Георгий Адамович - Эмигранты. Поэзия русского зарубежья
«Рас—стояние: версты, мили…»
Рас—стояние: версты, мили…Нас рас—ставили, рас—садили,Чтобы тихо себя велиПо двум разным концам земли.
Рас—стояние: версты, дали…Нас расклеили, распаяли,В две руки развели, распяв,И не знали, что это — сплав
Вдохновений и сухожилий…Не рассорили — рассорили,Расслоили… Стена да ров.Расселили нас как орлов-
Заговорщиков: версты, дали…Не расстроили — растеряли.По трущобам земных широтРассовали нас как сирот.
Который уж, ну который — март?!Разбили нас — как колоду карт!
24 марта 1925«Русской ржи от меня поклон…»
Русской ржи от меня поклон,Ниве, где баба застится.Друг! Дожди за моим окном,Беды и блажи на сердце…
Ты, в погудке дождей и бедТо ж, что Гомер — в гекзаметре.Дай мне руку — на весь тот свет!Здесь — мои обе заняты.
7 мая 1925 Прага«От родимых сёл, сёл!..»
От родимых сёл, сёл!— Наваждений! Новоявленностей!Чтобы поезд шел, шел,Чтоб нигде не останавливался,
Никуда не приходил.В вековое! Незастроенное!Чтобы ветер бил, бил,Выбивалкою соломенною
Просвежил бы мозг, мозг— Всё осевшее и плесенное! —Чтобы поезд нёс, нёс,Быстрей лебедя, как в песенке…
Сухопутный шквал, шквал!Низвержений! Невоздержанностей!Чтобы поезд мчал, мчал,Чтобы только не задерживался.
Чтобы только не срастись!Не поклясться! не насытиться бы!Чтобы только — свист, свистНад проклятою действительностью.
Феодальных нив! ГлыбПервозданных! незахватанностей!Чтобы поезд шиб, шиб,Чтобы только не засматривался
На родимых мест, местАвгустейшие засушенности!Всё едино: Пешт, — Брест —Чтобы только не заслушивался.
Никогда не спать! Спать?!Грех последний, неоправданнейший.Птиц, летящих вспять, вспятьПо пятам деревьев падающих!
Чтоб не ночь, не две! — две?! —Еще дальше царства некоего —Этим поездом к тебеВсё бы ехала и ехала бы.
Конец мая 1925Маяковскому
1
Чтобы край земной не вымерБез отчаянных дяде́й,Будь, младенец, Володимир:Целым миром володей!
2
Литературная — не в нейСуть, а вот — кровь пролейте!Выходит каждые семь дней.Ушедший — раз в столетье
Приходит. Сбит передовойБоец. Каких, столица,Еще тебе вестей, какойЕще — передовицы?
Ведь это, милые, у нас,Черновец — милюковцу:«Владимир Маяковский?Да-с. Бас, говорят, и в кофте
Ходил…» Эх кровь-твоя-кровца!Как с новью примириться,Раз первого ее бойцаКровь — на второй странице(Известий).
3
«В гробу, в обыкновенном темном костюме, в устойчивых, грубых ботинках, подбитых железом, лежит величайший поэт революции».
(«Однодневная газета», 24 апреля 1930 г.)В сапогах, подкованных железом,В сапогах, в которых гору брал —Никаким обходом ни объездомНе доставшийся бы перевал —
Израсходованных до сияньяЗа двадцатилетний перегон.Гору пролетарского Синая,На котором праводатель — он.
В сапогах — двустопная жилплощадь,Чтоб не вмешивался жилотдел —В сапогах, в которых, понаморщась,Гору нес — и брал — и клял — и пел —
В сапогах и до и без отказуПо невспаханностям Октября,В сапогах — почти что водолаза:Пехотинца, чище ж говоря:
В сапогах великого похода,На донбассовских, небось, гвоздях.Гору горя своего народаСтапятидесяти (Госиздат)
Миллионного… — В котором родеСвоего, когда который год:«Ничего-де своего в заводе!»Всех народов горя гору — вот.
Так вот в этих — про его Рольс-РойсыГоворок еще не приутих —Мертвый пионерам крикнул: Стройся!В сапогах — свидетельствующих.
