Кайсын Кулиев - Раненый камень

МОЕМУ СЕРДЦУ

Сколько исходили тропок длинных,Сколько переплыли быстрых рек!Словно сок раздавленной калины,Наша кровь окрашивала снег.

Ты бы испытало меньше вдвоеГорестей за свой короткий век,Если бы не я владел тобою,А спокойный, мудрый человек.

Я тобой не дорожил нимало.Не жалели, впрочем, и меня.Торопил тебя я, гнал, бывало.Словно вестник верного коня.

На меня не сетуй, конь мой смелый,Я тебе без злобы делал зло.Что поделать, если в пене белойБьешься ты и дышишь тяжело…

Я тебя не холил, не лелеял.Но, хоть загнан и от пены бел,Конь лихой о том не сожалеет.Что себя в дороге не жалел.

Не завидуй тем, кто неизменноМог беречь себя, всему назло,—Если брошено в костер полено,То оно должно давать тепло.

Жили мы — горели, не чадили.Ну, а если было и у нас,Что себя мы как-то пощадили,Значит, мы не жили в этот час.

Мы цветы срывали, гром встречали.Бой гремел — и мы бросались в бой.Все рыдали — мы с тобой рыдали,Люди пели — пели мы с тобой.

Мы с тобой, бывало, знали радость,Напивались горем допьяна,Нам любовь дала не только сладость.Но и горечь своего вина.

Не горюй о том, что было с нами,Не жалей и не вини меня,—От огня чернеет даже камень,Мы с тобой всегда в кольце огня.

Молодость не замело метелью,К нам плывет еще издалекаЗапах яблок, зреющих в ущелье.Клевера, парного молока.

Мы с тобой еще живем и дышим,Дело делаем не хуже всех,Слышим, как дожди стучат по крыше,Слышим детский плач и женский смех.

Много нам осталось иль немного,Но в горах и в поле голубомПод ноги нам стелется дорога.Мы идем, идем, пока живем.

ГРОЗА

На свете есть снег; он белеет и тает.Есть грозы; весны без грозы не бывает.Есть руки любимых — они горячи,Есть пламя, что нас согревает в ночи.

Есть тихие песни и спящие дети,Но жизнь без грозы не бывает на свете.Мне слышится друга журчащая речь,Мне дышится хлебом, садящимся в печь.

Есть в мире манящие далью дороги,Орленок в гнезде, медвежонок в берлоге.Есть память о детстве, родительский дом,Есть листья, омытые теплым дождем.

Есть книги, на полках стоящие в ряд,На свете есть небо, где звезды горят.Но в мире есть грозы — они громыхают.Об этом одни лишь глупцы забывают.

Был пахарем, солдатом и поэтом,Я столько видел горя, столько бед,Что кажется порой: на свете этомУже я прожил десять тысяч лет.

Меня работа ждет и манят дали,Я столько строк еще не дописал.Что кажется порою: не вчера лиЯ на коленях матери играл?

ГЛАЗА МАТЕРЕЙ

На свадьбах веселых поют сыновья —Радость в глазах матерей,На бурках джигитов приносят друзьяГоре в глазах матерей.

В глазах матерей и осенняя дальИ весна, что цветет у дверей.Я видел и радость земли и печаль —Я видел глаза матерей.

Лишь мертвые не ведают тревог,Не видят ничего они, не слышат,А к нам тревоги входят на порогИ, как сентябрьский дождь, стучат по крыше.

Лишь мертвые не ведают забот,А мы с тобой не мертвецы, не боги.Нас пламя жжет, и снова в путь зоветПривычный клич заботы и тревоги.

ХЛЕБ И КНИГА

Солнце греет землю, красит небо,Подступает к окнам белый сад.Книги рядом с караваем хлебаВ доме на столе моем лежат.

Хлеб и книга. Скрыты в них недаромКровь и сок земли, где мы живем.Их сжигало пламя всех пожаров,Все владыки шли на них с мечом.

Хлеб и книга, вечные от века,На столе лежат передо мной,Подтверждая мудрость человека,Бесконечность щедрости земной.

Ты скажи на милость, человек,Чье лицо покрыто черной тенью,Что с тобой случилось, человек.Где решил искать ты утешенья?

Перед тем как разойтись нам прочь,Сетуя на дождь и непогоду.Чем, скажи, могу тебе помочь,Что мне сделать, брат, тебе в угоду?

Я в одну, а ты в другую даль,Мы уйдем, и разлучит нас вьюга.Стал я старше на одну печаль,Ты — на одного богаче друга.

В СТОРОНУ СВАНЕТИИ ИДУ

Я снова в сторону Сванетии шагаю,Аулы Думала и Булунгу уж за спиной.Меня в пути воспоминанья настигаютИ, как попутчики, потом идут со мной.

Я среди скал иду в Сванетию, к вершинам.Воспоминания мои плывут, как облака.Они купаются свободно в небе синем,Форелью плещутся в реке у ледника.

