Семен Кирсанов - Гражданская лирика и поэмы
БАЛЛАДА О НЕИЗВЕСТНОМ СОЛДАТЕ
Огремлите, гарматы, закордонный сумрак,заиграйте зорю на сребряных сурмах!Та седые жемчу́ги, слезы Запада-края,утри, матерь божья, галицийская краля.
Да что тебе, матерь, это гиблое войско?Подавай тебе, мать, хоруговь да мерцание войска!Предпочла же ты, матерь, и не дрогнувши бровью,истеканию воском — истекание кровью.
Окровавился месяц, потемнело солнцепо-над Марною, Березиною, по-над Изонцо.Люди шли под изволок перемогой похода —на Перемышль конница, по Карпаты пехота…
Пела пуля-певунья: «Я серденько нежу!Напою песню-жужелицу солдату-жолнежу[1]».(Под шинелью ратника, что по-польски «жолнеж»,тихий корень-ладанка, зашитая в полночь.)
Винтовка линейная у тебя, солдате,во всех позициях умей совладать ей.Котелок голодовки, шинель холодовкида глоток монопольки у корчмарки-жидовки.
Ныла война-доля! Флаги радужней радуг.По солдату ходило пять сестер лихорадок.Сестрица чахотка да сестрица чесотка,милосердный платок трясовицей соткан…
тебя в селе матка да невесто-младо(а в полях палатка, лазарет-палата).Лазаретное утро, госпитальный вечер.Аспирин да касторка, сукин сын — фельдшер!
А кто ты есть, жолнеж, имя свое поведай?Слово матки исполнишь — обернешься победой.А тебе за победу, або крест на пригорке,або костыль инвалидный, або медный «Георгий».
О, шумите, рушницы, невелика потеря.Артиллерия, вздрогни! Упади, инфантерия!Пролети, пуля-пчелка, попади, золотея,в лошадиную челку, в человечье темя.
Покачнись, брате жолнеж, умирая рано.Под могилкой репейного затянется рана.А слезы матки с невестой, позолотой играя,утрет божия матерь, галицийская краля.
БАЛЛАДА О МЕРТВОМ КОМИССАРЕ
1Снарядами белых рвало и кромсало защитную зону.Уложила на месте шрапнель комиссара N-ского дивизиона.
2Завалила земля, влажна и грязна, ни черта не видать круглым счетом.«Умирать бы не жаль бы, лежал, кабы знал: чья берет, — что там?»
3Раскопать бы курган, посмотреть суметь, чье правительство, чья свобода?Комиссару неможется — смерть не в смерть! так четыре года.
4И еще протаяло, кто его знает, сколько лет?Гимнастерка истлела — ряднина сквозная. Только скелет.
5Слышит: лошадь копытами плюх да плюх, заскрипело, — кажись, пашут.Неглубо́ко берет — по-бедняцки — плуг. «Кабы знать: чью землю пашут? Чужую или нашу?..»
6Надо лбом комиссара волк провыл, — ну и горе!Прямо в сердце ему заразихи-травы опустился корень.
7И не косит никто, и скота не пасет. Тихо… Недобро…Чернобыльник степной, полынь и осот просквозили белые ребра.
8Корни пулю обвили у гладких костей, перепутались пальцы с осотом.Комиссару не спится. Выйти бы в степь! Посмотреть — что там?
9Через несколько лет загрохало так, будто пушку тянут по тракту…«Може, снова британский движется танк? Нет, скорей — трактор…»
10Стала светом проскваживать ночь черна, голове просторней.Чует — рвут из земли когтистый сорняк, повылазали острые корни.
11Стала тяжесть ложиться, будто камень кладут (сам был каменщик, из рабочих).Голоса наверху, как в двадцатом году, только смысл голосов неразборчив.
12Примерещилось мертвому — кончился бой, с песней войско шагает просторами,будто сам он, из камня, встает над собой в каменной воинской форме!
13И пшеничным дыханьем, отрадой степной, сон прополз по глазным пустотам.Мысль, как шорох, прошла в белизне черепной «Знаю… что там…»
14Он стоял, ладонь положив на бинокль, как стоял в заварухе дымной.И лежал у гранита красный венок от завода его имени.
15Вся округа у памятника собралась, шапку снял участник похода.— Кабы знал наш товарищ, какая власть: чья победа и чья свобода!..
ЗАКАВКАЗЬЕ
Если б я был пароходомбыстроходным и роста красивого,я всю жизнь черноморскими водамиот Батума б до Сочи курсировал.«Принимаю груз, отдаю концы,молодые борта показываю».И гудят гудки, пристаней гонцы,от Аджарии до Абхазии.Если б я был самолетомдвухмоторным дюралюминиевым,я взлетел бы с моим пилотомна 2000 метров минимум.«А отсюда видна золотая страна,виноградная, нефтяная.И звенит во мне не мотор — струна,крик пропеллера оттеняя».Если был бы я нефтепроводомот фонтанов Баку до Батума,ух, и славно ж бы я поработали об лучшей работе б не думал.«Молодая кровь, золотая нефть,мы родили тебя и выходили.Так теки ж по мне, заставляй звенетьи дрожать нефтяные двигатели!»Если был бы я не поэтом,а Тифлисом, грузинским городом,я стоял бы на месте вот этом,упираясь в долину гордо.Я бы вместо сукна одевался в цементи под солнцем, в июль накаленным,задевал бы хвосты проходящих кометзвездной лапою фуникулера!
ПТИЦА БАШНИ