Стихи. 1964–1984 - Виктор Борисович Кривулин
дул ровный ветер
ветка софоры скрипела
раскачивалась луна
стучали костью о кость
железом об дерево как мертвецы
слова завезенные мною
из литературной столицы
там – живые здесь – нелюди и скорлупа
10
из воды изумрудной торчат обломки скалы
вот носорог спина исполинской лягушки
вот голова рыси
лапы хребет и хвост
тираннозавра
завтрашний зоосад –
когда ни единого зверя ни птицы ни гада
не останется на земле
только море и камни
мы – последняя жизнь
придем сюда постоять
пивную жестянку расплющить об острый край
тигриного уха
мы выпьем
остаток теплого пойла
и один из нас кто-нибудь
молча покажет
на торчащую из воды
фигуру в плаще и шляпе
9
мало времени
малое время и время большое
помнишь? – пат – паташон
два идиота с единой душою
днем луна и вечером аккордеон
и действительно: времени мало
а вечности полный вагон
деревянные помнишь диваны
в духовой утробе вокзала?
человека с двумя – одна на другую –
надетыми шляпами? сваренные вкрутую
чистил яйца и ел непрерывно
все время он ел полный рот
желто-белое месиво
смешанное со словами
что-то насчет измены
что дескать одно яйцо
заменяетстодвадцатьпятьграммовмяса
пасхальные красные яйца
где акварелью
синий очерчен кремль
белые серп и молот
8
корневая система
великих сибирских рек
клубни устоев
зеленые льды океана
белый цветок полярных полей
ты прекрасна
правда мерзлой картошки
ты несешь семена
вечной жизни
безвечернего белого дня
и нет ему ночи на смену
роздыха нету
праздник и праздник
7
совсем сегодняшний день
это почти вчера
это чуть ли не завтра
обволакивающие вечера
смутное чувство
ясности смерти заката
и – вот загадка – рожденья
здесь я снова и снова
конечно конечно здесь
куда же денусь?
6
встретимся на углу
Дзержинского с Гоголем
около дома
Пиковой дамы
холодно холодно ждать!
теперь никто не живет
парадные двери забитыми держат
откуда-то со двора
входят выходят
говорят
там-то их лечат
там лечат
5
как же я раньше слышал не слыша
убогого слова из человеческих букв
из ярко-оранжевых безрукавок
на дорожных работах
надо же я изъяснялся витиевато –
настроение сердце душа –
и твоего не падало взгляда
на строительный хаос
прошли не снимая шапок
мимо временного забора
за которым что-то вздыхало
ухало что-то
сухие глаза губы сухие горло
пересохло – остановились – ты слышал?
прерывистое дыхание мертвых
в недостроенном небе
4
элегический мусор шевелится
обувь моя утопает
в листьях сухих
стихотворные скверы окрашены грустью
помимо желания и воли
грустью окрашены
разбиты после войны
вместо сгоревших домов
и дровяных сараев
3
большая
не просто большая –
громадная даже душа не вмещает
даже назвать не умею
по-человечески – радость? печаль?
магниевая стена полудня
между ними?
2
наши проблемы
они только наши проблемы
больше ничьи
но чьи это – наши?
о, не только наши проблемы!
ночное племя
победители солнца
пожиратели видимого излученья
очаги невидимого тепла
все уходим со сцены
а цель остается – зачем? –
жемчужно-млечными сосцами
небо касается края
вогнутой чаши земной
и воздух молочный меня окружает
молочный воздух меня облекая
влажный упругий податливый
на сотую долю градуса
а все-таки мною согрет
1
гора и море
зеленая желтая серая лужа
одна и та же но в разное время
тихие дети на корточках сидя
на воду смотрят
рядом – сметенные в гору сырую
сухие листья – зеленые желтые листья
подходит женщина в чем-то бесцветном
поджигает – и никакого огня
только ниже и ниже стелется дым
почти касаясь морщин асфальта
и дети на корточках сидя
смотрят на смутную воду
надо что-то сказать
разорвать словесную пленку
что-либо с оцепенелым пейзажем
сделать
что-нибудь – чтобы ожил
нет
какая-то шероховатость
мешает
Стихи на картах
«в дудочку спинного мозга…»
в дудочку спинного мозга
свернутая Карта Мира
с дрожью линии приморской
в пятнах гор и синих дырах
вложенная до рожденья
в полость хрупкого футляра
эта ось прямохожденья
развернется как подарок
мира полного открытий
где по очертаньям суши
восстанавливаем нити
связывавшие тела и души
океанской мощной лаской
в полуназванной вселенной
мы настигнуты – настенной
картою староголландской
как бы
