Рабиндранат Тагор - ...Это не сон! (сборник)
– Я не зря руководствуюсь шастрами. Один лишь всевышний в силах понять до конца каждое движение человеческой души. Если же мы не будем следовать предписаниям шастр, то дойдем бог знает до чего…
– Послушайте, Бихари, признаюсь вам без смущения, что только вы могли бы остановить меня! Мохендро действительно влюблен, но он безнадежно слеп и не понимает меня. Однажды мне показалось, что вы можете понять меня и даже относитесь ко мне с уважением. Ведь это было, не пытайтесь отрицать.
– Да, я уважал вас!
– И не зря, Бихари! Но почему вы не решились пойти дальше? Что мешало вам полюбить меня? – взволнованно продолжала Бинодини. – Забыв стыд, я пришла к вам и спрашиваю – почему вы не полюбили меня? Горькая моя доля! Неужели вы так любите Ашу? Нет, не сердитесь. Присядьте, пожалуйста. Я буду откровенна с вами. Я догадалась, что вы любите ее, еще тогда, когда вы сами не подозревали этого. Ума не приложу, что вы все нашли в ней. Ну, скажите, что в этой женщине хорошего или хотя бы плохого? Почему всевышний дал мужчинам глаза, но лишил их проницательности? Как легко вас одурачить! Глупцы! Слепые!
– Я выслушаю вас до конца, – сказал Бихари, вставая. – Но об одном прошу, не говорите, чего не следует.
– Я знаю, это причиняет вам боль, – продолжала Бинодини. – Но ведь я пришла, поступившись стыдом и страхом, к тому, кто когда-то уважал меня и кто, полюбив, придал бы моей жизни смысл. Будьте же снисходительны, подумайте и о моих страданиях. Поверьте, если бы не ваша любовь к Аше, я не причиняла бы ей столько горя.
– Что с ней? – воскликнул, побледнев, Бихари. – Что еще вы натворили?
– Мохендро решил уйти со мной.
– Невозможно! – крикнул Бихари.
– Невозможно? – повторила Бинодини. – Но кто в силах теперь удержать его!
– Вы!
Некоторое время Бинодини молчала.
– Для кого стану я это делать? – заговорила она наконец, устремив взгляд на Бихари. – Для вашей Аши? А что будет со мной? Неужели я должна отказаться от всего во имя вашей Аши, во имя благополучия самого Мохендро? Я не настолько добродетельна! И не начиталась до такой степени шастр.
Лицо Бихари все больше мрачнело.
– Вы старались быть со мной откровенны, – проговорил он. – Теперь моя очередь. Я отплачу вам тем же. И скандал, устроенный вами в доме Мохендро, и все то, что вы говорили мне сейчас, – результат влияния драм и романов, которых вы начитались.
– Драм и романов?! – воскликнула Бинодини.
– Да, драм и романов. И к тому же дешевых. Вам кажется, что вы сами все придумали, но это не так. Все это влияние книг. Будь вы простой, невежественной девушкой, вы бы не были лишены любви в этом мире. Героиня драмы получает признание на сцене. Но никто не захочет держать ее у себя в доме.
Куда исчезли горячность и безмерная гордость Бинодини? Она, словно загипнотизированная змея, застыв и наклонив голову, слушала Бихари.
– Скажите, что мне делать? – тихо спросила Бинодини, не глядя в лицо Бихари.
– Не желайте ничего необычного! Поступите так, как поступила бы на вашем месте любая простая разумная женщина. Уезжайте в деревню.
– Как же я поеду?
– Я провожу вас и посажу в вагон!
– Но эту ночь я проведу у вас?
– Нет! – воскликнул Бихари. – Я не настолько доверяю себе!
Бинодини опустилась на пол и, обхватив ноги Бихари, прижалась к ним.
– Ну хоть на несколько мгновений стань слабым, Бихари. Не будь непорочным, как каменное изваяние! Стань хоть чуточку хуже! Полюби грешницу! – Бинодини покрыла поцелуями ноги Бихари.
Потрясенный неожиданным взрывом чувств Бинодини, Бихари долго не мог прийти в себя. Он потерял над собой власть. Бинодини это почувствовала, опустилась перед ним на колени и обняла его.
– Жизнь моя, – горячо говорила она. – Я знаю, ты не можешь принадлежать мне вечно. Но полюби меня хоть на миг! После этого я скроюсь в лесу и никого не буду видеть! Подари мне воспоминание, и я буду хранить его до конца дней своих.
Бинодини закрыла глаза и приблизила свои губы к губам Бихари. На мгновение оба замерли. В комнате стало совсем тихо. Но через минуту Бихари, глубоко вздохнув, высвободился из объятий Бинодини и пересел на другой стул.
– Поезд отходит в час ночи, – сказал он прерывающимся от волнения голосом.
Бинодини словно окаменела.
– Я поеду, – едва слышно прошептала она.
Неожиданно в комнату вошел Бошонто, босиком и без рубашки. Встав рядом с Бихари, мальчик принялся с серьезным видом разглядывать незнакомку.
