Анатолий Найман - Сборник стихов
«Куда летит далекий самолет…»
Куда летит далекий самолет?Куда ведет инверсионный след?В края каких тропических погод?Из края катастроф каких и бед?Да просто там такой у них квадрати зона разворота где-то здесь,над социальным домом в аккуратза шесть минут их пролетает шесть.Но в детстве легкокрылый самолетлетел по белой наволочке вдальи — мишки с парашютами не в счет —формировал нездешнюю печаль.Рационально понимаю: бред.Регресс и атавизм, как ни крути.Готов, скажи, узреть далекий свет,почти нездешний? Вечное «почти».
«Ты ему: постой, погоди чуток…»
Ты ему: постой, погоди чуток,почему болит голова, високналивается жидким с утра свинцом,глянешь в зеркало — что у меня с лицом?Ты ему: бегут как вприпрыжку дни,только было утро — уже огни,и душа что старое решето,почему? А он тебе: ну и что?Вот, гляди, траву жует бегемот,вот в реке урод крокодил живет,всем доволен целый сад-зоопарк,слышишь: гав, мяу, хрю, фьюить, карк?У меня в порядке слои небес,у меня моря, реки, горы, лес,и в траве, как тенор, поет комар.Чем торгуешься? Свой покажи товар.
Веденяпин Дмитрий. Из цикла «Памяти СССР»
«Зимний вечер…»
Зимний вечер.Знаменитый диктор советского телевидениявыходит из аэропорта Внуковои, как бы не замечая очереди,ловко оттеснив каких-то мерзнущих под снегом теток, —юрк! — садится в подъехавшее такси.
Много летэтот мамин рассказ о прославленном диктореслужил мне очередной иллюстрациейобщеизвестного фактааморальности выдвиженцев советского режима.
Стоило этому диктору с его почти левитановским баритономпоявиться на экране,я сразу же вспоминал эту историю.
Не знаю почему —может быть, потому что с тех поря видел уйму неблаговидных поступков,совершенных самыми разными людьми,в том числе мною самими даже — как ни прискорбно —несгибаемыми борцами с лживой советской идеологией,этот диктор,несмотря на его бесспорно гадкое поведение,сам по себене кажется мнетаким уж гадким.
Задумай кто-нибудь(что вряд ли)снять о нем «художественный фильм»,главную роль мог бы —увы, уже не мог бы —сыграть артист Вячеслав Тихонов.
Изнанкой векя вижу, как в тот вечерон возвращается к себе домой,в свою большую квартирус ее просторной праздничностью(это словосочетание требует пояснений,но я — зря? не зря? — понадеюсь на читательскую интуицию)и праздничным убожеством,толстой необаятельной женойи худеньким симпатичным сыном;как, сидя за ужином,в костюмных брюках и белой рубашке,густым поставленным голосом,предусмотрительно убрав из него металл,приберегаемый для зачитывания постановлений ЦК КПСС,он рассказывает своим домашним о «загранице»,окруженный уважением, заботой и,вполне вероятно, любовью.
Потом он уходит в кабинет.Над письменным столом,за которым он, признаться,почти никогда не работает,предпочитая читать, да и писать лежа на диване,фотографии родителей(простые открытые лица, отец красивее матери),брата,сестрыи его самого со всесоюзными знаменитостями:вот он с хоккеистом Фирсовыми председателем КГБ Андроповымпосле финала Чемпионата СССР в Лужниках;вот съемки «Голубого огонька»:он сидит рядом с космонавтом Береговым,за соседними столикамислегка разбавленныеорденоносными ударниками и ударницами коммунистического трудаЛев Яшин,Клавдия Шульженко,Аркадий Райкин…
ЗАГАДКА
Две приметы-подсказки: траваВ лужах света из трещинНа асфальте растет, и листва —Ну ты скажешь! — трепещет.
Левитан говорит: «ГОВОРИТ…»(Вот еще две приметы:Мойщик стекол, зажмурясь, стоитВ колпаке из газеты.)
Миру — мир, голубике — дурман,Зайцу — заячья капуста…Так — во сне — говорил Левитан,Наяву — Заратустра.
Так, стараясь не вляпаться в грязь(А ее там не мало),Мы по кладбищу ходим, смеясьКак ни в чем не бывало.
Хорошо улыбаться весне,Строить дачу и планы,Знать отгадку и слушать во снеБаритон Левитана.
