Роберт Бернс - Стихотворения Поэмы Шотландские баллады
Эппи Морри[73]
Перевод Ю. Петрова
Четыре и двадцать горцев из КериПримчались верхом, осадили замок,Чтоб Эппи Морри украсть, потому чтоЭппи идти не хотела замуж.
Мать ее тотчас из дому вышла,Месяц светил на аллеи парка,Но дочку она не могла увидеть,Так их оружье сверкало ярко.
«Оставь меня, мама, оставь, не трогай,Я девой была и останусь девой,В Стрэтдоне нет человека такого,Который меня бы женою сделал».
Эппи к седлу они прикрутилиИ торопливо, как от погони,Прямо к священнику поскакалиБыстро — как только могли их кони.
Они к священнику в дом вломились,Загомонили, грозя оружьем:«Ты обвенчай ее с Вилли — иначеМы по тебе панихиду отслужим!»
«Оставь меня, добрый старик, не трогай,Я девой была и останусь девой,В Стрэтдоне нет человека такого,Который меня бы женою сделал».
«Оставь меня, Вилли, оставь, не трогай,Гибелью мне не грози напрасно:Вас обвенчать не могу и не смею,Если девушка не согласна».
Снова Эппи они схватили,Крикнули: «Черта ли нам в законе!» —И прискакали, примчались в КериБыстро — как только могли их кони.
Там, торопясь, отслужили мессу,И без попа их благословили,И проводили к брачному ложуМолодоженов — Эппи и Вилли.
«Оставь меня, Вилли, оставь, не трогай,Не прикасайся ко мне, немилый,Прежде, чем я невинность утрачу,Я с тобою померюсь силой».
Чепчик она сорвала, швырнула,Встала пред Вилли, готова к бою:«Прежде, чем я невинность утрачу,Я до утра буду биться с тобою!»
Долгая, долгая ночь миновала,Утренний свет засиял, и вскореДевушка к ним распахнула двериИ поздоровалась с Эппи Морри:
«Здравствуй, женщина молодая!Встань, и вина мы отведаем вместе».«Девушкой можешь назвать меня ты,Я, как и ты, не теряла чести».
«Вилли, себя на постели брачнойТы не сумел показать мужчиной,Стала б девица твоей женою,А ты оставил ее невинной».
«Оставь меня, леди, оставь, не трогай,Я девой была и останусь девой,В Стрэтдоне нет человека такого,Который меня бы женою сделал».
Тут Бедборлей появился в спальне,Весь, как на бой, обвешан оружьем:«Едем домой ко мне, Эппи Морри,Я тебе буду хорошим мужем!»
«Вилли, ступай, коня приведи мне,Будь ты мужчиной хоть в этом делеВо славу девственной Эппи Морри,Неуязвимой в брачной постели.
Лунный фонарь закачался в небе,Солнце на Запад ушло, за скалы;А Джону Форсайту стоит лишь свистнуть —Я бы сама к нему прискакала!»
Юный Джонстон[74]
Перевод Ю. Петрова
Полковнику юному Джонстон сказал,Вино попивая хмельное:«Когда б на моей ты женился сестре,Твою бы я сделал женою».
«О нет, на сестре я твоей не женюсьЗа земли твои и поместья;Но с ней на досуге я вовсе не прочьПобыть, как с любовницей, вместе.
О нет, на сестре я твоей не женюсьЗа золото и за богатство,Но буду, пока отдыхаю я здесь,С твоею сестрой забавляться».
У юного Джонстона добрый был меч,Короткий, остроконечный,И Джонстон обидчика им поразил,И тот замолчал навечно.
А Джонстон в покои сестры побежал,Помчался, подобно оленю.«Как долго, о брат мой, в отлучке ты был,Дивлюсь твоему промедленью».«Я в школе замешкался — там школяровУчил я согласному пенью».
«Мне нынешней ночью привиделся сон —Не знаю, к добру или к худу:Мой юный возлюбленный мертвым лежал,Тебя же искали повсюду».
«Пускай меня ищут, по следу бегут —Лежит бездыханным полковник,Его я вот этим мечом заколол,А был твоим милым покойник».
«Когда ты и вправду его закололИ тем обездолил меня ты,Хотела бы я, чтоб повешен ты был,Чтоб ты не ушел от расплаты!»
И Джонстон к любимой своей побежал,Помчался, подобно оленю.«Как долго, о друг мой, в отлучке ты был,Дивлюсь твоему промедленью».«Я в школе замешкался — там школяровУчил я согласному пенью».
