Михаил Лермонтов - Стихотворения (ПСС-1)

Звезду приветную соперников моих;

Желаю счастья им. Тебя винить безбожно

За то, что мне нельзя все, все, что им возможно;

Но если ты ко мне любовь хотела скрыть,

Казаться хладною и в тишине любить,

Но если ты при мне смеялась надо мною,

Тогда как внутренно полна была тоскою,

То мрачный мой тебе пускай покажет взгляд.

Кто более страдал, кто боле виноват!

ПЕСНЯ

Колокол стонет,

Девушка плачет,

И слезы по четкам бегут.

Насильно,

Насильно

От мира в обители скрыта она,

Где жизнь без надежды и ночи без сна.

Так мое сердце

Грудь беспокоит

И бьется, бьется, бьется.

Велела,

Велела

Судьба мне любовь от него оторвать

И деву забыть, хоть тому не бывать.

Смерть и бессмертье,

Жизнь и погибель

И деве и сердцу ничто;

У сердца

И девы

Одно лишь страданье, один лишь предмет:

Ему счастья надо, ей надобен свет.

* * *

Пускай поэта обвиняет

Насмешливый, безумный свет,

Никто ему не помешает,

Он не услышит мой ответ.

Я сам собою жил доныне,

Свободно мчится песнь моя,

Как птица дикая в пустыне,

Как вдаль по озеру ладья.

И что за дело мне до света,

Когда сидишь ты предо мной.

Когда рука моя согрета

Твоей волшебною рукой;

Когда с тобой, о дева рая,

Я провожу небесный час,

Не беспокоясь, не страдая,

Не отворачивая глаз.

СЛАВА

К чему ищу так славы я?

Известно, в славе нет блаженства,

Но хочет все душа моя

Во всем дойти до совершенства.

Пронзая будущего мрак,

Она, бессильная, страдает

И в настоящем все не так,

Как бы хотелось ей, встречает.

Я не страшился бы суда,

Когда б уверен был веками,

Что вдохновенного труда

Мир не обидит клеветами;

Что станут верить и внимать

Повествованью горькой муки

И не осмелятся равнять

С земным небес живые звуки.

По не достигну я ни в чем

Того, что так меня тревожит:

Все кратко на шару земном,

И вечно слава жить не может.

Пускай поэта грустный прах

Хвалою освятит потомство,

Где ж слава в кратких похвалах?

Людей известно вероломство.

Другой заставит позабыть

Своею песнию высокой

Певца, который кончил жить,

Который жил так одинокой.

ВЕЧЕР

Когда садится алый день

За синий край земли,

Когда туман встает и тень

Скрывает все вдали,

Тогда я мыслю в тишине

Про вечность и любовь,

И чей-то голос шепчет мне:

Не будешь счастлив вновь.

И я гляжу на небеса

С покорною душой,

Они свершали чудеса,

Но не для нас с тобой,

Не для ничтожного глупца,

Которому твой взгляд

Дороже будет до конца

Небесных всех наград.

* * *

Унылый колокола звон

В вечерний час мой слух невольно потрясает,

Обманутой душе моей напоминает

И вечность и надежду он.

И если ветер, путник, одинокой,

Вдруг по траве кладбища пробежит,

Он сердца моего не холодит:

Что в нем живет, то в нем глубоко.

Я чувствую - судьба не умертвит

Во мне возросший деятельный гений;

Но что его на свете сохранит

От хитрой клеветы, от скучных наслаждений,

От истощительных страстей,

От языка ласкателей развратных

И от желаний, непопятных

Умам посредственных людей?

Без пищи должен яркий пламень

Погаснуть на скале сырой:

Холодный слушатель есть камень,

Попробуй раз, попробуй и открой

Ему источники сердечного блаженства,

Он станет толковать, что должно ощутить;

В простом не видя совершенства,

Он не привык прекрасное ценить,

Как тот, кто в грудь втеснить желал бы всю

природу, Кто силится купить страданием своим

И гордою победой над земным

Божественной души безбрежную свободу.

Хоть давно изменила мне радость,

Как любовь, как улыбка людей,

И померкнуло прежде, чем младость,

Светило надежды моей,

Но судьбу я и мир презираю,

Но нельзя им унизить меня,

И я хладно приход ожидаю

Кончины иль лучшего дня.

Словам моим верить не станут,

Но клянуся в нелживости их:

Кто сам был так часто обманут,

Обмануть не захочет других.

Пусть жизнь моя в бурях несется,

Я беспечен, я знаю давно,

Пока сердце в груди моей бьется,

Не увидит блаженства оно.

Одна лишь сырая могила

Успокоит того, может быть,

Чья душа слишком пылко любила,

Чтобы мог его мир полюбить.

