Игорь Губерман - Гарики на все времена (Том 1)

118

В юности ждал я радостиот суеты и свиста,а превращаюсь к старостив домосексуалиста.

119

Я живу — не придумаешь лучше,сам себя подпирая плечом,сам себе одинокий попутчик,сам с собой не согласный ни в чем.

120

Пишу не мерзко, но неровно;трудиться лень, а праздность злит.Живу с еврейкой полюбовно,хотя душой — антисемьит.

121

Когда-нибудь я стану знаменит,по мне окрестят марку папирос,и выяснит лингвист-антисемит,что был я прибалтийский эскимос.

122

Я оттого люблю лежатьи в потолок плюю,что не хочу судьбе мешатькроить судьбу мою.

123

Все вечные жиды во мне сидят —пророки, вольнодумцы, торгаши —и, всласть жестикулируя, галдятв потемках неустроенной души.

124

Я ни в чем на свете не нуждаюсь,не хочу ни почестей, ни славы;я своим покоем наслаждаюсь,нежным, как в раю после облавы.

125

Пока не поставлена клизма,я жив и довольно живой;коза моего оптимизмапитается трын-травой.

126

С двух концов я жгу свою свечу,не жалея плоти и огня,чтоб, когда навеки замолчу,близким стало скучно без меня.

127

Ничем в герои не гожусь —ни духом, ни анфасом;и лишь одним слегка горжусь —что крест несу с приплясом.

128

Я к тем, кто краен и неистов,утратил прежний интерес:чем агрессивней прогрессисты,тем безобразнее прогресс.

129

Пусть гоношит базар напрасныйкто видит цель. А я же личноукрылся в быт настолько частный,что и лица лишен частично.

130

Я понял вдруг, что правильно живу,что чист и, слава Богу, небездарен,по чувству, что во сне и наявуза все, что происходит, благодарен.

131

Это счастье — дворец возводить на песке,не бояться тюрьмы и сумы,предаваться любви, отдаваться тоске,пировать в эпицентре чумы.

132

Мой разум честно сердцу служит,всегда шепча, что повезло,что все могло намного хуже,еще херовей быть могло.

133

Живу, ни во что без остатка не веря,палю, не жалея, шальную свечу,молчу о находке, молчу о потере,а пуще всего о надежде молчу.

134

Клянусь компотом детства моегои старческими грелками клянусь,что я не испугаюсь ничего,случайно если истины коснусь.

135

Что расти с какого-то моментамы перестаем — большая жалость:мне, возможно, два лишь сантиметрадо благоразумия осталось.

136

В жизненной коллизии любойжалостью не суживая веки,трудно, наблюдая за собой,думать хорошо о человеке.

137

Я не верю вранью отпетомуо просвете во мраке мглистом.Я отчаялся. И поэтомустал отчаянным оптимистом.

138

На всех перепутьях, что пройдены,держали, желая мне счастья,стальные объятия родиныи шею мою, и запястья.

139

На дереве своей генеалогиихарактер мой отыскивая в предках,догадываюсь грустно я, что многиекачаются в петле на этих ветках.

140

Склонен до всего коснуться глазомразум неглубокий мой, но дошлый,разве что в политику ни разуя не влазил глубже, чем подошвой.

141

Во всем со всеми наравне,как капелька в росе,в одном лишь был иной, чем все, —я жить не мог в гавне.

142

Любому жребий царственный возможен,достаточна лишь смелость вжиться в роль,где уничтожен — лучше, чем ничтожен,унижен — как низложенный король.

143

За то, что смех во мне преобладаетнад разумом средь жизненных баталий,фортуна меня щедро награждаетобратной стороной своих медалей.

144

Замкнуто, светло и беспечальноя витаю в собственном дыму;общей цепью скованный случайно,лишь сосед я веку своему.

145

В этом странном окаянстве —как живу я? Чем дышу?Шум и хам царят в пространстве,шумный хам и хамский шум.

146

В эту жизнь я пришел не затем,чтобы въехать в сенат на коне,я доволен сполна уже тем,что никто не завидует мне.

147

Отнюдь я не был манекен,однако не был и в балете;я тот никто, кто был никем,и очень был доволен этим.

148

Есть мечта у меня, беречьбуду крепость ее настоя:когда вновь будут книги жечь,пусть мою огня удостоят.

149

Что стал я пролетарием — горжусь;без устали, без отдыха, без фальшистараюсь, напрягаюсь и тружусь,как юный лейтенант — на генеральше

150

Средь шумной жизненной пустыни,где страсть, и гонор, и борение,во мне достаточно гордыни,чтобы выдерживать смирение.

151

Господь — со мной играет ловко,а я — над Ним слегка шучу,по вкусу мне моя веревка,вот я ногами и сучу.

152

Каков он, идеальный мой читатель?С отчетливостью вижу я его:он скептик, неудачник и мечтатель,и жаль, что не читает ничего.

153

Всю молодость любил я поезда,поэтому тот час мне неизвестен,когда моя счастливая звездавзошла и не нашла меня на месте.

154

Тюрьма была отнюдь не раем,но часто думал я, куря,что, как известно, Бог — не фраер,а значит, я сижу не зря.

155

Множеству того, чем грязно время,тьме событий, мерзостных и гнусных,я легко отыскиваю семяв собственных суждениях и чувствах.

156

Блуд мировых переустройстви бред слияния в экстазе —имеют много общих свойствсо смерчем смыва в унитазе.

157

Эпоха, мной за нравственность горда,чтоб все об этом ведали везде,напишет мое имя навсегдана облаке, на ветре, на дожде.

158

Куда по смерти душу примут,я с Богом торга не веду;в раю намного мягче климат,но лучше общество в аду.

Семья от бога нам дана,

замена счастию она

159

Женщиной славно от векавсе, чем прекрасна семья;женщина — друг человекадаже, когда он свинья.

160

Тюремщик дельный и толковый,жизнь запирает нас надолго,смыкая мягкие оковылюбви, привычности и долга.

161

Мужчина — хам, зануда, деспот,мучитель, скряга и тупица;чтоб это стало нам известно,нам просто следует жениться.

162