луг,Но никем он не кошен.Бедный ребеночек мой.Не доношен!»
Оседланный, взнузданный,Конь вороной,Обрызганный кровью,Вернулся домой.
Тяжко вздымалисьБока у коня.Стремя о пряжкуБилось, звеня.
Гил Моррис[80]
Перевод А. Эппеля
Гил Моррис сыном эрла был,Но всюду славен онНе за богатое житьеИ не за гордый тон,А из-за леди молодойИз Кэрронских сторон.
«О, где гонец, кому чулкиМне с башмаками дать?Пусть к лорду Барнарду спешит —К нам леди в гости звать!О Вилли, быть тебе гонцом,Подходишь ты вполне,И, где другой пойдет пешком,Помчишься на коне!»
«О нет! О нет, мой господин!Задача не но мне!Я ехать к Барнарду боюсьС письмом к его жене.«Мой Вилли, милый Вилли мой,Мой птенчик дорогой,Меня ослушаться нельзя —Ступай и — бог с тобой!»
«Нет! Нет! Мой добрый господин!Зеленый лес — твой дом!Оставь свой замысел, оставь,Чтоб не жалеть потом!»«Скачи к ним в замок, я сказал,К нам госпожу зови!А не исполнишь мой приказ —Умоешься в крови!
Пусть плащ принять благоволит,Весь в золоте, с каймой,Пускай придет совсем одна,Чтоб свидеться со мной.Отдай рубашку ей мою,Что вышита крестом,И поскорей проси прийти,Чтоб лорд не знал о том».
«Ну что ж! Я выполню приказ,Но месть найдет тебя,Не хочешь слушать слов моих,Пеняй же на себя.Лорд Барнард мощен и свиреп,Не терпит сраму он,И ты до вечера поймешь,Сколь мало ты силен!
Приказ твой — для меня закон,Но горе будет, знай!Все обернется не добром —Сам на себя пеняй!»И, мост разбитый повстречав,Он лук сгибал и плыл,И, на зеленый луг ступив,Бежал что было сил.
И, к замку Барнарда примчав,Не крикнул: «Отвори!» —А в стену лук упер и — прыг! —И тотчас был внутри!Он страже слова не сказалО деле о своем,А прямо в зал прошел, где всеСидели за столом.
«Привет, милорд и госпожа!Я с делом и спешу!Вас, госпожа, в зеленый лесПожаловать прошу.Благоволите плащ принятьВесь в золоте с каймой.А посетить зеленый лесВам велено одной.
Не эту ли рубашку выРасшили всю крестом?Гил Моррис вас просил прийти,Чтоб лорд не знал о том».Но леди топнула ногойИ бровью повела,И речь ответная ееДостойною была:
«Ты, верно, к горничной моейИ спутал имена!»«Нет, к леди Барнард послан я.По-моему, вы — она!»Тут хитрая мамка с дитем на рукахМолвила в стороне:«Если это Гил Моррис послал,Очень приятно мне!»
«Ты врешь, негодница мамка, врешь!Ибо для лжи создана!Я к леди Барнард послан был.По-моему, ты — не она!»
Но грозный Барнард между темОзлился и вспылил;Забыв себя, дубовый столОн пнул, что было сил,—И утварь всю, и сереброСломал и перебил.
«Эй, платье лучшее своеСнимай, жена, с крюка!Пойду взгляну в зеленый лесНа твоего дружка!»«Лорд Барнард, не ходи туда,Останься дома, лорд;Известно всем, что ты жестокНе менее, чем горд».
Сидит Гил Моррис в зеленом лесу,Насвистывает и поет:«О, почему сюда люди идут,А мать моя не идет?»Как пряжа златая Минервы самой,Злато его волос.Губы, точно розы в росе,Дыханье — душистей роз.
Чело его, словно горный снег,Над которым встал рассвет.Глаза его озер голубей.А щеки — маков цвет.Одет Гил Моргрис в зеленый нарядЦвета юной весны.И долину он заставил звенеть,Как дрозд с верхушки сосны.
Лорд Барнард явился в зеленый лес,Томясь от горя и зла, —Гил Моррис причесывает меж темВолосы вкруг чела.И слышит лорд Барнард, как тот поет;А песня такой была,Что ярость любую могла унять,Отчаянье — не могла.
«Не странно, не странно, Гил Моррис, мне,Что леди ты всех милей.И пяди нет на теле моемСветлее пятки твоей.Красив ты, Гил Моррис, но сам и пеняйТеперь на свою красу.Прощайся с прекрасной своей головой —Я в замок ее унесу».
И выхватил он булатный клинок,И жарко блеснул клинок,И голову Гила, что краше нет,Жестокий удар отсек.Прекрасную голову лорд приказалНасадить на копьеИ распоследнему смерду велелВ замок нести ее.
Он тело Гила Морриса взял,Седла поперек взвалил,И привез его в расписной покой,И на постель положил.Леди глядит из узких бойниц,Бледная точно смерть,И видит, голову на копьеНесет распоследний смерд.
«Я эту голову больше люблюИ эту светлую прядь,Чем лорда Барнарда с графством его,Которое не обскакать.Я Гила Морриса своегоЛюбила, как никого!»И в подбородок она и в устаДавай целовать его.
«В отцовском дому я тебя зачала,Ославив отцовский дом.Растила в добром зеленом лесуПод проливным дождем.Сидела, бывало, у зыбки твоей,Боясь тебя разбудить.Теперь мне к могиле твоей ходить —Соленые слезы лить!»
Потом целовала щеку в кровиИ подбородок в крови:«Никто и ничто не заменят мнеЭтой моей любви!»«Негодная грешница, прочь от меня!Твое искупленье — смерть!Да знал бы я, что он тебе сын,Как бы я мог посметь?!»
«О! Не кори, лорд Барнард, не мучьЗлосчастную ты меня!Пронзи мне сердце кровавым клинком,Чтоб не видеть мне бела дня!И если Гила Морриса смертьТвою ревность унять могла,Сгуби, лорд Барнард, тогда и меня,Тебе не желавшую зла!»
«Теперь ни тьма, ни белый светНе уймут моей маеты,—Я стану скорбеть, я стану точитьСлезы до слепоты.Достаточно крови пролил я —К чему еще кровь твоя?О, почему вместо вас двоихБесславно не умер я?
Мне горше горя слезы твои —Но как я мог, как я могСвоею проклятою рукойВонзить в него клинок?Не смоют слезы, госпожа,Содеянного во зле!Вот голова его на копье,Вот кровь на сырой земле.
Десницу я проклял за этот удар,Сердце — за злую мысль,Ноги за то, что в лесную дебрьБезудержно понеслись!И горевать я стану о нем,Как если б он сын мне, был!И не забуду страшного дня,Когда я его сгубил!»
Коспатрик[81]
