Роберт Бернс - Стихотворения Поэмы Шотландские баллады
Джордж Кемпбелл[79]
Перевод С. Маршака
Долиной рекиИ по горной странеДоблестный КемпбеллСкакал на коне.
Оседлан и взнузданБыл конь вороной.Без всадника в полночьПришел он домой.
Встала с постелиСтарая мать.Жена молодаяВышла встречать.
«Зелен мол луг,Но никем он не кошен.Бедный ребеночек мой.Не доношен!»
Оседланный, взнузданный,Конь вороной,Обрызганный кровью,Вернулся домой.
Тяжко вздымалисьБока у коня.Стремя о пряжкуБилось, звеня.
Гил Моррис[80]
Перевод А. Эппеля
Гил Моррис сыном эрла был,Но всюду славен онНе за богатое житьеИ не за гордый тон,А из-за леди молодойИз Кэрронских сторон.
«О, где гонец, кому чулкиМне с башмаками дать?Пусть к лорду Барнарду спешит —К нам леди в гости звать!О Вилли, быть тебе гонцом,Подходишь ты вполне,И, где другой пойдет пешком,Помчишься на коне!»
«О нет! О нет, мой господин!Задача не но мне!Я ехать к Барнарду боюсьС письмом к его жене.«Мой Вилли, милый Вилли мой,Мой птенчик дорогой,Меня ослушаться нельзя —Ступай и — бог с тобой!»
«Нет! Нет! Мой добрый господин!Зеленый лес — твой дом!Оставь свой замысел, оставь,Чтоб не жалеть потом!»«Скачи к ним в замок, я сказал,К нам госпожу зови!А не исполнишь мой приказ —Умоешься в крови!
Пусть плащ принять благоволит,Весь в золоте, с каймой,Пускай придет совсем одна,Чтоб свидеться со мной.Отдай рубашку ей мою,Что вышита крестом,И поскорей проси прийти,Чтоб лорд не знал о том».
«Ну что ж! Я выполню приказ,Но месть найдет тебя,Не хочешь слушать слов моих,Пеняй же на себя.Лорд Барнард мощен и свиреп,Не терпит сраму он,И ты до вечера поймешь,Сколь мало ты силен!
Приказ твой — для меня закон,Но горе будет, знай!Все обернется не добром —Сам на себя пеняй!»И, мост разбитый повстречав,Он лук сгибал и плыл,И, на зеленый луг ступив,Бежал что было сил.
И, к замку Барнарда примчав,Не крикнул: «Отвори!» —А в стену лук упер и — прыг! —И тотчас был внутри!Он страже слова не сказалО деле о своем,А прямо в зал прошел, где всеСидели за столом.
«Привет, милорд и госпожа!Я с делом и спешу!Вас, госпожа, в зеленый лесПожаловать прошу.Благоволите плащ принятьВесь в золоте с каймой.А посетить зеленый лесВам велено одной.
Не эту ли рубашку выРасшили всю крестом?Гил Моррис вас просил прийти,Чтоб лорд не знал о том».Но леди топнула ногойИ бровью повела,И речь ответная ееДостойною была:
«Ты, верно, к горничной моейИ спутал имена!»«Нет, к леди Барнард послан я.По-моему, вы — она!»Тут хитрая мамка с дитем на рукахМолвила в стороне:«Если это Гил Моррис послал,Очень приятно мне!»
«Ты врешь, негодница мамка, врешь!Ибо для лжи создана!Я к леди Барнард послан был.По-моему, ты — не она!»
Но грозный Барнард между темОзлился и вспылил;Забыв себя, дубовый столОн пнул, что было сил,—И утварь всю, и сереброСломал и перебил.
«Эй, платье лучшее своеСнимай, жена, с крюка!Пойду взгляну в зеленый лесНа твоего дружка!»«Лорд Барнард, не ходи туда,Останься дома, лорд;Известно всем, что ты жестокНе менее, чем горд».
