Виталий Бианки - Оранжевое Горлышко

Бианки Виталий

Оранжевое Горлышко

Виталий Валентинович Бианки

Оранжевое Горлышко

Что увидел Жаворонок,

когда вернулся на родину

Между небом и землёй

Песня раздаётся,

Неисходною струёй

Громче, громче льётся.

Кукольник

Уж Волк умылся, а Кочеток спел. Начинало светать.

В поле между комьями холодной земли проснулся Жаворонок. Он вскочил на ножки, встряхнулся, огляделся и полетел вверх.

Полетел и запел. И чем выше он поднимался в небо, тем радостнее и звонче лилась и переливалась его песня.

Всё, что он видел под собой, казалось ему необыкновенно замечательным, красивым и милым. Ещё бы: ведь это была его родина, и он долго, очень долго её не видел!

Он родился здесь летом прошлого года. А осенью с другими перелётными улетел в далёкие страны. Там он провёл в тепле всю зиму - целых пять месяцев. А это долгий срок, когда вам всего десять месяцев от роду. И вот уже три дня, как он вернулся наконец домой. Первые дни он отдыхал с дороги, а сегодня принялся за свою работу. А работа его была - петь. Жаворонок пел:

"Снежные поля подо мной. На них - чёрные и зелёные пятна.

Чёрные пятна - пашни. Зелёные пятна - всходы ржи и пшеницы.

Я помню: эту рожь и пшеницу люди посеяли осенью. Скоро выросли из земли молодые весёлые зеленя. Потом на них стал падать снег - и я улетел в чужие края.

Зеленя не замёрзли под холодным снегом. Вот они показались опять, весело и дружно тянутся вверх.

На холмах среди полей - деревни. Это колхоз "Красная искра". Колхозники ещё не проснулись, улицы ещё пусты. Пусты и поля: спят ещё полевые звери и птицы.

За далёким чёрным лесом я вижу золотой краешек солнца.

Просыпайтесь, просыпайтесь, вставайте все!

Начинается утро! Начинается весна!"

Жаворонок замолчал: он увидел на белом поле какое-то серое пятно. Пятно шевелилось. Жаворонок полетел вниз - посмотреть, что там такое.

Над самым пятном он остановился в воздухе, трепеща крылышками.

- Э, да ведь это Большое Стадо! Я вижу, мои добрые соседи устроили общее собрание.

И в самом деле: это было Большое Стадо голубых куропаток - красивых полевых петушков и курочек. Они сидели плотной кучкой. Их было очень много: сто птиц или, может быть, тысяча. Жаворонок считать не умел.

Они тут в снегу и ночевали: некоторые ещё стряхивали с крыльев крупитчатый от ночного мороза снежок.

А одна курочка - видно, старшая у них - сидела посредине на кочке и громко говорила речь.

"О чём она там толкует?" - подумал Жаворонок и спустился ещё пониже.

Старшая курочка говорила:

- Сегодня разбудил нас своей песней наш маленький друг Жаворонок. Значит, правда, началась весна. Минуло самое трудное и голодное время. Скоро надо будет подумать о гнёздах.

Настала пора всем нам расстаться.

- Пора, пора! - закудахтали все курочки сразу. - Кто куда, кто куда, кто куда!

- Мы к лесу! Мы за речку! Мы на Красный ручей! Мы на Костяничную горку! Туда, туда, туда, туда!

Когда кудахтанье смолкло, старшая курочка заговорила опять:

- Счастливого лета и хороших птенцов всем вам! Выводите их побольше и воспитайте получше. Помните: той курочке, которая осенью приведёт больше всего молодых куропаток, будет великая честь: эта курочка будет всю зиму водить Большое Стадо. И все должны будут её слушаться. До свиданья, до свиданья, до осени!

Старшая курочка вдруг высоко подпрыгнула в воздух, с треском замахала крылышками и помчалась прочь. И в тот же миг все другие куропатки, сколько их тут было - сто или тысяча, - распались на парочки и с треском, шумом, чириканьем брызнули во все стороны и пропали из глаз. Жаворонок огорчился: такие хорошие, ласковые соседи улетели! Когда он вернулся, как они радовались ему! Как весело было в их дружной семье!

Но он сейчас же спохватился: ведь ему надо скорей разбудить всех других полевых птиц и зверей и всех людей! Он быстро-быстро заработал крылышками и запел ещё звонче прежнего:

- Солнце встаёт! Просыпайтесь, все просыпайтесь, весело беритесь за работу!

И, поднимаясь к облакам, он видел, как разбегаются от деревень воришки-зайцы, забравшиеся на ночь в сады поглодать кору с яблонь. Видел, как шумной ватагой, каркая, слетаются на пашню стаи чёрных грачей выковыривать носами червей из оттаявшей земли; как выходят из домов люди.

Люди запрокидывали голову и, щурясь от яркого солнца, старались разглядеть в небе маленького певца. Но он исчез в облаке. Осталась над полями только его песня, такая звонкая и радостная, что у людей становилось светло на душе и они весело брались за работу.

