Ярослав Смеляков - Стихи

1945

Портрет

Сносились мужские ботинки,армейское вышло белье,но красное пламя косынкивсегда освещало ее.

Любила она, как отвагу,как средство от всех неудач,кусочек октябрьского флага —осеннего вихря кумач.

В нем было бессмертное что-то:останется угол платка,как красный колпак санкюлотаи черный венок моряка.

Когда в тишину кабинетовее увлекали дела, —сама революция этопо каменным лестницам шла.

Такие на резких плакатахпечатались в наши годапрямые черты делегаток,молчащие лица труда.

1945

Кремлевские ели

Это кто-то придумалсчастливо,что на Красную площадьпривезне плакучеепразднество ивыи не легкую сказкуберез.

Пусть кремлевскиетемные елитихо-тихостоят на заре,островерхиедети метели —наша памятьо том январе.

Нам сродниих простое убранство,молчаливаяих красота,и суровых ветвейпостоянство,и сибирских стволовпрямота.

1945

Земля

Тихо прожил я жизнь человечью:ни бурана, ни шторма не знал,по волнам океана не плавал,в облаках и во сне не летал.

Но зато, словно юность вторую,полюбил я в просторном краюэту черную землю сырую,эту милую землю мою.

Для нее, ничего не жалея,я лишался покоя и сна,стали руки большие темнее,но зато посветлела она.

Чтоб ее не кручинились кручии глядела она веселей,я возил ее в тачке скрипучейтак, как женщины возят детей.

Я себя признаю виноватым,но прощенья не требую в том,что ее подымал я лопатойи валил на колени кайлом.

Ведь и сам я, от счастья бледнея,зажимая гранату свою,в полный рост поднимался над неюи, простреленный, падал в бою.

Ты дала мне вершину и бездну,подарила свою широту.Стал я сильным, как терн, и   железным —даже окиси привкус во рту.

Даже жесткие эти морщины,что по лбу и по щекам прошли,как отцовские руки у сына,по наследству я взял у земли.

Человек с голубыми глазами,не стыжусь и не радуюсь я,что осталась земля под ногтямии под сердцем осталась земля.

Ты мне небом и волнами стала,колыбель и последний приют…Видно, значишь ты в жизни   немало,если жизнь за тебя отдают.

1945

«Там, где звезды светятся в тумане…»

Там, где звезды светятся в тумане,мерным шагом ходят марсиане.

На холмах монашеского цветуни травы и ни деревьев нету.

Серп не жнет, подкова не куется,песня в тишине не раздается.

Нет у них ни счастья, ни тревоги —все отвергли маленькие боги.

И глядят со скукой марсианена туман и звезды мирозданья.

…Сколько раз, на эти глядя дали,о величье мы с тобой мечтали!

Сколько раз стояли мы смиренноперед грозным заревом вселенной!

…У костров солдатского приваланас иное пламя озаряло.

На морозе, затаив дыханье,выпили мы чашу испытанья.

Молча братья умирали в ротах.Пели школьницы на эшафотах.

И решили пехотинцы нашивдоволь выпить из победной чаши.

Было марша нашего началокак начало горного обвала.

Пыль клубилась. Пенились потоки.Трубачи трубили, как пророки.

И солдаты медленно, как судьи,наводили тяжкие орудья.

Дым сраженья и труба возмездья.На фуражках алые созвездья.

…Спят поля, засеянные хлебом.Звезды тихо освещают небо.

В темноте над братскою могилойпять лучей звезда распространила.

Звезды полуночные России.Звездочки армейские родные.

…Телескопов точное мерцаньемне сегодня чудится вдали:словно дети, смотрят марсианена Великих Жителей Земли.

1946

Милые красавицы России

В буре электрического светаумирает юная Джульетта.

Праздничные ярусы и ложиголосок Офелии тревожит.

В золотых и темно-синих блесткахЗолушка танцует на подмостках.

Наши сестры в полутемном зале,мы о вас еще не написали.

В блиндажах подземных, а не в   сказкенаши жены примеряли каски.

Не в садах Перро, а на Уралевы золою землю удобряли.

На носилках длинных под навесомумирали русские принцессы.

Возле, в государственной печали,тихо пулеметчики стояли.

Сняли вы бушлаты и шинели,старенькие туфельки надели.

Мы еще оденем вас шелками,плечи вам согреем соболями.

Мы построим вам дворцы большие,милые красавицы России.

Мы о вас напишем сочиненья,полные любви и удивленья.

1946

Мое поколение

Нам время не даром дается.Мы трудно и гордо живем.И слово трудом достается,и слава добыта трудом.

Своей безусловною властьюот имени сверстников всехя проклял дешевое счастьеи легкий развеял успех.

Я строил окопы и доты,железо и камень тесал,и сам я от этой работыжелезным и каменным стал.

Меня — понимаете сами —чернильным пером не убить,двумя не прикончить штыкамии бомбою с ног не свалить.

Я стал не большим, а огромным —попробуй тягаться со мной!Как Башни Терпения, домныстоят за моею спиной.

Я стал не большим, а великим.Раздумье лежит на челе,как утром небесные бликина выпуклой голой земле.

Я начал — векам в назиданье —на поле вчерашней войныторжественный день созиданья,строительный праздник страны.

1946

Два певца

Были давнодва певца у нас:голос свирелии трубный глас.

Хитро зрачокголубой блестит —всех одурманити всех прельстит.

Громко открытбеспощадный рот —всех отвоюети все сметет.

Весело в залегудят слова.Свесиласьбедная голова.

Легкий шажоки широкий шаг.И над обоимикрасный флаг.

…Беленький томиклениво взять —между страницзолотая прядь.

Между прелестныхувядших строкгрустно лежитголубой цветок.

Благоговея открытьтома —между обложкамисвет и тьма.

Вихрь революции,гул труда,волны,созвездия,города.

…Все мы окончимся,все уйдемзимнимили весенним днем.

Но не хочу яни женских слез,ни на виньеткеодних берез.

Бог моей жизни,вручи мне медь,дай мне веселиепрогреметь.

Дай мне отвагу,трубу,поход,

песней победнойнаполни рот.

Посох пророческиймне вручи,слову и действиюнаучи.

1946