Иван Крылов - Басни
Листы и Корни
В прекрасный летний день, Бросая по долине тень,Листы на дереве с зефирами шептали,Хвалились густотой, зелёностью своейИ вот как о себе зефирам толковали:«Не правда ли, что мы краса долины всей?Что нами дерево так пышно и кудряво, Раскидисто и величаво? Что б было в нём без нас? Ну, право,Хвалить себя мы можем без греха! Не мы ль от зноя пастухаИ странника в тени прохладной укрываем? Не мы ль красивостью своей Плясать сюда пастушек привлекаем?У нас же раннею и позднею зарей Насвистывает соловей. Да вы, зефиры[8], сами Почти не расстаётесь с нами». —«Примолвить можно бы спасибо тут и нам», —Им голос отвечал из-под земли смиренно.«Кто смеет говорить столь нагло и надменно! Вы кто такие там,Что дерзко так считаться с нами стали?» —Листы, по дереву шумя, залепетали. «Мы те, — Им снизу отвечали, — Которые, здесь роясь в темноте, Питаем вас. Ужель не узнаёте?Мы корни дерева, на коем вы цветёте. Красуйтесь в добрый час!Да только помните ту разницу меж нас:Что с новою весной лист новый народится А если корень иссушится, — Не станет дерева, ни вас».
Скворец
У всякого талант есть свой.Но часто, на успех прельщаяся чужой, Хватается за то иной, В чём он совсем не годен. А мой совет такой: Берись за то, к чему ты сроден,Коль хочешь, чтоб в делах успешный был конец.
Какой-то смолоду Скворец Так петь щеглёнком научился, Как будто бы щеглёнком сам родился.Игривым голоском весь лес он веселил. И всякий Скворушку хвалил.Иной бы был такой доволен частью;Но Скворушка услышь, что хвалят соловья, —А Скворушка завистлив был, к несчастью, — И думает: «Постойте же, друзья, Спою не хуже я И соловьиным ладом». И подлинно запел,Да только лишь совсем особым складом: То он пищал, то он хрипел, То верещал козлёнком, То не путём Мяукал он котёнком; И, словом, разогнал всех птиц своим пеньём.Мой милый Скворушка, ну, что́ за прибыль в том? Пой лучше хорошо щеглёнком, Чем дурно соловьём.
Любопытный
«Приятель дорогой, здоро́во! Где ты был?» —«В Кунсткамере, мой друг! Часа там три ходил; Всё видел, высмотрел; от удивленья, Поверишь ли, не станет ни уменья Пересказать тебе, ни сил. Уж подлинно, что там чудес палата!Куда на выдумки природа торовата!Каких зверей, каких там птиц я не видал! Какие бабочки, букашки, Козявки, мушки, таракашки!Одни как изумруд, другие как коралл! Какие крохотны коровки!Есть, право, менее булавочной головки!» —«А видел ли слона? Каков собой на взгляд! Я чай, подумал ты, что гору встретил?» —«Да разве там он?» – «Там». – «Ну, братец, виноват: Слона-то я и не приметил».
Волк и Журавль
Что волки жа́дны, всякий знает: Волк, евши, никогда Костей не разбирает.За то на одного из них пришла беда: Он костью чуть не подавился.Не может Волк ни охнуть, ни вздохнуть; Пришло хоть ноги протянуть! По счастью, близко тут Журавль случился.Вот кой-как знаками стал Волк его манить И просит горю пособить. Журавль свой нос по шеюЗасунул к Волку в пасть и с трудностью большею Кость вытащил и стал за труд просить. «Ты шутишь! – зверь вскричал коварный,— Тебе за труд? Ах ты, неблагодарный!А это ничего, что свой ты долгий носИ с глупой головой из горла цел унёс! Поди ж, приятель, убирайся,Да берегись: вперёд ты мне не попадайся».