– Почему ты не спишь? – спросил Бихари.
Бошонто ничего не ответил, продолжая рассматривать Бинодини.
Бинодини протянула ему руки. После минутного колебания мальчик осторожно подошел к ней. Молодая женщина прижала его к груди и разрыдалась.
Глава 36
Если бы невозможное не становилось возможным, а непереносимое – переносимым, никто в семье Мохендро не пережил бы ту ночь и тот день. Домой Мохендро не вернулся, накануне он написал Бинодини письмо, в котором просил ее быть готовой к отъезду. Это письмо пришло с утренней почтой.
Аша была еще в постели, когда слуга принес ей письмо. Сердце ее учащенно забилось. В груди затеснились тысячи надежд и сомнений. Она быстро подняла голову и взглянула на конверт: на нем рукой Мохендро было написано имя Бинодини. И снова голова Аши опустилась на подушку. Она молча вернула письмо слуге.
– Кому отдать письмо? – спросил он.
– Не знаю.
Вечером, часов в восемь, Мохендро, как буря, появился у дверей Бинодини. В комнате было темно. Мохендро зажег спичку и увидел, что там нет ни Бинодини, ни ее вещей. На южной веранде ее тоже не было.
– Бинод! – позвал он.
Никакого ответа.
«Глупец! Дурак! – ругал он себя. – Нужно было тогда же увезти ее. Конечно, мать стала ее бранить, и она не смогла оставаться в доме».
Едва у Мохендро появились эти предположения, как он твердо поверил в них. Не владея собой, Мохендро бросился в комнату матери. Там тоже не зажигали лампы, но в сумерках он увидел Раджлокхи, лежавшую на кровати.
– Что вы тут наговорили Бинодини? – гневно спросил он.
– Ничего.
– Почему же она исчезла?
– Не знаю!
– Не знаешь? – недоверчиво повторил Мохендро. – Ладно! Но я все равно отыщу ее, где бы она ни находилась!
И Мохендро выбежал из комнаты.
Раджлокхи торопливо поднялась с постели и пошла за сыном.
– Мохим, не уходи! – кричала она. – Вернись, выслушай меня!
Мохендро, не оглядываясь, выбежал из дома, но тут же вернулся и спросил привратника:
– Куда ушла госпожа?
– Нам ничего не сказали, мы ничего не знаем, – испуганно ответил тот.
– Не знаешь! – зло крикнул Мохендро.
– Правда, господин, не знаю! – взмолился привратник.
«Всех их мать научила, – с горечью подумал Мохендро. – Ну что ж, пусть будет так».
На улицах большого города в сгущающихся сумерках при свете газовых фонарей сновали взад и вперед, наперебой предлагая свой товар, продавцы льда и мангровой рыбы. Шумная вечерняя толпа поглотила Мохендро.
Глава 37
До сих пор Бихари не имел обыкновения сидеть по ночам и размышлять о своих чувствах, потому что не считал себя предметом, достойным размышления. У него всегда была работа, занятия, друзья, близкие. Отрадно было сознавать, что окружающий мир значит для него больше, чем он сам. Но вот от одного удара все исчезло, он оказался совсем один на поднявшейся к самому небу вершине страданий, объятой мраком гибели и отчаяния. Он стал бояться одиночества и, чтобы уйти от своих мыслей, работал, не зная отдыха.
Но сегодня ни работой, ничем другим настоящий Бихари не в силах был изгнать из себя того, другого, который теперь жил в нем. С тех пор как он вчера проводил Бинодини в деревню, чем бы он ни занимался, с кем бы ни встречался, его тайно страждущее сердце сжималось от тоски и не давало ему забыться. Усталость и подавленность овладели Бихари.
Было около девяти часов вечера. Свежий ветерок, такой приятный в конце жаркого дня, дул на веранде, прилегающей к спальне Бихари. Безлунной темной ночью Бихари расположился там в кресле.
Сегодня он не стал заниматься с Бошонто и рано отпустил его. В этот вечер, как никогда раньше, Бихари нуждался в утешении, в друге, его охватила тоска по старой, привычной жизни; словно покинутый матерью ребенок, душа его искала кого-то во мраке, окутавшем мир. Куда исчезли его твердость и самообладание? Бихари всем сердцем тянулся к тем, о ком поклялся не думать. У него больше не было сил сопротивляться.
Воспоминания о днях, проведенных с Мохендро, пестрые и яркие, как страны, моря, реки и горы на географической карте, всплыли в памяти.
Бихари размышлял над тем, как столкновения с некогда далекими планетами поколебали тот маленький мир, с которым он связал свою жизнь. Какая же планета появилась первой? В темноте перед ним вставало освещенное нежно-алыми лучами заходящего солнца смущенное юное личико Аши, в ушах победно звучали раковины[37], возвестившие о радостном событии. То Звезда, Дарующая Счастье, пришла из бескрайнего непостижимого неба судьбы и встала между друзьями. Она принесла разлуку и невыразимое страдание.
