Антология - Поэзия Латинской Америки
Реке Днепру
Перевод М. Самаева
Бушуют реки, катятся в ночис высоких гор, над дымом, над лесамимоей страны обобранной, и в слезы,в таинственные слезыпреображаются в долинах.Ты, Днепр широкий,ты друг простых людей:ребенка, женщины и старика.Ты, Днепр, любовьюнаполнил грудь мою,ты подарил мне светсвоих веселых, золотистых лун.Ты, Днепр могучий,на юношу прозрачного похожв одежде волн и голубей.Просторный Днепр,ты полевым цветам поешьбесчисленные песни Украины,Урала,Киргизии,Кавказа.Поешь тыцветамтвоих народов радостные песни.Ты добрый друг и братлюбого, кто зоветсясоветским человеком.Ты песнь своей землипоешь цветам,земли, где все цветы, все излучает свет:пшеница,воздух,пламя,и железо,и даже время,и будущее даже,просторный Днепр.
ДОМИНИКАНСКАЯ РЕСПУБЛИКА
МАНУЭЛЬ ДЕЛЬ КАБРАЛЬ[129]
Перевод С. Гончаренко
Ослику
На пригорок трусцой забираясь лениво,утро долгим «иа-а» наполняя до края,канув мордой на дно лугового разлива,ты невинен, как эта трава росяная.Даже если греховною брагой порыва,осквернив целомудрие сельского рая,кровь взыграет в тебе, то струя ключеваявмиг искупит позор твой — такой немудреный,ах, любимец ты наш: мой и дона Рамона[130].Мой же грех — человечий — смывают иначе:он смертельною платою будет оплачен —той, что грудь рассечет, как отточенный лемех,и под сердце уронит свинцовое семя.Посмотри же, мохнатый, оттуда, со склона,как мужчины сойдутся в неистовом споре,в поединок вмещая единое горе,ах, любимец ты наш — мой и дона Рамона,искупляющий в речке свой грех немудреный…Как хорош ты, невинно жующий цветочек,словно проголодавшийся вдруг ангелочек!
Поэзия
В стакане так светла вода:прозрачный сплав стекла и льда…Как будто это пустотав сосуд звенящий налита.Как будто ничего в нем нет…Лишь бьет в глаза слепящий свет!
Маленькая аллегория
Соразмерна величью муравья и рассвета,ты пространство ли? Времени ли средоточье?Но молчанье твое, как гудящее лето,глину плоти моей наполняет, пророча.
Эти очи твои, голубые поляны,как стихи, добираются до сердцевиныи нескáзанным словом во мне несказáнноокрыляют порыв оживающей глины.
Старые дырявые башмаки
По городам и весям с протянутой рукою…Почтеннейшая обувь — худые башмаки…Они вросли в мозоли, они срослись судьбою,наверно, с каждым нервом твоей глухой тоски.Дырявые обутки не просто просят каши —сквозь смертные прорехи сочится жизнь в песок…Два башмака — две раны. И каждый взгляд, и каждыйтвой стон исполнен болью мучительных дорог.По городам и весям с протянутой рукою…Монетки, словно слезы, блестящие в глазах…(Америка не знает, что новый день зареювосходит из прорехи в дырявых башмаках!)
А знаете…
А знаете, что это значит —быть господином в Америке?Не поверите!Дорого стоит построить дом, и все жепорядок в нем навести при том —много дороже.
Господин толстяк, владелец собственного жира, —не это ли самая взысканная роскошь? —зачем ты отправился в музей, скажи-ка?Чем глазеть на индейца из воска,взгляни на живого,который весь век проработал,не окупив ни капли пролитого пота!
Взгляни на него: он словно поле живое,возделанное солнцем — древней сохою,а руки его — как две ветви, с которыхвкушают плоды благороднейшие сеньоры…Еще бы! Какое древо не будет плодоносить,если слезами и потом его оросить?