РУССКАЯ ПЕСНЯ

Клоками белый снег валится,

Что ж дева красная боится

С крыльца сойти,

Воды снести?

Как поп, когда он гроб несет,

Так песнь метелица поет,

Играет,

И у тесовых у ворот

Дворовый пес все цепь грызет

И лает...

Но не собаки лай печальный,

Не вой метели погребальный

Рождают страх

В ее глазах:

Недавно милый схоронен,

Бледней снегов предстанет он

И скажет:

"Ты изменила", - ей в лицо,

И ей заветное кольцо

Покажет!..

ЗВУКИ И ВЗОР

О, полно ударять рукой

По струнам арфы золотой.

Смотри, как сердце воли просит,

Слеза катится из очей;

Мне каждый звук опять приносит

Печали пролетевших дней.

Нет, лучше с трепетом любви

Свой взор на мне останови,

Чтоб роковое вспоминанье

Я в настоящем утопил

И все свое существованье

В единый миг переселил.

ЗЕМЛЯ И НЕБО

Как землю нам больше небес не любить?

Нам небесное счастье темно;

Хоть счастье земное и меньше в сто раз,

Но мы знаем, какое оно.

О надеждах и муках былых вспоминать

В нас тайная склонность кипит;

Нас тревожит неверность надежды земной,

А краткость печали смешит.

Страшна в настоящем бывает душе

Грядущего темная даль;

Мы блаженство желали б вкусить в небесах,

Но с миром расстаться нам жаль.

Что во власти у нас, то приятнее нам,

Хоть мы ищем другого порой,

Но в час расставанья мы видим ясней,

Как оно породнилось с душой.

Дай руку мне, склонись к груди поэта,

Свою судьбу соедини с моей:

Как ты, мой друг, я не рожден для света

И не умею жить среди людей;

Я не имел ни время, ни охоты

Делить их шум, их мелкие заботы,

Любовь мое все сердце заняла,

И что ж, взгляни на бледный цвет чела.

На нем ты видишь след страстей уснувших,

Так рано обуявших жизнь мою;

Не льстит мне вспоминанье дней минувших,

Я одинок над пропастью стою,

Где все мое подавлено судьбою;

Так куст растет над бездною морскою,

И лист, грозой оборванный, плывет

Но произволу странствующих вод.

ИЗ АНДРЕЯ ШЕНЬЕ

За дело общее, быть может, я паду,

Иль жизнь в изгнании бесплодно проведу;

Быть может, клеветой лукавой пораженный,

Пред миром и тобой врагами униженный,

Я не снесу стыдом сплетаемый венец

И сам себе сыщу безвременный конец;

Но ты не обвиняй страдальца молодого,

Молю, не говори насмешливого слова.

Ужасный жребий мой твоих достоин слез,

Я много сделал зла, но больше перенес.

Пускай виновен я пред гордыми врагами,

Пускай отмстят; в душе, клянуся небесами,

Я не злодей, о нет, судьба губитель мой;

Я грудью шел вперед, я жертвовал собой;

Наскучив суетой обманчивого света,

Торжественно не мог я не сдержать обета;

Хоть много причинил я обществу вреда,

Но верен был тебе всегда, мой друг, всегда;

В уединении, среди толпы мятежной,

Я все тебя любил и все любил так нежно.

Не медли в дальней стороне,

Молю, мой друг, спеши сюда.

Ты взгляд мгновенный кинешь мне,

А там простимся навсегда.

И я, поймавши этот взор

И речь последнюю твою,

Хотя б она была укор,

Их вместе в сердце схороню.

И в день печали роковой

Твой взор, умеющий язвить,

Воображу перед собой

И стану речь твою твердить.

И вновь мечтанье сблизит нас,

И вспомню, вспомню я тогда,

Как встретились мы в первый раз

И как расстались навсегда.

СОСЕД

Погаснул день на вышинах небесных.

Звезда вечерняя лиет свой тихий свет;

Чем занят бедный мой сосед?

Чрез садик небольшой, между ветвей древесных,

Могу заметить я, в его окне

Блестит огонь; его простая келья

Чужда забот и светского веселья,

И этим нравится он мне.

Прохожие об нем различно судят,

И все его готовы порицать,

Но их слова соседа не принудят

Лампаду ранее иль позже зажигать.

И только я увижу свет лампады,

Сажусь тотчас у своего окна,

И в этот миг таинственной отрады

Душа моя мятежная полна.

И мнится мне, что мы друг друга понимаем,

Что я и бедный мой сосед,

Под бременем одним страдая, увядаем,

Что мы знакомы с давних лет.

СТАНСЫ

Не могу на родине томиться,

Прочь отсель, туда, в кровавый бой.