Александр Пушкин - Том 1. Стихотворения 1813-1820
Послание к кн. Горчакову*
Питомец мод, большого света друг,Обычаев блестящий наблюдатель,Ты мне велишь оставить мирный круг,Где, красоты беспечный обожатель,Я провожу незнаемый досуг;Как ты, мой друг, в неопытные лета,Опасною прельщенный суетой,Терял я жизнь, и чувства, и покой;Но угорел в чаду большого светаИ отдохнуть убрался я домой.И, признаюсь, мне во сто крат милееМладых повес счастливая семья,Где ум кипит, где в мыслях волен я,Где спорю вслух, где чувствую живее,И где мы все — прекрасного друзья,Чем вялые, бездушные собранья,Где ум хранит невольное молчанье,Где холодом сердца поражены,Где Бутурлин* — невежд законодатель,Где Шеппинг* — царь, а скука — председатель,Где глупостью единой все равны.Я помню их, детей самолюбивых,Злых без ума, без гордости спесивых,И, разглядев тиранов модных зал,Чуждаюсь их укоров и похвал!..Когда в кругу Лаис благочестивыхЗатянутый невежда-генералКрасавицам внимательным и соннымС трудом острит французский мадригал,Глядя на всех с нахальством благосклонным,И все вокруг и дремлют и молчат,Крутят усы и шпорами бренчат,Да изредка с улыбкою зевают,—Тогда, мой друг, забытых шалуновСвобода, Вакх и музы угощают.Не слышу я бывало — острых слов,Политики смешного лепетанья,Не вижу я изношенных глупцов,Святых невежд, почетных подлецовИ мистики придворного кривлянья!..И ты на миг оставь своих вельможИ тесный круг друзей моих умножь,О ты, харит любовник своевольный,Приятный льстец, язвительный болтун,По-прежнему остряк небогомольный,По-прежнему философ и шалун.
Элегия («Воспоминаньем упоенный…»)*
Воспоминаньем упоенный,С благоговеньем и тоскойОбъемлю грозный мрамор твой,Кагула памятник* надменный.Не смелый подвиг россиян,Не слава, дар Екатерине,Не задунайский великанМеня воспламеняют ныне…. . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . .
«Лаиса, я люблю твой смелый, вольный взор…»*
Лаиса, я люблю твой смелый, вольный взор,Неутолимый жар, открытые желанья, И непрерывные лобзанья, И страсти полный разговор.Люблю горящих уст я вызовы немые, Восторги быстрые, живые . . . . . . . . . . . .
«Недавно тихим вечерком…»*
Недавно тихим вечеркомПришел гулять я в рощу нашуИ там у речки под дубкомУвидел спящую Наташу.Вы знаете, мои друзья,К Наташе… подкравшись, яПоцеловал два раза смело,Спокойно девица мояВо сне вздохнула, покраснела;Я дал и третий . . . . . .Она проснуться не желала,. . . . . . . . . . . .И тут уже затрепетала.
27 мая 1819*
Веселый вечер в жизни нашейЗапомним, юные друзья;Шампанского в стеклянной чашеШипела хладная струя.Мы пили — и Венера с намиСидела прея за столом.Когда ж вновь сядем вчетверомС . . . . ., вином и чубуками?
Мансурову*
Мансуров, закадышный друг,Надень венок терновый!Вздохни — и рюмку выпей вдругЗа здравие Крыловой*.
Поверь, она верна тебе,Как девственница Ласси*,Она покорствует судьбеИ госпоже Казасси*.
Но скоро счастливой рукойНабойку школы скинет,На бархат ляжет пред тобойИ . . . . . . . . . .
«Позволь душе моей открыться пред тобою…»*
Позволь душе моей открыться пред тобоюИ в дружбе сладостной отраду почерпнуть.Скучая жизнию, томимый суетою,Я жажду близ тебя, друг нежный, отдохнуть…Ты помнишь, милая, — зарею наших лет, Младенцы, мы любить умели… Как быстро, быстро улетели . . . . . . . . . . . .В кругу чужих, в немилой стороне,Я мало жил и наслаждался мало!И дней моих печальное началоНаскучило, давно постыло мне!К чему мне жизнь? Я не рожден для счастьяЯ не рожден для дружбы, для забав.. . . . . . . . . .избежав,Я хладно пил из чаши сладострастья.
«Нет, нет, напрасны ваши пени…»*
Нет, нет, напрасны ваши пени,Я вас люблю, всё тот же я.Дни наши, милые друзья,Бегут, как утренние тени,Как воды быстрого ручья.Давно ли тайными судьбамиНам жизни чаша подана!Еще для нас она полна;К ее краям прильнув устами,Мы пьем восторги и любовь,Для нас надежды, наслажденья,. . . . . . . . . . . .Для нас все новы заблужденья!Мы наслаждаемся, цветем,Но память ищет оживляться,Но сердце… тихим сномВ минувшем любит забываться.
На Стурдзу («Вкруг я Стурдзы хожу…»)*
Вкруг я Стурдзы хожу,Вкруг библического,Я на Стурдзу гляжуМонархического.[12]
Юрьеву («Здорово, Юрьев именинник!..»)*
Здорово, Юрьев именинник!Здорово, Юрьев лейб-улан!Сегодня для тебя пустынникОсушит пенистый стакан.Здорово, Юрьев именинник!Здорово, Юрьев лейб-улан!
Здорово, рыцари лихиеЛюбви, свободы и вина!Для нас, союзники младые,Надежды лампа зажжена.Здорово, рыцари лихиеЛюбви, свободы и вина!
Здорово, молодость и счастье,Застольный кубок и . . . . . .Где с громким смехом сладострастьеВедет нас пьяных на постель.Здорово, молодость и счастье,Застольный кубок и . . . . . .
«Всё призрак, суета…»*
Всё призрак, суета, Всё дрянь и гадость;Стакан и красота — Вот жизни радость.
Любовь и вино Нам нужны равно; Без них человек Зевал бы весь век.
К ним лень еще прибавлю,Лень с ими заодно;Любовь я с нею славлю,Она мне льет вино.
«Напрасно, милый друг, я мыслил утаить…»*
Напрасно, милый друг, я мыслил утаитьОбманутой души холодное волненье.Ты поняла меня — проходит упоенье, Перестаю тебя любить…Исчезли навсегда часы очарованья, Пора прекрасная прошла, Погасли юные желанья, Надежда в сердце умерла.
«Tien et mien, — dit Lafontaine…»*
«Tien et mien, — dit Lafontaine,—Du monde a rompu le lien».Quant à moi, je n'en crois rien.Que serait ce, ma Climène,Si tu n'étais plus la mienne,Si je n'étais plus le tien!
перевод:
«Твой-и-мой, — сказал Лафонтен,—Порвал узы мира».Я же этому не верю:Ведь что бы стало, Климена,Если бы ты больше не была моей,Если бы я больше не был твоим?
(Франц.)
Отрывки
«Милый мой, сегодня…»*
Милый мой, сегодняБешеных повесОжидает сводня,Вакх и Геркулес.Бахус будет дома,Приготовил онТри бутылки ромаС бочкою . . . . . .
«За старые грехи наказанный судьбой…»*
За старые грехи наказанный судьбой,Я стражду восемь дней, с лекарствами в желудке,С Меркурием в крови, с раскаяньем в рассудке —Я стражду — Эскулап ручается собой
Послание к А.И. Тургеневу*
