Эдуард Асадов - Полное собрание стихотворений в одном томе (сборник)

Виновники

В час, когда мы ревнуем и обиды считаем,То, забавное дело, кого мы корим?Мы не столько любимых своих обвиняем,Как ругаем соперников и соперниц браним.

Чем опасней соперники, тем бичуем их резче,Чем дороже нам счастье, тем острее бои,Потому что ругать их, наверное, легче,А любимые ближе и к тому же свои.

Только разве соперники нам сердца опалялиИ в минуты свиданий к нам навстречу рвались?Разве это соперники нас в любви уверялиИ когда-то нам в верности убежденно клялись?!

Настоящий алмаз даже сталь не разрубит.Разве в силах у чувства кто-то выиграть бой?Разве душу, которая нас действительно любит,Может кто-нибудь запросто увести за собой?!

Видно, всем нам лукавить где-то чуточку свойственноИ соперников клясть то одних, то других,А они виноваты, в общем, больше-то косвенно,Основное же дело абсолютно не в них!

Чепуха – все соперницы или вздохи поклонников!Не пора ли быть мудрыми, защищая любовь,И метать наши молнии в настоящих виновников?!Вот тогда и соперники не появятся вновь!

О славе Родины

Нашим недругам

Сколько раз над моей страноюБила черным крылом война.Но Россия всегда сильна,Лишь крепчала от боя к бою!

Ну, а если ни злом, ни горемНе сломить ее и не взять,То нельзя ли в лукавом спореИзнутри ее «ковырять»?

И решили: – Побольше наглости!Для таких, кто на слякоть падки,Подливайте фальшивой жалости,Оглупляйте ее порядки.

Ну а главное, ну а главное(Разве подлость не путь к успеху?!),На святое ее и славное –Больше яда и больше смеха!

Пусть глупцы надорвут животики,Плюнув в лица себе же сами!И ползут по стране ужамиПошловатые анекдотики.

До чего же выходит здорово,Не история, а игра:Анекдотики про Суворова,Про указы царя Петра.

Тара хтит с уес ловье праздноеИ роняет с гнилым смешкомТо о Пушкине штучки разные,То скабрезы о Льве Толстом.

И, решив, что былое пройдено,Нынче так уже разошлись,Что дошли до героев Родины,До Чапаева добрались.

Будто был боевой начдив,Даже молвить-то странно, жаден.Неразумен-то и нескладен,И, смешнее того, – труслив.

Это он-то – храбрец и умница!(Ах ты, подлый вороний грай!)Это гордость-то революции!Это светлый-то наш Чапай!

И не странно ль: о славе РодиныНе смолкает визгливый бред,А о Фордах иль, скажем, МорганахАнекдотов как будто нет…

Впрочем, сколько вы там ни воетеИ ни ржете исподтишка,Вы ж мизинца его не стоите,Даже просто его плевка!

Что от вас на земле останется?Даже пыли и то не будет!А ему будут зори кланяться!А его будут помнить люди!

И в грядущее, в мир просторныйБудет вечно, сражая зло,Мчаться вихрем он в бурке чернойС острой шашкою наголо!

Осенний разговор

Сентябрьских деревьев медьНичто уже не разбудит.О том, чего нет и не будет,Бессмысленно сожалеть.

А мы-то считали с вами,Что стоит нам только встретиться,Как тотчас же между намиЧудо-огонь засветится.

Взлетит он задорно-ярко,Холодную тьму дразня,И будет нам жарко-жаркоВдвоем у того огня.

Когда ж распахнутся срокиИ руку сожмет рука,То разом нас будто токиПронижут наверняка.

Да, видно, в тумане где-тоИная взошла звезда.У счастья свои ответы,И людям его секретыНеведомы никогда.

Все было: закат и вечер,И ласточек суетня,Но не было в этой встречеНи тока и ни огня…

Смешно иногда случается:Ты ждешь, что ударит свет,А встреча не получаетсяИ радости нет как нет.

И фразы звенят, как льдины,И оба вы холодны,Хоть нет никакой причиныИ нету ничьей вины.

Но разве виновны люди,Что вместе им не гореть.О том, чего нет и не будет,Бессмысленно сожалеть.

Озорные строки

Не хочу никакого дела!Даже вынуть газету лень…До чего же вдруг надоелоЖить по правилам каждый день!

Те же радости, те же муки,Те же хлопоты и труды,Те же встречи, улыбки, руки…Даже лещ, одурев от скуки,В небо прыгает из воды.

Даже лошадь порой кидаетсяВ удалой, сумасшедший бег,Пес и тот с поводка срывается…Я ж тем более – человек!

Пусть начетчик-сухарь всклокочется,Укоряя или грозя.Только жизнь не по кругу ж топчется,И порой вдруг до злости хочетсяВсех «не надо» и всех «нельзя»!

Завтра буду я вновь припаяннымК домоседской моей тиши,Завтра буду ужасно правильным,Хоть икону с меня пиши!

