Афганская поэма - Виталий Агафонов
Бери бесплатно! Но Аллах суров.
Народ не верит, что вода подарок,
забрать у баев земли не готов:
– Писал пророк, Коран, святой рукою!
Декреты смертные писали на пока!
Ослушников Аллах лишит покоя!
Законы эти людям на века!.. –
Кивали молчаливо аксакалы.
– Земля для тех, кто трудится на ней! –
сил активисты тратили не малые.
И снова бой, и снова, кто сильней.
Пошли по кишлакам агитбригады,
но аксакалы вторили: «Нельзя!»
И стрекотали голосом цикады,
в противовес кабульские друзья.
В любом зерне есть воля, сила жизни.
Цепляясь за утёсы, сквозь песок,
прорвётся к солнцу, всем назло пробившись,
как чудо, к свету, слабенький росток.
А если окропить святой водою,
он вырастет в прекрасный колосок.
Накормит страждущих, мечтающих, собою,
закрутится жизнь новым колесом.
И вскоре стали медленно, но верно,
боясь всевышнего, трудиться на земле.
Наделами, джерибами³ отмерено,
как только отошёл на склонах снег.
Нет большей радости, когда взрастает стебель,
и будет небывалый урожай.
И горы выше, птицы лучше в небе,
прекраснее становится свой край.
Коран гласит: земля для тех, кто пашет,
но бай не хочет отдавать добром.
Вдыхают свежесть вспаханные пашни.
А где-то уж готовится погром.
¹условное, феодальное, земельное владение
²феодальный, наследственный держатель земли
³один джериб – 0,2 гектара
Рудот
Окрасил солнце зубчатые скалы,
вершины словно парус, корабли.
Спокойно у дукана¹ аксакалы,
беседуют о красоте земли.
Прошло то время: распрей, глупых споров.
Мулла и бай сбежали в некуда.
Земля не терпит только разговоров,
а ждёт от всех достойного труда.
И вот тогда, воздастся всем по полной.
И будет жизнь, и будет урожай!
Кому не хочется, жить весело, привольно?
Лишь только вовремя плоды те собирай.
Собравшись, как-то утром у мечети,
обговорив детально о делах,
без лишнего, свой путь себе наметили,
с молитвами, поможет пусть Аллах.
Создали в кишлаках свои колхозы,
земля нуждается в уходе и в труде.
Пусть будут с пользой пролитые слёзы.
А трудности? Они всегда, во всём, везде.
Все вместе, дружно ходят на работу,
стада на склоне ищут себе корм.
И стало проще жить, с тех пор, народу,
при помощи законов и реформ.
Открыли школу, провели каналы.
И клуб построили, на радость молодым.
Агитбригады, и это только малое.
Такие вот Саурские плоды.
Учительница, мелкими шагами,
идёт по тропке в школу на урок.
Она с Кабула, время наше славит,
свободной жизни сладостный глоток.
Неужто станем жить без заминдаров,
без баев, мулл, наследственных властей.
Видать в Кабуле всё прошло недаром.
Как мало знаем сводку новостей.
А в это время словно зверь в засаде,
смотрел на это их мулла Ахмад.
За каждого получит он награду,
Хекматиар бесспорно будет рад.
Недолго длилась радость от победы.
Недолго думал мудрый аксакал.
К ним подошёл чужой, в халат одетый,
и аксакал навеки замолчал.
Вошли в кишлак отряд головорезов,
мулла Ахмад, с ухмылкой на устах,
без лишних слов, надменно и помпезно,
вселяя людям ненависть и страх,
прошёлся вдоль дувала, добивая,
всех тех, кто расхватал его добро.
С особым зверством, жалости не зная
вспоров живот, вытряхивал нутро.
На площади базарной, хладнокровно
сожгли живём у активиста мать.
Учительницу, так же безусловно,
вспоров живот оставив умирать,
пошли к мечети. Дети на подмогу
пришли со школы. Он тогда детей,
ножом своим отправил в гости к богу
и пригрозил убийством матерей…
И вскоре стало тихо и безлюдно.