А я, устав, сажусь на камень раскаленный,От власти памяти совсем не думая уйти.И, обратясь лицом к залитым солнцем склонам,Благословляю жизнь, ее нелегкие пути.

Да, все мои пути останутся моими,Различные пути — ведь непохожи дни.Отсюда, с высоты, мне явственней и зримей,Что открывали жизнь равно мне все они.

Я снова в сторону Сванетии шагаю.Легенд здесь больше, чем я книг успел прочесть пока.Они ложатся на хребты и облекаютУтесы, обратясь в густой туман иль облака.

Воспоминанья вы, иль этих гор преданья,Иль облака, что смотрят с этой синей высоты?А может, сосен шум иль тех снегов блистанье,Что отдыхают летом здесь, взобравшись на хребты?

Преданья этих гор, вы мне всего дороже:В вас храбрецы живут и дышит скал покой.Вы — как мои воспоминанья: вы ведь тожеВоспоминания — земли моей родной.

Я снова в сторону Сванетии шагаю,Припомнив всех друзей во всех краях земли.Я снова в сторону Сванетии шагаю.Благословляя все пути, что к цели нас вели.

Все было! Дни удач и дни невзгод.Бывало трудно и легко идти.Я видел радуги спокойный сводИ грозовую молнию в пути..

Я не попутчик тем, кто путь свой весьПройти мечтает в солнечных лучах.Люблю я мир таким, какой он есть,—С травою и заносами в горах.

Быть может, горе вновь придет в мой дом,И, голову на руки уроня,Голодный, сяду я с бедой вдвоемУ очага, в котором нет огня.

Но, зная все, я все же не могуНе славить вас, поля и небеса,Вечерний луч, запутанный в стогу,Весной сады, где на ветвях роса.

Сестра моих печалей и побед,Люблю тебя, бумага на столе,Слова, друг другу скачущие вслед,Как кони по дымящейся земле.

Я знаю цену хлебу и вину,Я рад грозе, и радуге я рад.Я славлю мир: и осень и весну,Его и нежный и суровый взгляд.

СТИХИ, СКАЗАННЫЕ БУДУЩЕМУ

Как многие люди, сегодня живущие,Хочу, пролетев через горы и лета,Увидеть, как выглядеть будет грядущее.Хочу пожелать ему хлеба и света.

Мне чаще бы снились грядущие страны —Края, где потомки мои обитают,Но все еще ноют военные раныИ думать о прошлом меня заставляют.

Не только за счастье родного селеньяЯ падал в золу на дымящемся поле.За вас, мои правнуки, шел я в сраженье,И молодость отдал, и кровь свою пролил.

Не знаю, какие возьмете вершины,Какие дороги ваш разум отыщет.Как будут устроены ваши машиныИ как будут выглядеть ваши жилища.

Но знаю: как нынче, в садах ваших птицыЗасвищут, зальются тоской человечьей,И будут, как нынче, поля колоситься,И хлебы сажаться в горячие печи.

Не знаю, что будет в ту пору цениться,Какие костюмы, какие наряды,Но будут, как нынче, прекрасными лицаНевест и горячими юношей взгляды.

И вас, улетающих в звездные дали,Любимые ваши проводят со стоном,Как наши любимые нас провожалиИ плакали вслед уходящим вагонам.

И так же, как мы, на чужбину уехав,Стремиться вы будете к отчему дому,Вы будете рады и детскому смеху,И горному эху, и вешнему грому.

Не знаю, вам будет ли что-нибудь слащеДождей, ударяющих в стекла со звоном,Арбузов тугих, под ножами хрустящих,И яблок висящих, и листьев зеленых.

Какое б оружье враги ни ковали,Потомки мои, я желаю вам счастья.Пусть будут светлы ваши светлые дали,Пусть горькое горе вам лица не застит.

И нынче, неверье свое и сомненьяНогой отшвырнув, как разбитую глину.Тебе я, грядущее, с грядки весеннейБросаю цветок чрез века и вершины.

На земле, и солнечной и снежной.Не в соседстве ль камень с виноградом?Твердость камня, винограда нежностьРазве у меня в душе не рядом?

На земле, и солнцем озареннойИ посеребренной снегопадом,Обручен я с песнею, рожденнойОт соседства камня с виноградом.

Все реки с гор текут — и вспять едва лиУдастся повернуть их даже нам.И листья, что с ветвей уже опали,Не прирастут опять к своим ветвям.

Прошедший день уже не возвратится,А новый день зовет нас снова в путь,И соль дорог на волосы ложится,И мы назад не властны повернуть.

Опять весна земле несет цветенье.Я у огня сижу в вечерний час.Засыпал пепел в очаге поленья.Но сам огонь от бури не погас.

В саду зеленом яблоня упала,А рядом молодая поднялась,Впервые сын мой — мальчик годовалыйПошел неловко, силясь не упасть.

Течет река, со склонов снег сползает,Жизнь движется, вперед влечет меня.Я вижу: друг седой с коня слезает,А молодой садится на коня.

СЧАСТЬЕ