А сегодня – совсем иное,А сейчас, на закате дня,Все веселое, озорноеСыплет искрами из меня!

Вон таксист прогудел отчаянныйНе вернуть меня, не найти!Удираю от жизни «правильной»По «неправильному» пути!

Разные мерки

Престранно устроена жизнь человечья:Ведь только на дружбе земля стоит,А мир разделяют противоречья,А мир все сражается и бурлит.

Спорят ученья и спорят страны,Спорят министры, перстом грозя,Спорят влюбленные неустанно,Спорят знакомые и друзья.

Спорят? Ну что же! «Во всяком спореРождается истина». Так считается.Но только всегда ли она рождаетсяИ все ли хотят ее? Вот в чем горе.

Обычно, на клин отвечая клином,Никто и не думает уступать.Но в чем же в конце-то концов причинаИ как эту истину отыскать?

Мне кажется, суть не в накалах страстных.Ну разве же истина враг страстям?!А в разных оценках, в мерилах разных:Побольше себе, а поменьше вам.

Разные мерки, разные мерки –Речка и море, сумрак и свет.Разные мерки, как разные дверки:В одну ты проходишь, в другую – нет.

Возможно ли правды всерьез добиться,На разных колесах катясь вперед?Такая странная колесницаБудет упрямиться и кружиться,А прямо не двинется. Не пойдет.

Не так ли частенько и мы бесплодноСсоримся, требуем и кипим,Но то, что себе разрешим охотно,Другому и в мыслях не разрешим.

Другие же часто еще похлеще:В то время, как с яростью нас корят,Себе позволяют такие вещи,Каких нам и в старости не простят!

Вот где, пожалуй, источник бед.Трижды лукавые разные мерки.Разные мерки, как разные дверки,Где «да» – одному, а другому – «нет».

И чтоб не терзать себе души травмами,Есть средство светлое, как салют:Стоит лишь сделать все мерки равнымиИ жить будем, честное слово, славно мы,Все разногласия пропадут!

Круговорот природы

В природе смена вечна и быстра:Лягушка поедает комара.

Гадюка тоже пообедать хочет,Гадюка на лягушку зубы точит.

А где-то еж, отчаянный в бою,Сурово точит зубы на змею.

Лисица, хитромудрая душа,Сощурясь, точит зубы на ежа.

А волк голодный, плюнув на красу,Порою точит зубы на лису.

Лишь люди могут жить и улыбаться,Поскольку людям некого бояться.

Но, видимо, судьба и тут хохочет:А люди друг на друга зубы точат!..

О трескучей поэзии

Когда «модерняги» пишут стихи –То всех оглушают бредовым криком,А кто-то их слушает с умным ликом,Мол, мы понимаем и мы не глухи.

Бедняги, ну что вы себя терзаете,Как будто иной и дороги нет?!Неужто вы что-нибудь потеряете,Сказав, что бессмыслиц не понимаете,Что вопли есть вопли, а бред есть бред?!

Что громкая, пестрая суесловность –Как «голый король» для наивных глаз,И что модерновость – давно не новостьИ все это было уже сто раз!

Признайтесь, что сердца согреть не можетНабор из бахвальски-трескучих строк,Что втайне вам в тысячу крат дорожеЕсенин, Твардовский, Светлов и Блок.

И кто б ни грозил вам порой мечами,Не бойтесь мнения своего.Держитесь как львы. И увидите сами,Не будет за это вам ничего!

Позднее счастье

Хотя чудес немало у земли,Но для меня такое просто внове,Чтоб в октябре однажды в ПодмосковьеВдруг яблони вторично зацвели!

Горя пунцово-дымчатым нарядом,Любая роща – как заморский сад:Весна и осень будто встали рядом,Цветут цветы, и яблоки висят.

Весна и осень, солнце и дожди,Точь-в-точь посланцы Севера и Юга.Как будто ждут, столкнувшись, друг от другаУступчивого слова – проходи!

Склонив к воде душистые цветы,В рассветных брызгах яблоня купается.Она стоит и словно бы смущаетсяНагрянувшей нежданно красоты:

– Ну что это такое в самом деле!Ведь не девчонка вроде бы давно,А тут перед приходами метелиВдруг расцвела. И глупо и смешно!

Но ветер крикнул: – Что за ерунда!Неужто мало сделано тобою?!При чем тут молода – немолода?Сейчас ты хороша как никогда,Так поживи красивою судьбою!

Взгляни, как жизнь порою отличает:В пушисто-белом празднике цветовБагряный жар пылающих плодов…Такого даже молодость не знает!

Тебя терзали зной и холода,Кому ж, скажи, еще и погордиться?!Вглядись смелее в зеркало пруда,Ну разве ты и вправду не царица?!

Так прочь сомненья! Это ни к чему.Цвети и смейся звонко и беспечно!Да, это – счастье! Радуйся ему.Оно ведь, к сожаленью, быстротечно…

«Адам» и «Ева»