4
Любовная лодка разбилась о быт.
И полушки не поставишьНа такого главаря.Лодка-то твоя, товарищ,Из какого словаря?
В лодке да еще в любовнойЗапрокинуться — скандал!Разин — чем тебе не ровня? —Лучше с бытом совладал.
Эко новшество — лекарство,Хлещущее что твой кран!Парень, не по-пролетарскиДействуешь — а что твоя пан!
Стоило ж в богов и в маткуНас, чтоб — кровь, а не рассвет! —Класса белую подкладкуВыворотить напослед.
Вроде юнкера, на То́скеВыстрелившего — с тоски!Парень! не по-маяковскиДействуешь: по-шаховски.
Фуражечку б на бровишкиИ — прощай, моя джаным!Правнуком своим проживши,Кончил — прадедом своим.
То-то же как на поверкуВыйдем — стыд тебя заест:Совето-российский Вертер.Дворяно-российский жест.
Только раньше — в околодок,Нынче ж… — Враг ты мой родной!Никаких любовных лодокНовых — нету под луной.
5
Выстрел — в самую душу,Как только что по врагам.Богоборцем разрушенСегодня последний храм.
Еще раз не осекся,И, в точку попав, — усоп.Было стало быть сердце,Коль выстрелу следом — стоп.
(Зарубежье, встречаясь:«Ну, казус! Каков фугас!Значит — тоже сердца есть?И с той же, что и у нас?»)
Выстрел — в самую точку,Как в ярмарочную цель.(Часто — левую мочкуОтбривши — с женой в постель.)
Молодец! Не прошибся!А женщины ради — что ж!И Елену паршивкой —Подумавши — назовешь.
Лишь одним, зато знатно,Нас лефовец удивил:Только вправо и знавшийПалить-то, а тут — слевил.
Кабы в правую — свёрк быЛанцетик — и здрав ваш шеф.Выстрел в левую створку:Ну в самый те Центропев!
6
Зерна огненного цвета
Брошу на ладонь,
Чтоб предстал он в бездне света
Красный как огонь.
Советским вельможей,При полном Синоде…— Здорово, Сережа!— Здорово, Володя!
Умаялся? — Малость.— По общим? — По личным.— Стрелялось? — Привычно.— Горелось? — Отлично.
— Так стало быть пожил?— Пасс в нек’тором роде.…Негоже, Сережа!…Негоже, Володя!
А помнишь, как матомВо весь свой эстрадныйБасище — меня-тоОбкладывал? — Ладно
Уж… — Вот те и шлюпкаЛюбовная лодка!Ужель из-за юбки?— Хуже́й из-за водки.
Опухшая рожа.С тех пор и на взводе?Негоже, Сережа.Негоже, Володя.
А впрочем — не бритва —Сработано чисто.Так стало быть битаКартишка? — Сочится.
— Приложь подорожник.— Хорош и коллодий.Приложим, Сережа?— Приложим, Володя.
А что на Рассее —На матушке? — То естьГде? — В ЭсэсэсереЧто нового? — Строят.
Родители — родят,Вредители — точут,Издатели — водят,Писатели — строчут.
Мост новый заложен,Да смыт половодьем.Всё то же, Сережа!— Всё то же, Володя.
А певчая стая?— Народ, знаешь, тертый!Нам лавры сплетая,У нас как у мертвых
Прут. Старую РостуДа завтрашним лаком.Да не обойдешьсяС одним Пастернаком.
Хошь, руку приложимНа ихнем безводье?Приложим, Сережа?— Приложим, Володя!
Еще тебе кланяется…— А что добрыйНаш Льсан Алексаныч?— Вон — ангелом! — Федор
Кузьмич? — На канале:По красные щекиПошел. — Гумилев Николай?— На Востоке.
(В кровавой рогоже,На полной подводе…)— Всё то же, Сережа.— Всё то же, Володя.
А коли всё то же,Володя, мил-друг мой —Вновь руки наложим,Володя, хоть рук и —
Нет. — Хоть и нету,Сережа, мил-брат мой,Под царство и этоПодложим гранату!
И на раствороженномНами Восходе —Заложим, Сережа!— Заложим, Володя!
7
