Тарас Шевченко - Кобзарь: Стихотворения и поэмы
(Поет.)
«А у пана два жупана,А третяя свита,За то панаУтром раноВ дуброве убито.А убили гайдамаки,Жупаны делили:Тому жупан, тому жупан,А третьему свита,И остался без свиты пан,В снег белый зарытый.Ай да й гайдамаки!»
Слепая
Оксано! Где ты?
Оксана
Ах, молчи!Дай убаюкать мне сынка!
(Поет.)
«Баю, баю, дитя мое,В дремучем лесу,А я тебе с поля волю,Долю принесу.
Баю, баю, дитя мое,Во сыром бору,А я пойду погуляю,Ягод наберу.
Баю, баю, дитя мое,Край битой дороги,Переломят люди рукиИ белые ноги.
Баю, баю, дитя мое,У гробу дубовом,Полиняют кари очиИ черные брови.
Усни, дитя, усни, дитя,Усни ты навеки,А я одна на базар пойду,У жида бублик украдуИ тебя полечу».А… уснул! Теперь возьми.У! Какой черный… Посмотри!
Слепая
Оксано! Где ты? Что с тобою?
Оксана
(быстро подходит к ней)
А ты где ходишь? Посмотри,Какой веселый пир у пана!Да пан не будет пировать —Я уложила его спать.Тебя одной недоставало.Я подожгла, пойдем плясать.
(Поет и медленно пляшет.)
«Гой, гой, не беда!Слезы тоже вода,Слезы гасят печаль,А печали мне жаль,
Жаль мне грусти моей,Жаль подруги моей,Моей черной тоски».
Моей… моей…Ах, нет, не то…Теперь так весело, светло,А я как будто на поклонах.
(Поет и пляшет.)
«Посеяла лебеду на беду,А долина калиною поросла;А у меня, красавицы,Змеи-серьги в ушах.Через плечи висят,И шипят, и шипят.Казак верно любил,Казак серьги дарил.Мать в могиле спала,А я знай себе шла.Шла дорогой большой,А за мной, все за мнойПо четыре, по триКосари, косариБурьян косят, поют…»
Слепая
Оксано бедная, молися,Молися богу, ты поешьВсе песни страшные такие!
Оксана
А ты смеяться, мамо, хочешь?Э, полно, мамо, столько летТы хохотала, я смеялась, —Поплакать можно одну ночь.
Слепая
Дитя мое, моя ты дочь!Опомнись, грех тебе, Оксано,Ты насмеялася.
Оксана
Кто? Я?Не насмеялася! Смотри,Смотри, как падают стропила.Гу!., гу!.. гу!..Ха, ха, ха, ха!Пойдем плясать, его уж нет,Он не разлучит нас с тобою.
(Поет и пляшет.)
«По дороге осока,А в болоте груши,Полюбила казака,Запродала душу.А казакТак и сяк,Не любил,Задушил,В сыру землю зарыл.В темной хате сыройСпать ложилась со мнойВедьма черная.И смеялася,Обнималася.Ела, грызла меня,Подложила огня,И запела, заплясала,И скакала, и кричала:Жар, жар, жар!Через ярНа пожар.Все слеталися,ЛюбовалисяИ смеялися:Хи, хи, хи, тра, ла, ла, ла,Не осталось ни кола.Смоляная черту свечка!Через яр идет овечка.Не ходи, казак, в дуброву,Не ходи, Ивашечко,Торною дорожкою,Не носи гостинчикиЗмее, черной гадине!Чародейка лютаяСотрет брови черные,Выжжет очи карие».
Слепая
Опомнись, дочь моя, Оксано!Ты все недоброе поешь;Пойдем в село: здесь страшно стало!
