Игорь Северянин - Том 2. Поэзоантракт
1915. Май
Эст-Тойла
Поэза о Харькове
Я снова в нежном, чутком Харькове,Где снова мой поэзовечер,Где снова триумфально-арковыДвери домовые — навстречу.
О Харьков! Харьков! букворадугойТвоею вечно сердце живо:В тебе нежданно и негаданноМоя мечта осуществима.
О Харьков! Харьков! Лучший лучшего!Цвет самой тонкой молодежи! —Где я нашел себя, заблудшего,Свою тринадцатую тоже.
Такая журчная и сильная,В лицо задором запуская,Мной снова изавтомобиленаСмеющаяся мне Сумская.
На восхищающем извозчикеСпускаюсь круто прямо к Поку.Улыбки дамьи, шляпок рощицыСкользят на тротуарах сбоку.
А вот и девочка графинина,Одетая тепло-кенгурно,Болтает с мисс (здесь это принято?):«Maman им принята… „недурно“…»
Пусть афишируют гигантскиеМеня афиши, — то ль не эра!— Мартын! Сверни к ручьям шампанскогоВ гурманоазисах Проспэра.
1915. Декабря 19-го
Харьков — Павлоград
(поезд)
Поэза о Майоренгофе
Я помню: в Майоренгофе,Когда мне было семь лет,Я грезил о катастрофе,О встречах, которых нет.
Как верная мне вассалка,Собака ходила за мной,И грезилась мне «Русалка»,Погибшая той весной.
Maman с генеральшей свитскойКаталась в вечерний час.И нынешний КусевицкийНастраивал контрабас…
А я увлекался рьяноОркестром «дружка» своего:О, палочка Булерьяна!О, милый автограф его!
И это же самое море,Когда мне было семь лет,Мне пело, мечты лазоря,О встречах, которых нет…
1915. Июнь
Эст-Тойла
Поэза о Иоланте
Иоланта в брильянтах, Иоланта в фиалках,Иоланта в муаре, Иоланта в бандо,Иоланта в шантанах, Иоланта в качалках,Иоланта в экспрессе, Иоланта в ландо!Иоланта в идеях, Иоланта в болезнях,Иоланта в страданьях, в кабаках и в нужде,Иоланта в порывах и в восторженных песнях,И в любви Иоланта! Иоланта везде!Иоланта в Калуге, Иоланта в Сорренто,Иоланта в Венере и во влаге цистерн,В стилях, — в этих надмодных монументах моментам, —В Rococo, в Renessans'e, в Louis XV и в Moderne!Иоланта в варьянтах и контрастах религий,Иоланта в метаньях, в заблужденьях, в труде,В интервалах планетных, в каждом дне, в каждом миге,И в тебе — Иоланта! Иоланта везде.Иоланта в рокфоре, Иоланта в омаре,Иоланта в Сотерне и в triple sec curasso,Иоланта в Вольтэре, Иоланта в Эмаре,В Мопассане, в Баркове, и в Толстом, и в Руссо!Иоланта повсюду, Иоланта всеместна…Что же это такое — Иоланта моя?Ничего я не знаю, ничего не известно,Но мне кажется, — это раздробленное «Я»!
1915. Июнь
Эст-Тойла
Медовая поэза
Вадиму Баяну
Гостей любезно принимающийВ своей беззлобной стороне,Сиренью мед благоухающийВы предложили к чаю мне.
О! вместе с медом просирененнымВы предложили мне… весну! —И Таню, смуженную Греминым,Я вновь свободой оплесну.
И птицу, скрыленную клеткою,Пущу я в воздух, хохоча,И отклоню над малолеткоюСталь занесенного меча…
Прощу врагам обиды кровныеИ обвиню себя во всем,И ласковые, и любовныеСтихи Ей напишу в альбом…
И вновь горящий, вновь пылающий,Я всею воспою душойСиренью мед благоухающий,Меня овеявший весной!
23-го декабря 1915
Александровск-Екатеринославский
Поэзошпилька
Ты говоришь: Татьяна ГреминаСовсем неправильно овсемена Как чудо девичьей души:Провинциалочке, как водится,Онегин по душе приходится Средь Митрофанушек в глуши.
Однако же, став дамой светскою,Она — с душой ореха грецкого! — Его отвергла для того,Чтоб отомстить ему за прошлоеИ выставить причину пошлую Как… честь супруга своего.
Любовью сердца не онегенаИ не любя совсем Онегина, Довольна партией своей.Да, Танечка, до брака — Ларина,Довольно скверно переварена Мозгами наших матерей…
Смешно бы обвинять ЕвгенияЗа нежное его презрение К причудам девочки-дичка.Лишь Таня сделалась Татьяною, —Он вспыхнул всей душою рьяною, Но лицемерно, свысока.
Ответила княгиня Гремина,Та, кто в мечту страны овсемена: — Другому буду век верна.Как это холодно и каменно!Любовь воскликнула бы пламенно: «Я рада, что тебе нужна!»
1915. Май
Эст-Тойла
Поэза моей светозарности
Когда мне пишут девушки: «Его светозарности»,Душа моя исполнена Живой благодарности.
Ведь это ж не ирония И не пародия:Я требую отличия От высокородия!
Пусть это обращение Для всякой бездарности…Не отнимай у гения Его Светозарности!
1915. Июнь
Эст-Тойла
Поэза королеве
Моя ль душа, — душа не короля?В ней в бурю, — колыханье корабля.Когда же в ней лазорие и штиль,Моих стихов классично-ясен стиль.
Тенденциозной узости идей,Столь свойственных натуре всех людей,Не признаю, надменно их презрев,В поэзии своей ни прав, ни лев…
Одно есть убежденье у меня:Не ведать убеждений. Не кляня,Благословлять убожество — затем,Дабы изъять его навек из тем…
Я не люблю людей, но я им рад,Когда они мне рады — вот мой взгляд.Не верю им и гордо, свысока,Смотрю на них, к тому ж издалека.
Вступать в ряды людей — не мой удел,Но вот я строй омаршить захотел, —И я пою, движение любя;Они идут, чем тешу я себя.
А стоит мне сильнее захотеть, —И будут люди вечно жить и петь,Забыв про смерть, страдания и боль:Ведь я поэт — всех королей король!
1915. Май
Эст-Тойла
Поэза чуда
Во всем себя вы в жизни сузили,Одна осталась вам игра:Самообманы да иллюзии, —Убогой жизни мишура.
Рожденные в земном убожествеПолуцари, полукроты,Вы величаетесь в ничтожество,Ложась холодно под кресты…
Зачем вам жить, не отдающиеСебе отчета в слове «жить»?Всю жизнь свой сами крест несущие,Чтоб под него себя сложить?
Бунтующие и покорные,Игрушки воли мировой,В самом бессмертии тлетворные,Порабощенные судьбой!
Жалеть ли вас, земли не знающихИ глупый делающих вид,Вселенной тайны постигающих,Какие чует интуит?
Вас презирать без сожаления, —Единственное что для вас!Вас бичевать за все стремления,За все «стремления на час»!
Честнее будьте вы, нечестные,Но восхваляющие честь:Без жалоб лягте в гробы тесные,А жить хотите — выход есть:
Все, как один, в огне содружества,Развихривая жизни ход,Имейте пыл, имейте мужествоВсе, как один, идти вперед!
И чудо явится чудесное:Слиянные в своем огне,Поработите вы БезвестноеИ да поклонитесь вы мне!
1915. Май