Ни кто не смеет нарушать Коран.
С муллой равняться, с баем безрассудно:
«На том стоит и держится ислам!»
Сочувствие карается жестоко.
Кишлак Рудот, растерзанный кишлак.
И лишь развалины тоскуют одиноко.
Вселяя пришлому народу ужас, страх,
Гоняли коз по выстланному долу?
Когда-то здесь играла ребятня?
Водили малышей шовунке³ в школу,
афганки бесконечно семеня?
Убитое завалено камнями!
Исчезло всё, нет жизни на земле!
Не смогут стать обратно телесами,
те души, что витают в сизой мгле!
Не светятся в кибитках огоньки.
Не встретит гостья добрый аксакал.
Ветрам общаться с гостем не с руки.
Они гуляют только меж дувал.
Ни кто не пьёт живительной воды.
Бесцельно плещется заманчиво кяриз,
Занесены обжитые следы.
Чинара одиноко смотрит вниз.
Окрасил солнце старые строения,
В тандыре¹¹ не дымятся кизяки.
Приволье сорнякового растения,
живущий всем невзгодам, вопреки.
¹торговая лавка, небольшой частный магазин
² учительница (Русско-афганский словарь. Лебедев К. А. Москва 1961г.
³печь-жаровня, мангал особого вида для приготовления пищи у народов Азии
Большая колонна
Идёт вперёд усталая колонна,
по тропам бесконечных диких гор.
Лишь уриал¹, с возвышенного склона,
рассматривает сказочный простор.
Слепит глаза расплавленное солнце.
Манит весною запах миндаля.
Налево горы, справа, как с колодца,
обрывы грозной поступью глядят.
Изрытая асфальтовая лента,
петляет вверх, зовёт к своей мечте.
И камни, словно боги с постаментов,
тревожат мир в безлюдной пустоте.
Пуская вдаль небесные раскаты,
сверкая молнией, бичуют склоны скал.
Небесной плетью требуют расплаты,
за то, что кто-то шумом помешал.
Там, под скалой, сквозит пустая полость,
как рупор повелителя земли.
Тревожный слышится с глубин подземных голос,
и эхом отзывается вдали:
«Кто вас пустил, одетых цвета хаки!
У нас в обычаи пакуль, или чалма²!
Какой-то китель, не курта-рубаха!
Шинель, бушлаты, а не наш чакман³!
Другие вы! Чего в горах вам надо?
Кто трогать вековой покой посмел?
Мы требуем хвалу, богам в награду!
Ни кто не смеет трогать наш удел!»
Но, лишь в ответ, натружено моторы
ревут, стремясь добиться высоты.
И поглотить безликие просторы,
перегибая тонкие мосты.
Идут вперёд, везут в кишлак продукты,
свою судьбу поставив на весы.
Мир в напряжении. Считаются минуты,
как долгие и трудные часы.
Безбожно рвутся к небу «наливайки»,
везут добро, чтобы спасти других.
В излучине горы бурубухайка¹¹,
подбитый и разграбленный затих.
«Стрела, Стрела! Приём! Ответь Ракете!» –
радиста слышен тонкий голосок.
Красивые пейзажи на рассвете
и озаряется предгорьями Восток.
Идёт вперёд усталая колонна,
по тропам бесконечных диких гор.
А где-то банда у крутого склона,
В прицеле держит сказочный простор.
Совсем немного, их пути сойдутся,
и каждый верит в лучшую звезду.
И чьи-то жизни пламенем забьются,
врагам на радость, на свою беду.
Ну, а пока, колонна лезет в горы.
Проверка крепости машин, простых людей,
с охраною, с оружием, сапёры.
Минуя прииски напуганный смертей.
В пологой высоте алеет флагом,
советский пост, как крепость от врагов.
Афганские сарбазы¹² служат рядом.
Житейский быт, затейлив и суров.
Спокойны наши, в мире всё спокойно.
Такой блокпост, как кованый доспех.
А сможешь ли ты честно и достойно,
пройти весь путь, сквозь череду помех?
Без