Господин,у которого лоснятся ботинки и щеки!Господин преуспевающий щеголь!Вслушайся в ропот земли этой горькой:он одинаков — что здесь, что в Нью-Йорке,ибо везде животы и уста, сведенные голодом,разговаривают одинаковым голосом.
Господин с воротничком накрахмаленным!В ярком галстуке,в сюртуке приталенном!Знай, что ты со всею твоей гигиеною,с безупречным пробороми с тросточкой непременною,будь ты тысячу раз белоснежен и нежен, —в этом деле нечистом ты тоже замешан!
Посмотри-ка на неграи прикинь на досуге: к чему, почему бытак слепяще сверкают во рту его белые зубы?Ведь их блесккоролеве бы сделал, наверное, честь!Ах, не знаешь?У негра такие чистые зубы,потому что негру нечего есть!
В Латинской Америкене дорого стоит еда.Да.Но ты запамятовал, видно, —как обидно! —что у нас далеко не каждыйимеет сюртук отглаженныйи носит визитную карточкув пухленьком портмоне.
Да что там еда! Даже водуи ту по капле собирает беднота,как будто эта самая водане пот, который выжимают из народа…Взгляни на тех, кто приехал сюда не в уюте,не в первоклассной каюте,а приплыл к нам на остров в трюме,зарывшись в вонючую тару,прибыл подобно скоту и товару,чтобы пóтом своим поливать поля(не в этой ли секрет их плодородия?),не смея сказать: «Вот эта земляи есть моя родина».
Сеньор в безукоризненной сорочке,обладатель немыслимо белых рук!Оставь свою трость и машину… Впрочем,я не призываю тебя скинуть сюртук:одежда — мелочи; рядись во что хочешь…Но прошу: приложи к земле этой ухо.Может статься, и твоего достигнет слухаэтот странный звук…Слышишь? Вот так из столетья в столетьестонет наша земля — словно тело под плетью.
Словом, нашему дому, нашей Америкенастоятельно необходимыметлы и веники,чтобы именно те,кто лишен даже собственного имени,нашу землю печальную начисто вымели,потому как плесенью затхлых столетийвсе пропахло насквозьв этом Новом Свете,потонувшем во мгле…Континент наш поднялся, как колос,но под тяжестью собственных зеренсклонился к земле.
И когда мы мечтаем,не столь тяжело нам мечтания бремя,сколько трудно мечтою своейподелиться со всеми:как одним колоскомнакормить миллионное племя?
И, однако,ждать нельзя. Надо действовать.Это необходимо.Посмотрите на карту! Воистину необозримынаши земли: нам полполушария вверено…В этот век скоростейчто пешком, что верхом —все равно получается медленно.Пусть же время вскипит?Пусть докажет оно, что ожило!Пусть грядущее кровью струится у родины в жилах!
А пока чтонаша карта захватана лапами жирными.А пока чтоэти лапы играют не в карты,а — нашими жизнями.А пока что,изнывая от жажды,рубят негры тростник до заката с рассвета.И слезой серебрится медовая капля на остроммачете.
А пока что…Вот такая пока что история.Все у нашей Америки есть.Нет лишь голоса, хлебада собственной территории.
Негру,
у которого ничегошеньки нет
Я видел тебя в золотом руднике,тебя, безземельный негр.
И в копях алмазных, во тьме-глубине —с киркой и лопатой, негр.
Как плоть свою, что чернее недр,ты уголь рубил, негр!
Ты эту землю кормил по веснезерном, безземельный негр!
Я видел, как землю поил твой пот,твой пот, безземельный негр.
Твой горький пот из породы вод,чище которых нет.
Твой древний пот, он слез солоней,он льется рекой, негр!На тех, кто всю землю скупил кругом,ни разу ногой не ступив в чернозем,на них ты работаешь, негр!
Знать, только земля в могиле твоейстанет твоею, негр!
АНТОНИО ФЕРНАНДЕС СПЕНСЕР[131]