О чём разговаривал Жаворонок

с полевым петушком

Целый день трудился Жаворонок: летал в поднебесье и пел. Пел, чтобы все знали, что всё хорошо и спокойно и поблизости не летает злой ястреб. Пел, чтобы радовались полевые птицы и звери. Пел, чтобы веселей работалось людям. Пел, пел - и устал. Был уже вечер. Солнце зашло. Попрятались куда-то все звери и птицы.

Жаворонок опустился на пашню. Ему захотелось поболтать с кем-нибудь перед сном о том о сём. Подруги у него не было.

Он решил: "Полечу-ка к соседям - куропаткам". Но тут же вспомнил, что утром они улетели.

Ему опять стало грустно. Он тяжело вздохнул и стал укладываться спать в ямке между комочками подсохшей за день земли.

Вдруг до него донёсся чей-то знакомый голос. Голос напоминал скрип несмазанной калитки или чириканье сверчка, только был сильнее, громче. Кто-то звонко и радостно выговаривал всё одно слово:

- Черр-вяк! Черр-вяк!

"Ой, да ведь это Подковкин! - обрадовался Жаворонок. - Значит, не все куропатки улетели".

- Черр-вяк! Черр-вяк! - неслось из ржаных зеленей.

"Чудилка! - подумал Жаворонок. - Нашёл одного червяка и кричит на весь свет".

Он знал, что куропатки наедаются хлебными зёрнами да семенами разных трав. Червяк для них - вроде сладкого к обеду. Сам Жаворонок умел находить в траве сколько угодно маленьких червячков и каждый день наедался ими досыта. Ему и было смешно, что сосед так радуется какому-то червяку.

"Ну, теперь мне будет с кем поболтать", - подумал Жаворонок и полетел разыскивать соседа.

Найти его оказалось очень просто: петушок сидел открыто на кочке, среди низенькой травки зеленей, и то и дело подавал голос.

- Здорово, Подковкин! - крикнул, подлетая к нему, Жаворонок. - Ты на всё лето остался?

Петушок приветливо кивнул головой:

- Да, да. Так решила Оранжевое Горлышко, моя жена. Знаком с ней? Очень умная курочка. Вот увидишь, этой зимой она непременно будет водить Большое Стадо.

Сказав это, петушок выкатил колесом голубую грудь с рисунком подковы вкусного шоколадного цвета. Потом вытянул шейку и три раза громко прокричал:

- Черр-вяк! Черр-вяк! Черр-вяк!

- Где же червяк-то? - удивился Жаворонок. - Ты съел его?

Подковкин обиделся:

- За кого ты меня принимаешь? Хороший я был бы петушок, если б сам ел червяков! Я, конечно, отнёс его Оранжевому Горлышку.

- И она его съела?

- Съела и сказала, что очень вкусно.

- Так и дело с концом! Чего же ты кричишь: "Червяк! Червяк!"?

- Ничего ты не понимаешь! - совсем рассердился Подковкин. - Во-первых, я вовсе не кричу, а красиво пою. Во-вторых, про что же петь, как не про вкусных червяков?

Маленький серенький Жаворонок много мог бы рассказать, про что и как надо петь. Ведь он был из знаменитого рода певцов, прославленных всеми поэтами. Но гордости в нём не было. И он совсем не хотел обидеть Подковкина, своего доброго соседа.

Жаворонок поспешил сказать ему что-нибудь приятное.

- Я знаю Оранжевое Горлышко. Она такая красивая, нежная. Как её здоровье?

Подковкин сейчас же забыл обиду. Он выпятил грудь, три раза звонко брякнул: "Ферр-вяк!" - и только тогда важно ответил:

- Благодарю вас! Оранжевое Горлышко чувствует себя прекрасно. Прилетайте навещать нас.

- Когда можно прилететь? - спросил Жаворонок.

- Сейчас-то, видишь ли, я очень занят, - сказал Подковкин. - Днём еду разыскиваю для Оранжевого Горлышка, караул держу, чтобы на неё не напали Лиса или Ястреб. Вечерами вот песни ей пою. А тут ещё драться надо с...

Подковкин не докончил, вытянулся на ножках и стал вглядываться в зеленя.

- Постой-ка! Никак он опять?..

Петушок сорвался с места и стрелой полетел туда, где в зеленях что-то шевелилось.

Сейчас же оттуда раздался шум драки: стук клюва о клюв, хлопанье крыльев, шелест ржи. Пух полетел к небу.

Через несколько минут над зеленями мелькнула пёстренькая спинка чужого петушка, и Подковкин вернулся, весь взъерошенный, с блестящими глазами. Из его левого крыла торчало переломленное перо.

- Ух!.. Здорово я его тюкнул! - сказал он, опускаясь на кочку. - Будет знать теперь...

- Да с кем это ты? - робко спросил Жаворонок. Сам он никогда ни с кем не дрался и драться-то не умел.

- А с соседом, с Бровкиным. Тут рядом, на Костяничной горке, живёт. Глупый петушишка. Я ему покажу!..