Ольга Афраймович - Терновый куст
Декабрь 1995
Хвостики мышиные
Серо поле широко простирается,Солнце медленно над ним поднимается,Пусто в поле том — ни огурца, ни деревца,Подождем, пока туманы рассеются.
Вдаль пройдемся мы по серому полюшку,Оглядимся, налюбуемся волюшкой:Вольно тут кусты растут лопушиные,И мелькают бойко хвостики мышиные.
Тает серенький туман потихонечку,Мы рассмотрим наконец это полюшко,Посредине — что там?.. — Чучело корявое,На нем тряпочка повешена дырявая.
И, раскинув руки, будто распятое,Вдаль глядит, немного подслеповатое,Из-под шляпищи дырявой соломеннойСлезы капают в лопух пересоленный.
А на ниточке, жестоко привязанный,Червячок висит, за подлость наказанный,И упрямо извивается и крутитсяВсе надеется, что увильнуть получится.
Дальше по полю пойдем, прочь от пугала,Понемногу отойдем от испуга мы…Там и тут кусты растут лопушиные,И мелькают грустно хвостики мышиные.
6 июля 1989
Сосна
Я хотела бы жить одинокой соснойВ каменистых просторах, над гладью морской,Чтобы солнце сжигало столетние сны,Что рождались в мерцающем свете луны.
Стройных сосен стволы так прекрасны в лесу,Но, душою любя их земную красу,Не средь них я хотела бы жить и уснутьЖадно к солнцу усталые ветви тянуть.
Незаметно вдали растворяются дни,Пусть печальными сказками станут они,То украшены легким узорным снежком,То обласканы ветром и птичьим крылом.
В них расскажет таинственный шепот ветвей,Как рождается жизнь из бесплотных теней,И о том, что найти ее смысл нельзя,Он запутался, в звездах устало скользя.
Я хотела бы жить одинокой сосной…
Июль-август 1989
Дожди
Подставлю руки под ряды косые,Как нищий, песенку спою:Подайте, капли дождевые,На бедность жалкую мою.
Касаясь рук холодной ласкойИ за навязчивость кляня,Хоть миг своей свободы царскойНе пожалейте для меня.
Даруйте мне немножко света,Что, через вас пройдя, зажегРай красоты и многоцветьяЛучистый радуги мосток.
И, пожалев, шепните тихоМне утешения слова,Пусть в сердце вновь надежда вспыхнет,Раздвинет тяжкий обруч голова.
20 июля 1989
Клен
И снова серых тучДавящая тоска,И душный липкий лучПлывет издалека,
Едва пробившись, онКоснулся болью глаз,Перескочил на клен,Тихонечко угас.
Как душно и темно,Тревожно на душе…Взметнулся пыльный столб,И ветер гнет уже
Тот клен и гонит прочьТревожный душный день.А дождь приносит ночьИ жажду перемен.
1 июля 1989
Аршанская первая
Над домиком с теплыми окнамиЛетит горный вихрь-чародей,Снегами сентябрьскими мокрымиШвыряя в пугливых людей.
Беспомощно сосны сердитыеДрожат от порывов его.Потреплет березкам одежды осенниеИ ставни подергает с остервенением,И в щели заглянет тайком.
А в полночь совсем разбуянится,Свирепо, как загнанный зверь,Он лапой огромной потянетсяЛомиться в закрытую дверь.
Людским непокорством уязвленный,Нахмурится и закричит,Сломает березку, с калиткой повозитсяИ вдруг засмеется легко, успокоится,И в горы к себе улетит.
И спрячутся поутру домикиВ уютный покров тишины,Смешные убогие гномикиПредчувствуют зимние сны.
Тревоги, вчера пережитые,Осенним зачеркнуты днем…А горные склоны, снегами покрытые,Недавно косыми дождями умытые,Спят тихим ласковым сном.
Сентябрь 1989 — июнь 1990
Аршанская вторая
Вдоль речушки, с гор сбегающей,Извивается тропа,Под ногами снег нетающий,Ключ играющий,День сверкающий,Тих пока еще Листопад.Помнишь прошлый сентябрьТы к любви не своейУбежать так спешила,Серой скатертью с горПо долине дорога оттуда стелилась.Как теперь туда вернуться,В буйный ветер окунуться,На долину оглянуться,Птицей дикой встрепенуться!В кабинетах серых суженныхУтомительна играВ дело важное и нужное,Страсть наружная,Спесь натужная,Зло окружное,Прочь пора!Помнишь прошлый сентябрьТы к любви не своейУбежать так спешила,Серой скатертью с горПо долине дорога оттуда стелилась.Как теперь туда вернуться,В буйный ветер окунуться,На долину оглянуться,Птицей дикой встрепенуться!Я опутана-окутана,Душит крепкий поводок,А свобода рядом — вот она,Бередит струна,Шелестят словаКак счастливогоСна глоток!
Сентябрь 1991
Аршанская третья
Снег просыпается в черное сито,Ветки прозрачные в окна раскрытыеТянутся, в искрах от снежной муки.Дом окружен, обречен на безлюдьеСнежным шуршащим ночным баламутьем,Гор полукруг, ожиданья круги.
В полузабытом мучительном кругеСнег заскрипит под шагами упругими,Прячется в инее свет строгих глаз.Вышел к огню, стосковавшись по ласке,Прямо из горной застуженной сказкиБоже, не слишком ли счастья для нас?
Ночь просыпается хлопьями в вечность,Руки, прозрачную тратя беспечность,Тянутся, в искрах космических сил.Дом защищен, обречен на спасеньеТайным безумным ночным провиденьем,Круг полнолуния снег перекрыл.
24 ноября 1991
Аршанская четвертая
Белой речкой среди очарованных скалГулко время стекает, стучась в берега.Эта речка как я, я как эта рекаПерекованы в гор леденящий оскал.
Мы дождемся весны, мы пробьем себе путь,Мы растаем Снегурочкой в лапах огня…Вы возьмите, возьмите с собою меняПреткновения камень, обузу и грусть.
Снова буду ничья — только небо и дым,Только бурые камни и сосен стволы,Только след на тропинке и горстка золыБудут править течением талой воды.
А сольюсь ли с землей или буду собойНе удержишь ты талой воды решетом.Будут март и апрель, все своим чередом,Все равно не останусь рекой ледяной.
Будет таять зима, будет больно чуть-чуть,Будет небо, тропинка и дым от огня…Вы возьмите, возьмите с собою меняПреткновения камень, обузу и грусть.
Январь 1993 — январь 1994
Аршанская пятая
Жар печи — блаженное тепло,Тишь да гладь под неизменной крышей.Не шуршат в дровах слепые мыши,Не швырнуть им хлеб в печную нишу,Что-то в ходе жизни порвалось.
Будто вымер, как слепая мышь,Замкнутый растерянный поселок,Между сосен, лиственниц и елокСлед наш одинокий разглядишь.Редкий дым из редких веет крыш.
Здесь, на крае жизни и земли,Что-то порвалось неуловимо,Пусть на старый мир похожий мнимо,Буднично, почти неразличимоНовый мир всю душу заселит.
Как в мороз знакомо печь трещит,Старый абажур над книгой новой,Близость гор, по-зимнему суровых,Как всегда волнует бестолково,И луна как прежде ворожит.
Но обманна эта простотаСтарое по-новому тревожит,Новое, о старом помня, сложим,Новым, непредсказанно несхожимСтарая исполнится мечта.
Январь 1993