Сидит Гил Моррис в зеленом лесу,Насвистывает и поет:«О, почему сюда люди идут,А мать моя не идет?»Как пряжа златая Минервы самой,Злато его волос.Губы, точно розы в росе,Дыханье — душистей роз.
Чело его, словно горный снег,Над которым встал рассвет.Глаза его озер голубей.А щеки — маков цвет.Одет Гил Моргрис в зеленый нарядЦвета юной весны.И долину он заставил звенеть,Как дрозд с верхушки сосны.
Лорд Барнард явился в зеленый лес,Томясь от горя и зла, —Гил Моррис причесывает меж темВолосы вкруг чела.И слышит лорд Барнард, как тот поет;А песня такой была,Что ярость любую могла унять,Отчаянье — не могла.
«Не странно, не странно, Гил Моррис, мне,Что леди ты всех милей.И пяди нет на теле моемСветлее пятки твоей.Красив ты, Гил Моррис, но сам и пеняйТеперь на свою красу.Прощайся с прекрасной своей головой —Я в замок ее унесу».
И выхватил он булатный клинок,И жарко блеснул клинок,И голову Гила, что краше нет,Жестокий удар отсек.Прекрасную голову лорд приказалНасадить на копьеИ распоследнему смерду велелВ замок нести ее.
Он тело Гила Морриса взял,Седла поперек взвалил,И привез его в расписной покой,И на постель положил.Леди глядит из узких бойниц,Бледная точно смерть,И видит, голову на копьеНесет распоследний смерд.
«Я эту голову больше люблюИ эту светлую прядь,Чем лорда Барнарда с графством его,Которое не обскакать.Я Гила Морриса своегоЛюбила, как никого!»И в подбородок она и в устаДавай целовать его.
«В отцовском дому я тебя зачала,Ославив отцовский дом.Растила в добром зеленом лесуПод проливным дождем.Сидела, бывало, у зыбки твоей,Боясь тебя разбудить.Теперь мне к могиле твоей ходить —Соленые слезы лить!»
Потом целовала щеку в кровиИ подбородок в крови:«Никто и ничто не заменят мнеЭтой моей любви!»«Негодная грешница, прочь от меня!Твое искупленье — смерть!Да знал бы я, что он тебе сын,Как бы я мог посметь?!»
«О! Не кори, лорд Барнард, не мучьЗлосчастную ты меня!Пронзи мне сердце кровавым клинком,Чтоб не видеть мне бела дня!И если Гила Морриса смертьТвою ревность унять могла,Сгуби, лорд Барнард, тогда и меня,Тебе не желавшую зла!»
«Теперь ни тьма, ни белый светНе уймут моей маеты,—Я стану скорбеть, я стану точитьСлезы до слепоты.Достаточно крови пролил я —К чему еще кровь твоя?О, почему вместо вас двоихБесславно не умер я?
Мне горше горя слезы твои —Но как я мог, как я могСвоею проклятою рукойВонзить в него клинок?Не смоют слезы, госпожа,Содеянного во зле!Вот голова его на копье,Вот кровь на сырой земле.
Десницу я проклял за этот удар,Сердце — за злую мысль,Ноги за то, что в лесную дебрьБезудержно понеслись!И горевать я стану о нем,Как если б он сын мне, был!И не забуду страшного дня,Когда я его сгубил!»
Коспатрик[81]
Перевод Ю. Петрова
Коспатрик за море послал людей,Коспатрик послал за невестой своей,И корабли Зеленой землиК шотландскому берегу подошли.
Две дюжины были свитой морской,Две дюжины были с пшеничной мукой,Две дюжины — с хлебом печеным в мешках,Две дюжины — с золотом в сундуках.
В шелка и в бархат наряжена,Весь путь беспрестанно рыдала она,А Вилли-стремянный и ночью и днем
«Быть может, сползают подушки седла?Быть может, дорога тебе тяжела?А может, повод для слез иной —Что ты Коспатрика будешь женой?»
«О нет, моей грусти не то виной,Что я Коспатрика буду женой:Мне горьких слез потому не унять,Что я оставила добрую мать.
