Клены в осенних горах. Японская поэзия Серебряного века - Нацумэ Сосэки
Осень в храме.
Раздвоенный ствол сосны…
«Смастерил лачугу в горах…»
Смастерил лачугу в горах –
ращу при ней хризантемы…
«Этой дивной луной…»
Этой дивной луной
в одиночку полюбовался –
и засыпаю…
«Жив и сегодня…»
Жив и сегодня –
пронзительный стрекот сверчка
у белой стенки склада…
«Развесил белье…»
Развесил белье
сушиться на голых ветках
хурмы близ дома…
«Крик младенца из дома…»
Крик младенца из дома –
подметаю дворик…
«Взъерошил шерсть…»
Взъерошил шерсть
на загривке бродячей собаки –
осенний ветер…
«Прилепился душой…»
Прилепился душой
к табачной лавке, где также
продают спиртное…
«В облачный день…»
В облачный день
подметаю палые листья –
конца не видно…
«Со страшным скрипом…»
Со страшным скрипом
закрываю створки ворот –
храм засыпает…
«Пошел на покос…»
Пошел на покос –
оставляю калитку открытой…
«Повстречался со стадом…»
Повстречался со стадом –
вся дорога в коровах…
«Порция на одного…»
Порция на одного –
промываю горсточку риса…
«Рваный ботинок…»
Рваный ботинок
разинул пошире рот.
День нынче ясный…
«Плавает в пруду…»
Плавает в пруду
лист, что птица стряхнула.
Поздняя осень…
«Из больницы иду…»
Из больницы иду –
цветы вдоль дороги…
«Подставляю руки…»
Подставляю руки –
принять в подаянье плоды…
«Подтаял снежок…»
Подтаял снежок
вокруг одинокой лачуги…
«Колесо водяное…»
Колесо водяное
прилепилось у самой кромки
горной дороги…
«В зимнюю речку…»
В зимнюю речку
мусор выбросил – и вернулся…
«Обросшим лицом…»
Обросшим лицом
наклоняюсь к жаровне…
«Пришлось одолжить…»
Пришлось одолжить
даже ножницы – постричь ногти…
«Только изредка…»
Только изредка
запримечу муравья –
мой зимний дворик…
Накацука Иппэкиро
Из книги «Собрание хайку Иппэкиро»
«Чайки кричат в ночи…»
Чайки кричат в ночи.
Прохладная женская рука…
«Холодная ночь…»
Холодная ночь –
гора за горой,
гора на гору находит вдали…
«Трава зелена-зелена…»
Трава зелена-зелена.
Коровы ушли…
«В лунном сиянье…»
В лунном сиянье
рыбачьих лодок огни
там и сям мерцают…
«День-деньской…»
День-деньской
сидит он сгорбившись.
Красные клены…
«В дождливую ночь…»
В дождливую ночь
аромат хорошей сигары.
Женщина прикрывает грудь…
«Весенней ночью…»
Весенней ночью
в комнате выпил воды,
не пролив ни капли…
«Среди гор…»
Среди гор
светлые воды струятся –
вешняя река…
«Северные горы…»
Северные горы
виднеются сквозь просвет
в сосновых кронах…
«Взвиваются к небу…»
Взвиваются к небу
искры
от нашего костра…
«На вишне зимой…»
На вишне зимой
в прозрачном воздухе вижу
набухшие бутоны…
«Поле риса осенью…»
Поле риса осенью –
женщина сидит
на рогожке…
«Зимний денек…»
Зимний денек.
Там, на белом маяке,
какие-то люди…
«Вроде бы камень…»
Вроде бы камень
рассмотрел в бамбуковой траве –
вот и весь мой осенний день…
«Тепло движутся облака…»
Тепло движутся облака.
Люди входят в дом…
«Меж деревьями в солнечном свете…»
Меж деревьями в солнечном свете –
цветок горечавки…
«Весенняя ночь…»
Весенняя ночь.
Печалью одиночества веет
от анатомической схемы…
«Вот здесь и помру…»
Вот здесь и помру –
разгребаю снег…
«С ложа болезни…»
С ложа болезни
вижу там, вдали,
синеву зимнего моря…
«Дом, где хочу умереть…»
Дом, где хочу умереть:
во дворе чтоб росла хурма
и луг виднелся цветущий…
«Ветер весенний…»
Ветер весенний
налетает, как в первый день
моей болезни…
«Стало ясно, когда умру…»
Стало ясно, когда умру –
когда на кустиках чая
распустятся цветы…
Сугита Хисадзё
Из книги «Собрание хайку Хисадзё»
«Над цветами вьюнка…»
Над цветами вьюнка
летучие муравьи
