Александр Пушкин - Том 1. Стихотворения 1813-1820
Записка к Жуковскому («Штабс-капитану, Гёте, Грею…»)*
Штабс-капитану, Гёте, Грею,Томсону, Шиллеру привет!Им поклониться честь имею,Но сердцем истинно жалею,Что никогда их дома нет.
Добрый человек*
Ты прав — несносен Фирс ученый,Педант надутый и мудреный —Он важно судит обо всем,Всего он знает понемногу.Люблю тебя, сосед Пахом,—Ты просто глуп, и слава богу.
К портрету Дельвига*
Се самый Дельвиг тот, что нам всегда твердил,Что коль судьбой ему даны б Нерон и Тит,То не в Нерона меч, но в Тита сей вонзил —Нерон же без него правдиву смерть узрит.
К портрету Чаадаева*
Он вышней волею небес Рожден в оковах службы царской;Он в Риме был бы Брут, в Афинах Периклес, А здесь он — офицер гусарской.
Коллективные стихотворения (Петербургский период)
«Писать я не умею…»*
Писать я не умею(Я много уписал).
Я дружбой пламенею,Я дружбе верен стал.
Мне дружба заменяетУмершую любовь!Пусть жизнь нам изменяет;Что было — будет вновь.
Кн. П.А. Вяземскому («Зачем, забывши славу…»)*
Зачем, забывши славу.Пускаешься в Варшаву?
Ужель ты изменилЛюбви и дружбе нежной,И резвости небрежной?
Но ты всё так же мил…Всё мил — и неизменноВ душе твоей живетВсё то, что в цвете летСтоль было нам бесценно…
Стихотворения, приписываемые Пушкину
«Dis moi pourquoi l'Escamoteur…»*
Dis moi, pourquoi l'EscamoteurEst-il sifflé par le parterre?Hélas! c'est que le pauvre auteurL'escamota de Molière.
перевод:
Скажи мне, почему «Похититель»Освистан партером?Увы, потому, что бедный авторПохитил его у Мольера.
(Франц.)
«Je chante ce combat, que Toly remporta…»*
Je chante ce combat, que Toly remporta,Où maint guerrier périt, où Paul se signala,Nicolas Maturin et la belle Nitouche,Dont la main fut le prix d'une horrible escarmouche.
перевод:
Пою сей бой, в котором Толи одержал победу,Где погиб не один воин, где Поль отличился,Николая Матюрена и прекрасную Нитуш,Рука которой была трофеем ужасной стычки.
(Франц.)
Двум Александрам Павловичам*
Романов и Зернов лихой, Вы сходны меж собою:Зернов! хромаешь ты ногой, Романов головою.Но что, найду ль довольно сил Сравненье кончить шпицом?Тот в кухне нос переломил, А тот под Австерлицом.
Гараль и Гальвина*
Взошла луна над дремлющим заливом,В глухой туман окрестности легли;Полночный ветр качает кораблиИ в парусе шумит нетерпеливом.Взойдет заря — далек их будет строй.Остри свой меч, воитель молодой!
Где ты, Гараль? Печальная ГальвинаЖдет милого в пещерной темноте.Спеши, Гараль, к унылой красоте!Заря блеснет — и гордая дружинаУмчится вдаль, грозящая войной.Где ты, где ты, воитель молодой?
Гальвина с ним. О, сколько слез печали,И сколько слез восторгов и любви!Но край небес бледнеет, и вдалиРедеет тень. Уж латы зазвучали;Близка заря; несется шум глухой…Что медлишь ты, воитель молодой?
Призывному Гальвина клику внемлет,Тоски, надежд и робости полна,Едва дыша, разлуки ждет она;Но юноша на персях девы дремлет.Призывы битв умолкли за горой,—Не слышал их воитель молодой.
Уже суда покинуть брег готовы,К ним юноши с веселием бегут;Прощальну длань подругам подают;Златой зари раскинулись покровы;Но, утомлен любовью и тоской.Покоится воитель молодой.
Пылает день. Он открывает очи.Гальвина мнит ласкающей рукойСокрыть от глаз досадный свет дневной.«Прости, пора! сокрылись тени ночи:Спешу к мечам!» — воскликнул и стрелойЛетит на брег воитель молодой.
Но тихо всё, лишь у пустого брегаПодъемлется шумящая волна;Лишь дева там, печальна и бледна,И вдалеке плывут ладьи набега.О, для чего печальной красотойПленялся ты, воитель молодой?
Она в слезах; в немой воитель думе.«О милый друг! о жизнь души моей!Что слава нам? что делать средь мечей?Пускай другой несется в бранном шуме;Но я твоя, ты вечно, вечно мой!..Забудь войну, воитель молодой!»
Гараль молчал. Надменное ветрилоЕго звало к брегам чужой земли;Но с бурею так быстро кораблиЛетели вдаль, и дева так унылоЕго влекла трепещущей рукой…Всё, всё забыл воитель молодой!
И он у ног своей подруги нежнойСказал: «Пускай гремят набег и брань:Забыла меч ослабленная длань!»Их дни слились в отраде безмятежной;Лишь у брегов, терзаемых волной,Дрожа, краснел воитель молодой.
Но быстро дни восторгов пролетели.Бойцы плывут к брегам родной земли;Сыны побед с добычей притекли,И скальды им хваленья песнь воспели.Тогда поник бесславною главойНа пиршествах воитель молодой.
Могучие наперсники судьбиныК ногам невест повергли меч и щит;Кровавый меч героев не лежитУ ног одной оставленной Гальвины.Красавица вздохнула, — и другойЕе пленил воитель молодой.
С тех пор один бродил Гараль унылый;Умолк его веселый прежде глас,Лишь иногда в безмолвный ночи час,Уединен, шептал он имя милой.Война зажглась, — и встречи роковойПошел искать воитель молодой.
Исповедь бедного стихотворца*
Священник.
Кто ты, мой сын?
Стихотворец.
Отец, я бедный однодворец,Сперва подьячий был, а ныне стихотворец.Довольно в целый год бумаги исчертил;Пришел покаяться — я много нагрешил.
Священник.
Поближе; наперед скажи мне откровенно,Намерен ли себя исправить непременно?
Стихотворец.
Отец, я духом слаб, не смею слово дать.
Священник.
Старался ль ты закон господний соблюдатьИ, кроме вышнего, не чтить другого бога?
Стихотворец.
Ах, с этой стороны я грешен очень много;Мне богом было — я, любви предметом — я,В я заключалися и братья и друзья,Лишь я был мой и царь и демон обладатель;А что всего тошней, лишь я был мой читатель.
Священник.
Вторую заповедь исполнил ли, мой сын?
Стихотворец.
Кумиров у меня бывало не один:Любил я золото и знатным поклонялся,Во всякой песенке Глафирами пленялся,Которых отроду хотя и не видал,Но тем не менее безбожно обожал.
Священник.
А имя божие?
Стихотворец.
Когда недоставалоИль рифмы иль стопы, то, признаюсь, бывало,И имя божие вклею в упрямый стих.
Священник.
А часто ль?
Стихотворец.
Да во всех элегиях моих;Ты можешь, батюшка, прочесть на каждой строчке«Увы!» и «се», и «ах», «мой бог!», тире да точки.
Священник.