Но, юноша милый, поведай мне.Какой обычай в твоей стране?»«Обычай Коспатрика, так скажу,Не может обрадовать госпожу.
Семь раз на принцессах он был женат,Семь раз отсылал их в слезах назад,Их ночью на ложе свое привлекалИ груди им поутру отсекал.
Но если ты раньше не знала мужчин,Для страха и трепета нет причин;А если твоя под угрозой грудь,Найми служанку какую-нибудь».
И крикнула леди служанку свою:«Пять тысяч марок тебе даю,Если решишься в обличье моемС Коспатриком ночь провести вдвоем…»
Когда отзвонили колоколаИ ночь испытания в дом пришла,Служанку с Коспатриком отвелиВ спальню, где рядом они легли.
«А ну-ка, кровать, не таи от меня,И ты, одеяло, и ты, простыня,И ты мне ответь, мой надежный клинок,С девой ли я на ложе возлег?»
«Да, девушка эта и впрямь чиста,Да только девушка эта — не та,У этой не смяты цветы чистоты,Да только не с этой обвенчан ты!»
Коспатрик в гневе вскочил, как зверь,Коспатрик в гневе захлопнул дверьИ, пробежав через двадцать зал,Он к матери в опочивальню вбежал.
«О, знал ли хоть кто-нибудь из христианТакое коварство, такой обман?!Я девушке скромной сердце вручил —И бабу с начинкою получил!»
«Спокойнее, сын мой, останься тут,И пусть друзья тебя развлекут,А я между тем пойду погляжуНа леди твою, на твою госпожу».
Старуха дородна была и сильна,И двери с петель сорвала она:«А ну-ка, скажи, от кого твой плод?Кто он: слуга, или смерд, или лорд?»
«О, выслушай, мать, расскажу я тебеО горестной, тяжкой моей судьбе.Мы были сестры, нас было семьСестер прекрасных, известных всем.
Случилось все это погожим днем,Когда мы покончили с нашим шитьем;Мы бросили жребий — кому из сестерИдти за цветами в зеленый бор.
Увы, мне! Я младшей была в семье,Но худшая доля досталась мне:Мне жребий выпал идти туда —Вот так и подкралась ко мне беда.
От старших сестер был наказ мне дан —Рвать красные розы и пряный тимьян,Рвать красные розы, омелу рвать,Чтобы цветами обрадовать мать.
И только я стала сбирать цветы,Юноша сказочной красоты,Нарядно одет и нарядно обут,Подобный принцу, явился тут.
И девушка ль я или нет — меняОн там продержал до скончания дня,И девушка ль я или нет — но мыВ лесу оставались до самой тьмы.
Он дал мне свою белокурую прядь,Велел мне беречь ее и сохранять;Он дал ожерелье — сказал, что спасетОно от несчастий и от невзгод;
Он дал мне кольцо золотое — егоВелел он беречь мне пуще всего».«И где же они, отвечай, не таи,Сокровища редкостные твои?»
«О матушка милая, все они в томСо мной неразлучном ларце золотом».«Что ж, дочка, сиди, дожидайся, — сейчасУзнаю, к добру ли твой странный рассказ».
Оставив невестку вздыхать и рыдать,Явилась к Коспатрику старая мать:«А где ожерелье твое — талисман,Который на случай беды тебе дан?
А где золотое колечко — егоБеречь я велела пуще всего?»«Все это я в дар преподнес ввечеруПрекрасной девице в заморском бору.
Но отдал бы я все владенья сполна,Чтоб в эти покои явилась она,Не пожалел бы и жизни земной,Чтоб стала — хоть на день! — она мне женой».
«О сын мой, владенья свои пожалей,Девушка эта под кровлей твоей;И здравствуй на долгие времена:Ты и красавица — муж и жена».
И тридцати не минуло дней,Как мальчик здоровый родился у ней,И схож был красивым своим лицомС Коспатриком он — со своим отцом.
Коспатрик здравицу провозгласил,Коспатрик крикнул что было сил:«Закутайте леди мою в шелка!В парном молоке искупайте сынка!!!»
Верный сокол[82]
