Валерий Брюсов - Том 1. Стихотворения 1892-1909
19 сентября 1895
Все кончено…
Все кончено, меж нами связи нет…
А. ПушкинЭта светлая ночь, эта тихая ночь,Эти улицы, узкие, длинные!Я спешу, я бегу, убегаю я прочь,Прохожу тротуары пустынные.Я не в силах восторга мечты превозмочь,Повторяю напевы старинные,И спешу, и бегу, — а прозрачная ночьСтелет тени, манящие, длинные.
Мы с тобой разошлись навсегда, навсегда!Что за мысль несказанная, странная!Без тебя и наступят и минут года,Вереница, неясно туманная.Не сойдемся мы вновь никогда, никогда,О, любимая, вечно желанная!Мы расстались с тобой навсегда, навсегда…Навсегда? Что за мысль несказанная!
Сколько сладости есть в тайной муке мечты.Этой мукой я сердце баюкаю,В этой муке нашел я родник красоты,Упиваюсь изысканной мукою.«Никогда мы не будем вдвоем, — я и ты…»И на грани пред вечной разлукоюЯ восторгов ищу в тайной муке мечты,Я восторгами сердце баюкаю.
14 ноября 1895
К моей Миньоне
Посв. моей Миньоне
Знаешь, Миньона, один только разБыли с тобою мы близки:Час лишь один был действительный час,Прочие — бледные списки!
Свет озарил нас и быстро погас,Сжались извивы объятий,Стрелка часов обозначила: «час»На роковом циферблате!
В этот лишь миг, лишь единственный раз,Видел тебя я моею!Как объяснить, что покинуло нас?Нет, не могу, не умею!
Ярок, как прежде, огонь твоих глаз,Ласки исполнены яда.Свет озарил нас и быстро погас…Сердце! чего ж тебе надо?
Нет, не всесилен любовный экстаз,Нет, мы с тобою не близки!Час лишь один был действительный час,Прочие — бледные списки!
11 августа 1895
Глупое сердце
Поcв. Э.
«Глупое сердце, о чем же печалиться!..»
Глупое сердце, о чем же печалиться!Встретясь, шутили, шутя целовалися,Гордой победой она не похвалится,В памяти счастья минуты осталися…Глупое сердце, о чем же печалиться?
Тянется поле безмолвное, снежное,Дремлют березки в безжизненном инее,Небо нависло — уныло-безбрежное,Странно-неясное, серое, синее,Замерло, умерло, будто бы снежное…
Глупое сердце! о чем же печалиться!
15 ноября 1895
Поцелуи
Здесь, в гостиной полутемной,Под навесом кисеиТак заманчивы и скромныПоцелуи без любви.
Это — камень в пенном море,Голый камень на волнах,Над которым светят зориВ лучезарных небесах.
Это — спящая принцесса,С ожиданьем на лице,Посреди глухого лесаВ очарованном дворце.
Это — маленькая фея,Что на утренней заре,В свете солнечном бледнея,Тонет в топком янтаре.
Здесь, в гостиной полутемной,Белы складки кисеи,И так чисты, и так скромныПоцелуи бел любви.
30 октября 1895
Во мгле
Страстно, в безумном порыве ко мне ты прижаласьСтрастно…Черная мгла колыхаласьБезучастно.
Что-то хотелось сказать мне родное, святое…Тщетно!Сердце молчало в покоеБезответно.
Мягкие груди сильней и сильней прижимались,Жадно, —Тени во мраке смеялисьБеспощадно.
6 ноября 1895
Утренняя звезда
Мы встанем с тобой при свечах,Дитя мое!Мы встанем с тобой при свечах,Дитя мое!
На черно-безжизненный сад,Из вышины,Последние звезды глядятИ серп луны.
Еще не рассеялась мгла,И солнца нет,Но чара ночей отошла,И брезжит свет.
В томлении ждем мы, когдаЛучи своиТоржественно бросит звезда,Звезда Любви.
Но все неизменно вокруг,Дитя мое!О, плачь же со мною, мой друг,Дитя мое!
29 октября 1895
Воспоминания о малюточке Коре
«Умереть, умереть, умереть!..»
Умереть, умереть, умереть!На таинственном фоне картиныВырезается ярко мечеть,Издалека кричат муэдзины,Грохот города слышен вдали…О заветные звуки земли!
Озарен, весь в звездах небосвод,Кипарисные купы поникли.Красный Марс между веток плыветНа последнем своем эпицикле.Холодеет скамья, словно гроб.Знаю, знаю свой злой гороскоп!
Ты ко мне прибежишь, проскользнешь,Вся дрожа, с беглой молнией взора.И опять всю жестокую ложьПрошепчу тебе, бедная Кора!Мы сомкнем упоенно уста…Но мне все предрасскажет мечта!
Темный сад напоен, опьяненЗнойным запахом роз и жасмина.Жизнь прекрасна, как сказка, как сон,Как певучий призыв муэдзина.Но как страшно вперед посмотреть!Умереть, умереть, умереть!
29 ноября 1895
«Черные тени узорной решетки…»
Черные тени узорной решеткиЯсно ложатся по белому снегу.Тихие звезды — задумчиво-кротки,Месяц пророчит истому и негу.Черные окна немого собораСмотрят угрюмо на белое поле.Здесь ты и дремлешь, малюточка Кора,Спишь беспробудно в холодной неволе!
Вижу я ночь твоей родины дальней,Яркое небо, в пылающих звездах!(Ах, там созвездия блещут кристальней,Ах, там живей и томительней воздух!)Смуглая девочка знойного Юга,Что ты искала на Севере слепо?Счастья, в объятиях нового друга?Но обрела лишь молчание склепа!
Ясными рунами вписанный в небе,Я (астролог беспощадно-жестокий!)Верно прочел твой мучительный жребий,Но утаил от тебя эти строки!Все совершилось безжалостно-скоро:Звезды родные солгать не хотели!Здесь ты и дремлешь, малюточка Кора,Спишь беспробудно под песни метели…
Ноябрь 1895
Криптомерии
Мечтал о лесах криптомерий…
В ночной полумгле
В ночной полумгле, и атмосфереПьянящих, томящих духов,Смотрел я на синий альков,Мечтал о лесах криптомерии.
И вот — я лежу в полуснеНа мху первобытного бора;С мерцаньем прикрытого взораПодруга прильнула ко мне.
Мы тешились оба охотой:Гонялись за пестрым дроздом.Потом, утомленно вдвоемЗабылись недолгой дремотой.
Но чу! что за шелест лиан?Опять вау-вау проказа?Нет, нет! два блестящие глаза…Подруга! мой лук! мой колчан!
Встревоженный шепот: «Валерий!Ты бредишь. Скажи, что с тобой?Мне страшно!» — Альков голубойСменяет хвою криптомерий.
Февраль 1895
Опять сон
Мне опять приснились дебри,Глушь пустынь, заката тишь.Желтый лев крадется к зебреЧерез травы и камыш.
Предо мной стволы упрямоВ небо ветви вознесли.Слышу шаг гиппопотама,Заросль мнущего вдали.
На утесе безопасен,Весь я — зренье, весь я — слух.Но виденья старых басенВозмущают слабый дух.
Из камней не выйдет вдруг лиПлемя карликов ко мне?Обращая ветки в угли,Лес не встанет ли в огне?
Месяц вышел. Громче шорох.Зебра мчится вдалеке.Лев, метнув шуршащий ворохЛистьев, тянется к реке.
Дали сумрачны и глухи.Хруст слышнее. Страшно. ВедьКто же знает: ото ль духиИль пещеры царь — медведь!
Ожидание
