Леонид Шваб - Все сразу (сборник)

Катя кусает брата

Катя не дружит с братомпотому что он ее обижаетбьет по головетяжелые подушки в нее кидаетвсе времякомандует и считаетее дурой

(при этомдавлении даже летомдо пяти часовК. заставляютмучиться над пианинной клавиатурой)

тогда какКатя хотела бы жить в большом лесут. е. чтобы замок, река и лестакже мечтает о принцекоторый почему-то живет у нее в носу(он похож на музыкантаиз группы «Спейс»)

однаждыбрат без всякого объявлениявойныбез предупреждениявдруг хватаетее за ногии дергаети поднимаетвверх

обычно Катя сразу ему сдаетсяи висит как тряпка, пока брат, наконец, не уймется

нона этот разпринцесса идет на принцип

решаетему отомстить за всех

за техкто живет в изгнаниине у моряв дурацком городегде кругом бетонные зданияза тех, кто против воливынужден есть жареную колбасу, пельмениа не свежие какие-нибудь салатыкто носит пузырящиеся колготкикоторые маловатыкого поставили на коленикто полон болии внутренне умираеткто отчаялся и более не мечтаетвернуться домойи увидеть свои имения

подвешеннаявниз головойона решаетдатьпоследнийбой

К. вроде плачети вдруг что есть силыоткрываетрот

и вот

за тех, кто подвергается пыткам и не ждет подмогиза подробности бытаза тайную боль, которая всегда глубоко сокрытаза все страданияот увяданияжизниза противные ногибрата в шортах

Катя

кусаеткусаеткусает

Кто украл мотор

два рыбакаТарик и Айханобсуждают, кто спермотор

Айхан невысокий такойзащищается небольшой рукойговорит:старикэто не яэто точно какой-то вор

это, знаешь, один англичанинтут пьяный живетходит в печалипо пляжуи по поселкужена его бросилаи больше с ним не живет

деньги-то естьсчастья нети потеряна честь

он и укралнетрезвыйунес в Кумлюбюк

так что не бейесли помнишьты с детства мне друг

мы еще недавно вот так играли с тобой в лотолучше, Тарик, чем ятебя не понимает никто

Тарик поднимает над ним кулак

Айхан говорит еще:что мне и тебе, Тарикпослушайвот, жизнь это только мигдавай разойдемся такну, зачем тебе этот мотордавай разойдемся так

потомвдругуплывают

под ними —ровное, прозрачное море

они —только парус вдали

мотора не слышномотора-то нет

вечер

в розовом светесливаются вода и очертания островов, земли

лодка бежитхорошо

скользитна просторе

Послевоенная музыка

все конченовсе разгромленыи война окончена

но те же деревьяте же в небе движутся облака

при этом вместо северного шоссе течет рекавместо города – озерои земля опять непонятнаи кажется бесконечнойи смерть, как всегда, близка

хорошо, когда летобабушка на раскаленной бочкежарит лепешкикоторые она называет оладьии вкусные крысиные почки

но сейчасдругое времяи коричневые листьяветер уносит вдоль грязного поляне хватает солии жир отрезаютредкоот большого общественного куска

в общем, это тебе не лето

но вчерана заброшенном складепарни нашли старый проигрывающий кассетымагнитофонслушают музыкуна обсыпавшейся пленкеи голос женщины похож на голос какого-то недоразвитогоребенкаскорость не таи звук металлический и ужасныйно им она кажетсязагадочной и прекрасной

музыка прерываетсяи звучит как бы издалека

Новый арабский фильм

майор в отставке Камальвернулсявокруг февральдождь падает перед домом на залитый бензином асфальт

пахнет едой

тот же супта же мятатакой же зеленый лежит лимонта же покрытая пылью травапокрывает склон

майорукажется: что-товсе времявзрывается изнутрихочется что ли поцеловать курицу во дворесходить куда-нибудь в гостиприставать к дяденастаивать: подтяни тормозапротризаднее у Мерседеса стеклои давай съездим к морюведь, вроде, еще светло

заходит к троюродному братудоктору: посмотри

что там у меня во ртутакоекакоетостранное

ночью в майке на крышес биноклем рассматривает темноту

и вотпозже

танцует на свадьбебратав красной рубашкегрузныйчастично седой

девушкисмотрят

внезапнодождь усиливается

В лифте

Петя застрял в лифтена собственном 18-м этажеэтого-то и боялсянервы на взводеи воздух, как ему кажется, совсем ужена исходеа аварийная не приходит15 минут дозванивался жене

ну – говорит – я попалчувствую себя как на войнев горящем танкев затонувшей подводной лодкепо которой, при этом стреляют прямой наводкойи какие-то артефактные ощущениябегают по животу, затылку, спине