Мешок
В прихожей на полу, В углу, Пустой мешок валялся. У самых низких слугОн на обтирку ног нередко помыка́лся[9]; Как вдруг Мешок наш в честь попался И, весь червонцами набит,В окованном ларце в сохранности лежит. Хозяин сам его лелеет, И бережёт Мешок он так, Что на него никакНи ветер не пахнёт, ни муха сесть не смеет; А сверх того с Мешком Весь город стал знаком.Приятель ли к хозяину приходит:Охотно о Мешке речь ласкову заводит; А ежели Мешок открыт,То всякий на него умильно так глядит; Когда же кто к нему подсядет,То верно уж его потреплет иль погладит.Увидя, что у всех он стал в такой чести, Мешок завеличался, Заумничал, зазнался,Мешок заговорил и начал вздор нести; О всём и рядит он и судит: И то не так, И тот дурак, И из того-то худо будет.Все только слушают его, разинув рот; Хоть он такую дичь несёт, Что уши вянут: Но у людей, к несчастью, тот порок, Что им с червонцами Мешок Что́ ни скажи, всему дивиться станут.
Две Собаки
Дворовый верный пёс Барбос,Который барскую усердно службу нёс, Увидел старую свою знакомку, Жужу́, кудрявую болонку,На мягкой пуховой подушке, на окне. К ней ластяся, как будто бы к родне, Он, с умиленья, чуть не плачет И под окном Визжит, верти́т хвостом И скачет. «Ну что, Жужутка, как живёшь,С тех пор как господа тебя в хоромы взяли?Ведь помнишь: на дворе мы часто голодали. Какую службу ты несёшь?» —«На счастье грех роптать, – Жужутка отвечает, —Мой господин во мне души не чает; Живу в довольстве и добре, И ем, и пью на серебре;Резвлюся с барином; а ежели устану,Валяюсь по коврам и мягкому дивану. Ты как живёшь?» – «Я, – отвечал Барбос,Хвост плетью опустя и свой повеся нос, — Живу по-прежнему: терплю и холод, И голод, И, сберегаючи хозяйский дом,Здесь под забором сплю и мокну под дождём; А если невпопад залаю, То и побои принимаю. Да чем же ты, Жужу, в случа́й попал[10], Бессилен бывши так и мал,Меж тем как я из кожи рвусь напрасно?Чем служишь ты?» – «Чем служишь! Вот прекрасно!— С насмешкой отвечал Жужу. — На задних лапках я хожу».
Как счастье многие находятЛишь тем, что хорошо на задних лапках ходят!
Водопад и Ручей
Кипящий Водопад, свергаяся со скал,Целебному ключу с надменностью сказал(Который под горой едва лишь был приметен,Но силой славился лечебною своей):«Не странно ль это? Ты так мал, водой так беден,А у тебя всегда премножество гостей?Не мудрено, коль мне приходит кто дивиться; К тебе зачем идут?» – «Лечиться», — Смиренно прожурчал Ручей.
Тришкин кафтан
У Тришки на локтях кафтан продрался.Что долго думать тут? Он за иглу принялся: По четверти обрезал рукавов —И локти заплатил. Кафтан опять готов; Лишь на́ четверть голее руки стали. Да что до этого печали? Однако же смеётся Тришке всяк,А Тришка говорит: «Так я же не дурак И ту беду поправлю:Длиннее прежнего я рукава наставлю». О, Тришка малый не простой! Обрезал фалды он и полы,Наставил рукава, и весел Тришка мой, Хоть носит он кафтан такой, Которого длиннее и камзолы.
Таким же образом, видал я, иногда Иные господа, Запутавши дела, их поправляют,Посмотришь: в Тришкином кафтане щеголяют.
Чиж и Голубь
Чижа захлопнула злодейка-западня: Бедняжка в ней и рвался, и метался,А Голубь молодой над ним же издевался.«Не стыдно ль, – говорит, – средь бела дня Попался! Не провели бы так меня: За это я ручаюсь смело».Ан, смотришь, тут же сам запутался в силок. И дело!Вперёд чужой беде не смейся, Голубок.
Бумажный Змей