«Мне нынешней ночью привиделся сон —Не знаю, к добру или к худу:Мой брат окровавленный мертвым лежал,Тебя же искали повсюду».
«Пускай меня ищут, по следу бегут —Лежит бездыханным полковник,Его я вот этим мечом заколол,А был твоим братом покойник».
«Когда ты и вправду его заколол,Меня эта весть сокрушает;Но смерть его меньше тревожит меня,Чем месть, что тебе угрожает.
Войди — чтоб уснуть и беду переждать,Не сыщешь укрытья спокойней,Я буду сидеть у окна и стеречь,Чтоб ты не столкнулся с погоней».
В постели возлюбленной, в спальне ееНе пробыл он и получаса —Две дюжины всадников были внизу,Отряд легкоконный примчался.
«О леди, ты сверху глядишь из окнаИ видишь, наверное, много;Приметила ль рыцаря ты на коне,Спешившего этой дорогой?»
«А цвета какого был пес беглеца?И цвета какого был сокол?И масти какой был могучий скакун,Примчавший его издалека?»
«Был весь окровавлен и сокол его,И пес окровавлен рычавший;Но снега белее был гордый скакун,Его от погони умчавший».
«Да, красного цвета был пес беглеца,Да, красного цвета был сокол,И был белоснежным могучий скакун,Примчавший его издалека.
Но спешьтесь, сойдите с коней, господа,Вот хлеб и вино — подкрепитесь,Когда его конь так силен, то ужеЗа Лайн переправился витязь».
«Спасибо за хлеб тебе и за вино,Но всем нам пора торопиться,Я б трижды три тысячи фунтов отдал,Чтоб схвачен был подлый убийца!..»
«Лежи, мой любимый, спокойно лежи,Усни, — обманула врага я,Уже далеко он, а я начеку,Тебя от беды сберегая».
У юного Джонстона добрый был меч,Короткий, остроконечный,И Джонстон пронзил им бедняжку Эннет,Склоненную к другу беспечно.
«На что, о мой Джонстон, прогневался ты?За что мне беда эта злая?Приданое матери, деньги отца,Себя — не тебе ль отдала я?»
«Живи, доживай, моя леди, ловиПоследние жизни мгновенья;Сюда ни один из шотландских врачейНе явится для исцеленья!»
«Да, смерть моя близко! Ты видишь и сам:Уже мои руки ослабли,И мне на колени из раны в грудиКровавые падают капли.
Возьми мою лютню, садись на коняИ там, на равнине унылой,Ты сможешь играть безмятежно и петь,Забыв о загубленной милой…»
Он вывел коня, но еще не успелВ седле поудобней усесться,Как двадцать четыре разящих стрелыСо свистом вошли в его сердце…
Кеннет[75]
Перевод Г. Плисецкого
— Мне открылся твой жребий, жестокий лорд,Я предвижу паденье твое!Гордо лилия утром в саду расцвела —Злой мороз заморозил ее.
Когда честные плакали — ты хохотал,Беззащитных бил, как овец.Не заплачет никто о семействе твоем,Когда всем вам настанет конец.
Этой ночью ты пьешь дорогое вино —Так упейся искристым вином!Завтра солнце упьется кровью твоей,Не успевши взойти над холмом.
Белоснежные всадники видятся мне,В их руках сверкают мечи:Скоро, Кеннет, во прах твоя гордость падет —Им недолго сверкать в ночи.
Черный пес сегодня всю ночь скулил,Чуя то, что нельзя узреть:В белый саван одета супруга твоя,И в глазах у Маргарет — Смерть!
Так вещал прорицатель, со страхом в глазах,Став лицом белей, чем стена,И торчали дыбом его волоса,Как щетина у кабана.
В замке Кеннета песни веселья всю ночьНе смолкали и свет не гас,Драгоценные кубки искристым виномНаполнялись множество раз.
— Был бы Вильям со мной, мой любезный сын,Нашей славы опора и страж…Не успел сказать — распахнулась дверь,И вбежал испуганный паж:
— Я их видел, хозяин, за ближним холмом,Я их видел — числа им несть,Тьма блистательных всадников в черной броне,И один из них крикнул: «Месть!»
Юный кравчий, который с улыбкою несЛорду Кеннету полный бокал,Побледнел и на пол его уронил.И храбрейший смущенно молчал.