наконец подруга вышлана лестницуда – говорит – действительно ты застряла у меня там радио играет, и ничего не слышно

он говорит: задыхаюсьдавай скорейчто-нибудь тут раздвинемзасунули толстую палку между дверейа у него с собой в покупках был сухой Мартинивыпил поллитрасильно не помоглоно, по крайней мере, немного обогатилась палитра

цветов окружающего серо-белого лифта «Отис»а она еще наливает ему коньякпередает в узком стакане по вставленной между створок                                                                                    доске

вот какчеловек напиваетсяв предсмертной своей тоске

смотрит на себя в лифтовое зеркалобледныйпод глазом сам собойобразовалсяголубойсиняк

жена смотрит в щельговорит ему: бедный, бедный

пошлапривела собакупринесла себе табуретку

селасмотрит на него через щельговорит: не бойсяи успокойсясейчас уже кто-то приедет

Петя слышит:на площадку выходят обеспокоенные соседиТульчинские, Марковы, там, Пановыгромко что-то спрашивает одна психованная с восьмого

и тут пошла истерика у него по-новойдумает, молится громко вслух:Господи, помогивсеконец наступаетлопнет сейчас голова, и потекут мозги

пот шквальным образом распространяется по спинесрывает с себя футболкуспокойнее и прохладнее не становитсяникакого толку

жмет кнопку диспетчерской:предупреждаюеще 5 минут и я двери вот этираздвину и разломаю

в ответ: аварийная едет

а он ужебьетсябьется

скоро сердце не выдержитмозг сдается

лает собаканапряженно переговариваются жильцыв близлежащих квартирах пугаются детидвери на лестничную клетку поочередно открываютсято тето эти

вдругзвонит мобильныйпо голосу, вроде, жена его в телефоне:

это 26-й?с вами говорит Шуримфрея Дильзонеаварийный штурман 16-го квадратавы находитесь в охраняемой нами зоневаш корабль расстреляни он горитно с лунной базы уже вышла спасательная эскадраничего не бойтесьотряд спешит

расслабьтесь и успокойтесьс вами весь флот Его Величества ИмператораХайруруману Хлугга

говорит ему: такжес Титана передают

то есть с базы по кодированной:вас сильно любяткак мужа, боевого товарищапросто друга

держат кулакии за ваше здоровье все время пьют

да, вот, и монтерыужев подъезде

ониидут

Аутотренинг

генеральный директор Галис сидит в тюрьмепсихолог говорит ему по мобильному:главное без истериквам нужны йога и аутотренингвспоминать хорошеедумать о лучшемлучше всего – говорит – вспоминать о детствеотдыхать от реальностигде-то в своем уме

Галис родилсяв Азииза полярным кругомненормальный учитель математики лет 45-ти был еголучшим другом

название этого поселка стыдно вспомнить даже средиродных и близкихглавным лакомством тамбыли ссохшиеся ириски

никаких приятных воспоминаний о детстве нету:ну, полярная ночьну, полярный деньсерые доски какие-тои полмесяца лето

Галископается в памятиавот, навскидкуесть, конечно, один такой деньпозволяющий временно позабыть затянувшуюся отсидку:

несколько лет назадв Лондонемы пошли гулять в Кенсингтон Гарденсфотографировали облупленные фонтаныШумилин рассказывал Танечто мы с ним звездные капитаныв отставке

дразнили утокбыло утрочасов 11яркое солнцеповезло в этот день с погодой

ели покупные какие-то бутербродыкурили на красивой фигурной лавкепили коньякпрямо такбез стакановобсуждали, в основном, собак

а потомя ботинком попал в дерьмопотомкупили Татьяне синюю газировку, чипсы и эскимо

ближе к обедунаблюдали, как в дымке сотня взрослых людейв полосатомиграют ужасной толпой в футболмежду старых деревьевтолщиной метра тризабивают гол

видели сумасшедшего с орденамив наглухо застегнутом сером пальтопозжена Портобеллокупили окаменевшее неизвестно что

вечером начался дождьпод дождем покушали шаурмувсе казалось тогда отличнымне знаю ужпочему

до гостиницы шли пешкомпромокли все трое насквозья хотел переехать в Лондонно как-то не довелось

ничего этого больше нет —

думает Галисглядя то в потолокто на множественные наколкина спине Толясикаколлегис расположенной ниже полкиточнее шконки

да – продолжает свой аутотренинг Галис —это было, кажется 24 октябряа я был в одной футболкеповорачивается лицом к стенетам у него – свой уголок

по совету психологаразвешаны фотографиивырезки из газетиконки

Балясин и покойный Старцев вспоминают детство