Игорь Губерман - Гарики на все времена (Том 1)

Гарики на все времена (Том 1)

Камерные Гарики

Моей жене Тате —

с любовью и благодарностью

Благодарю тебя, Создатель,что сшит не юбочно, а брючно,что многих дам я был приятель,но уходил благополучно.Благодарю тебя, Творец,за то, что думать стал я рано,за то, что к водке огурецты посылал мне постоянно.Благодарю тебя, Всевышний,за все, к чему я привязался,за то, что я ни разу лишнийв кругу друзей не оказался.И за тюрьму благодарю,она во благо мне явилась,она разбила жизнь моюна разных две, что тоже милость.И одному тебе спасибо,что держишь меру тьмы и света,что в мире дьявольски красиво,и мне доступно видеть это.

Тюремный дневник

Во что я верю, жизнь любя?Ведь невозможно жить, не веря.Я верю в случай, и в себя,и в неизбежность стука в двери.

Я взял табак, сложил белье —к чему ненужные печали?Сбылось пророчество мое,и в дверь однажды постучали.

1

Друзьями и покоем дорожи,люби, покуда любится, и пей,живущие над пропастью во лжине знают хода участи своей.

2

И я сказал себе: держись,Господь суров, но прав,нельзя прожить в России жизнь,тюрьмы не повидав.

3

Попавшись в подлую ловушку,сменив невольно место жительства,кормлюсь, как волк, через кормушкуи охраняюсь, как правительство.

4

Свою тюрьму я заслужил.Года любви, тепла и светая наслаждался, а не жил,и заплатить готов за это.

5

Серебра сигаретного пепланакопился бы холм небольшойза года,пока зрело и крепловсе, что есть у меня за душой.

6

Когда нам не на что надеятьсяи Божий мир не мил глазам,способна сущая безделицапролиться в душу как бальзам.

7

В неволе зависть круче тлеети злее травит бытие;в соседней камере светлее,и воля ближе из нее.

8

Среди воров и алкоголиковсижу я в каменном стакане,и незнакомка между столиковнапрасно ходит в ресторане.

Дыша духами и туманами,из кабака идет в кабаки тихо плачет рядом с пьяными,что не найдет меня никак.

9

Думаю я, глядя на собрата, —пьяницу, подонка, неудачника, —как его отец кричал когда-то:«Мальчика! Жена родила мальчика!»

10

Несчастья освежают нас и лечати раны присыпают слоем соли;чем ниже опускаешься, тем легчедальнейшее наращиванье боли.

11

На крайности последнего отчаяньянегаданно-нежданно всякий разнам тихо улыбается случайнаянадежда, оживляющая нас.

12

Страны моей главнейшая опора —не стройки сумасшедшего размаха,а серая стандартная контора,владеющая ниточками страха.

13

Тлетворной мы пропитаны смолойапатии, цинизма и безверия.Связавши их порукой круговой,на них, как на китах, стоит империя.

14

Как же преуспели эти суки,здесь меня гоняя, как скотину,я теперь до смерти буду рукипри ходьбе закладывать за спину.

15

Повсюду, где забава и забота,на свете нет страшнее ничего,чем цепкая серьезность идиотаи хмурая старательность его.

16

Здесь радио включают, когда бьют,и музыкой притушенные крикизвучат как предъявляемые в судживотной нашей сущности улики.

17

Томясь тоской и самомнением,не сетуй всуе, милый мой,жизнь постижима лишь в сравнениис болезнью, смертью и тюрьмой.

18

Плевать, что небо снова в тучахи гнет в тоску блажная высь,печаль души врачует случай,а он не может не найтись.

19

Еда, товарищи, табак,потом вернусь в семью;я был бы сволочь и дурак,ругая жизнь мою.

20

Я заметил на долгом пути,что, работу любя беззаветно,палачи очень любят шутитьи хотят, чтоб шутили ответно.

21

Из тюрьмы ощутил я страну —даже сердце на миг во мне замерло —всю подряд в ширину и длинукак одну необъятную камеру.

22

Бог молча ждет нас. Боль в груди.Туман. Укол. Кровать.И жар тоски, что жил в кредити нечем отдавать.

23

Я ночью просыпался и курил,боясь, что то же самое приснится:мне машет стая тысячами крыл,а я с ней не могу соединиться.

24

Прихвачен, как засосанный в трубу,я двигаюсь без жалобы и стона,теперь мою дальнейшую судьбурешит пищеварение закона.

25

Прощай, удача, мир и нега!Мы привыкаем ко всему;от невозможности побегая полюбил свою тюрьму.

26

У жизни человеческой на дне,где мерзости и боль текущих бед,есть радости, которые вполнеспособны поддержать душевный свет.

27

Там, на утраченной свободе,в закатных судорогах дняко мне уныние приходит,а я в тюрьме, и нет меня.

28

Империи летят, хрустят короны,история вершит свой самосуд,а нам сегодня дали макароны,а завтра — передачу принесут.

29

Когда уходит жить охотаи в горло пища не идет,какое счастье знать, что кто-тотебя на этом свете ждет.

30

Здесь жестко стелется кровать,здесь нет живого шума,в тюрьме нельзя болеть и ждать,но можно жить и думать.

31

Что я понял с тех пор, как попался?Очень много. Почти ничего.Человеку нельзя без пространства,и пространство мертво без него.

32

Мой ум имеет крайне скромный нрав,и наглость мне совсем не по карману,но если положить, что Дарвин прав,то Бог создал всего лишь обезьяну.

33

Мы жизни наши ценим слишком низко,меж тем как то медвяная, то деготьистория течет настолько близко,что пальцами легко ее потрогать.

34

Я теперь вкушаю винегретсетований, ругани и стонов,принят я на главный факультетуниверситета миллионов.

35

С годами жизнь пойдет налаженнейи все забудется, конечно,но хрип ключа в замочной скважинево мне останется навечно.

36

В любом из нас гармония живети в поисках, во что ей воплотиться,то бьется, как прихваченная птица,то пляшет и невнятицу поет.

37

Для райского климата райского сада,где все зеленеет от края до края,тепло поступает по трубам из ада,а топливо ада — растительность рая.

38