Оксана
Пойдем в село: здесь душно мне,Я босиком, как на огне,На розовом снегу танцую.Пойдем в село, переночуем.А кто нас пустит ночевать?Ведь люди, знаешь, нас боятся;Пойдем мы в лес волков ласкать;Ведь люди врут, что волки злые,Волки нас любят — право, так!А помнишь, ты мне говорила…Ах, нет… не то… постой, забыла!Я все забыла… Мой казак,Мой кареокий… Я любила,И он, казак, меня любил,И темной ночью он ходилВ зеленый сад, где я гуляла.Ах, как там весело бывало!Как он, лаская, целовал,Какие речи он шептал!Ты так меня не целовала,Как он, мой милый, дорогой,Мой ненаглядный, мой сердечный!. . . . . . . . . . . . . . . . .Ты говорила, он не злой;А он, твой пан бесчеловечный,Твой пан-палач его убилЗа то, что я его любила,За то, что он меня любил.Злодей, в железа заковал.Об этом я не говорилаС тобою даже. Он пропал…Пропал без вести, как пропалаМоя девичая краса.А ты слыхала чудеса…Он в гайдамаках отаманом,И этот нож мне подарил.Он приходил…
Слепая
Пойдем скорее!Веди меня!
Оксана
Куда вести?В болото, в лес? Постой, постой!Я поведу тебя в село,Где все бурьяном поросло,Где вместо хат — кресты, могилы,Где поселился друг мой милыйВ светелке темной и сырой.
Слепая
Пойдем скорее. Бог с тобой!Перекрестися!
Оксана
Я крестилась,Я горько плакала, молилась,Но бог отверг мои кресты,Мои сердечные молитвы.Да, он отверг. А помнишь ты?Нет, ты не помнишь, ты забыла.А я так помню, ты училаМеня, малютку, кровь сосатьДа «Отче наш» еще читать.
Слепая
Оксано, боже мой, молись,Ты страшно говоришь!
Оксана
Да, да.Я страшно говорю, так что же?Ты не боялася сидетьОсенней ночью у забораИ просидела двадцать лет, —Пойдем опять туда сидеть.Пойдем же, мамо, будем петь,Пока народ не пробудился.И будем петь, как снарядилсяКазак с ордою воевать,И как покинул он дивчину,И как другую полюбил.Ведь это весело — покинутьВ чужой далекой сторонеЛисток с любистка на огне.
(Поет тихо.)
«Плыви, плыви, лодочка, за Дунай;За Дунаем погуляю, молода,С казаками, молодцами мертвыми,С казаками-мертвецами».
Чур меня! Чур меня! Чур меня!Пойдем скорее. Ах, постой!Я потеряла башмаки.А башмаки ведь дорогие,Да ноги жгли мне, все равноМне их не жаль, и босикомДойдем до гроба…
(Поет.)
«Полетела пташечкаЧерез поле в гай,Уронила перышкоНа тихий Дунай.Плыви, плыви, перышко,Плыви за водой!..»[10]
Я все молчала, все молчала,А он шептал и целовал.Сулил манисто с дукачами.Зачем ты не велела брать?Ведь им бы можно удавиться.А знаешь что? Пойдем к рекеКупаться просто, и утонем,И будем щуками в воде.И пташкам воля в чистом поле,И пташкам весело летать;А мне так весело в неволеДевичью молодость терять.Я разве грешница какая?Отраву, что ли, я варю?Нет, я не грешница; ты знаешь,Всему я верила, всему!Но кто поверил моей вере?Теперь не то. Летит, летит!Нет, ты не вылетишь, проклятый.Я задушу тебя! Держите —Красный змий! Красный змий!Он рассыплется… Потом…Га! га! ги!..
И, будто мщение живое,Она с распущенной косой,С ножом в руках, крича, летелаИ с визгом скрылася в огне.Вдруг крик пронзительный. ВздрогнулаСлепая молча и, крестясь:«Аминь, аминь, аминь!» — шептала.И крик сменил протяжный гул,Стена упала, гул ревелИ смолк в долине безучастной,Как в глубине души бесстрастной.Пожар, лютея, пламенел.Слепая, бедная, стоялаВ дыму и пыли снеговой,Она Оксаны дожидалаИ «со святыми упокой»Невольно с трепетом шептала.И не дождалася слепаяСвоей Оксаночки; ушлаИз погорелого села,Псалом любимый напевая:«Кого, рыдая, призову яДелить тоску, печаль мою?В чужом краю кому, тоскуя,Родную песню пропою?»
[Петербург, 1842]