На оленьей охоте случалось ли вамВожака стрелой поражать?Точно так же от ужаса стадо дрожитИ не может даже бежать.
— Лорду Вильяму быстро несите, гонцы,Весть, что замок отца осажден!— Отпирают ворота — вы слышите, лорд?Кто-то скачет сюда… Это — он!
— Добрый день, я сказал бы, мой доблестный сын,Но, увы, этот день не таков,Ты явился в злой, а не в добрый час,Чтобы встретить отцовских врагов.
— Будет проклята эта позорная мысль!Ибо враг отца моего —Враг и мне. И не ты ли меня с малых летНе бояться учил никого?
— Знать бы раньше… — с тоскою промолвил отец.— Знаем нынче! — сын отрубил.—Не к лицу нам бабская болтовня.—И три раза в рог протрубил.
Этой ночью Маргарет плохо спалось,Сон бежал от ее ресниц,И едва заслышала трубный звук —Торопливо спустилась вниз.
— Что случилось, Кеннет? — спросила она.—Кто трубил на рассвете в рог?Мне приснилось во сне, будто капает кровьНа прекрасный белый цветок.
— Это ты, мой Вильям, мой сын дорогой,Разбудил меня в ранний час?— Эти лилии — мы, дорогая мать,Кровь врага — эта кровь на нас.
— Чью же кровь собирается сын мой пролить?Не пора ли забыть вражду?Я-то думала: мир возвещает труба.А она возвещает беду?
Все молчали и взгляд отводили, покаНе решился Вильям сказать:— Торжества над врагами, удачи в боюТы не раз нам желала, мать.
Пусть же крестное знаменье длани твоейНас и в этот раз защитит,Чтобы нынче, с победой вернувшись, на гвоздьОтдыхать я повесил щит.
Не слыхала ты, чтобы Вильям твойС поля боя позорно бежал,Но слыхала, как Вильяма клич боевойСмертным страхом врагов поражал.
Если нам суждено в этой битве пасть —Не забудут люди про нас,И о наших делах на высокой скалеНачертают правдивый рассказ.
— Торопитесь! Уолтер скачет сюда,Взор его нетерпеньем горит,Он соратников, скачущих ветра быстрей,За медлительность громко бранит.
— Я клянусь, — крикнул Вильям, — мы встретимся с ним,Я собью с Уолтера спесь,Поглядим-ка на деле, каков этот лев!Вы же все оставайтесь здесь.
— Нет! — воскликнул лорд Кеннет. — Не тяжек ещеДля руки этот меч боевой.Если я испугаюсь свирепых врагов —Смейтесь все над моей сединой!
Кеннет с сыном из замка ринулись вон,За воротами строились в рядВ сталь одетые лучшие воины их.Громким криком их встретил отряд.
— Эй, гонец, скажи Уолтеру так:Для чего ты сюда пришел?Почему оружья воинственный звонОгласил этот мирный дол?
— Знай, — ответил Уолтер, — что этой рукойДам я Кеннетам твердый ответ,И напомни-ка им о жестоких делах,Что творили они много лет.
Кто убил моего дорогого отца?Кто принес разрушенье туда,Где безоблачным утром в замке моемВозвещала радость труба?
Не успел ответа гонец, передать,Как летучие стрелы взвились.От излишнего пыла стрелявших ониПоразили небесную высь.
— Так всегда стреляют наши враги! —Молвил Вильям, стрелой не сражен.—Я воюю не ветром, а этим мечом! —И рванул клинок из ножон.
И под сводом из стрел устремились ониС громким кличем: «Ни шагу назад!»Так под радугой черная туча поройГромовой испускает раскат.
Тут отважный Уолтер с коня соскочилИ в сторонку отвел под уздцы.— Пусть проклятье на головы наши падет,Коль помыслят о бегстве бойцы!
Непреклонен и тверд был Уолтера шаг,Твердо щит он держал пред собой.Неизвестно: кто бы кого одолел,Если б мог повториться бой.
В ожидании Маргарет возле окна,В окруженье служанок своих.Вдруг внезапного ветра могучий порывПросвистел через замок — и стих.
— Кто там крикнул внизу? Не стряслось ли беды?Не ворвались ли в замок враги?— Кеннет с Вильямом — оба убиты в бою,Торопись, хозяйка, беги!
Закричали служанки, а ей, увы,Даже вскрикнуть уже не успеть:Лишь вздохнула тяжко, склонила главу,И глаза ей закрыла Смерть.
Джонни из Бредисли[76]
