Юлия Друнина - Стихотворения (1970–1980)

1978

ВАНЬКА-ВЗВОДНЫЙ

Генералы, штабисты, подвиньтесь,Чтоб окопники были видны…Ванька-взводный —Малюсенький винтикВ исполинской махине войны.

Что бои,Что окопная мука? —Он солдат, он привык ко всему.Лишь к смертям не привык,Потому как,Умирая, тянулись к нему.

Все тянулись к немуЗа защитой,Для бойцов Ванька-взводный был бог —Бог в пилоточке, на ухо сбитой,В сапогах, отслуживших свой срок.

Что герой, он и сам-то не ведал:«Мол, воюю, служу, как должон».Сделал больше других для Победы,Был за день до Победы сражен…

Так помянем окопного бога,Что теперь нам сгодился б в сыны…

Ванька-взводный! —Малюсенький болтик —Самый важный в махине войны.

1978

ОТВЛЕКАЮЩИЙ МАНЕВР

Уютным соснякомВедет тропинка нас.Неплохо босикомПрошлепать бы сейчас.А если здесь навекОстанемся лежать,Нагретая хвоя —Не худшая кровать,Задача так проста,Задача так чиста:Пожертвовать собой(Всего-то нас полста),Пожертвовать собой —Полротой для полка.Наш полк, покуда бой,Уйдет наверняка…Задача так проста,Задача так чиста.

Припомните о нас —Полегших здесь полста!

1978

ТРУБА

Плакали девочки,Плакали мальчики,Дуя на красныеВспухшие пальчики.Плачу пургаПодпевала унылоТо не в рождественскойСказочке было.Не проявилась тамБожия милостьИ «хэппи энда»,Увы, не случилось.Плакали дети,Плакали детиНа равенсбрюкскомНа дымном рассвете.Ежась, зевая,Эсэсовцев взводПарами строилПослушный народ.И, равнодушная,Словно судьба,Над РавенсбрюкомДымила труба…

1978

МОРОЗ

Снова тридцать и три с утра,Лес, как после пожара, черный.Лишь отстреливается кораОт морозища обреченно.

Хоть укрыл бы деревья снег,Белой шалью кусты б закутал…Как же вынес все человекВ сорок первом, зимою лютой?

1978

«Птица Феникс, сказочная птица…»

Птица Феникс, сказочная птица,Только обновляется в огне,Я не птица, все же возродиться(И не в сказке) довелось и мне.

С чистым вальсом выпускного балаТут же слился первой бомбы взрыв…Ах, меня война ли не сжигала,В горстку пепла душу превратив?

Только восставала я из пепла,Кровь стучала в сердце, как прибой,И душа, пройдя сквозь пламя, креплаИ была опять готова в бой.

1978

ОТПЛЫВАЮЩИЙ ТЕПЛОХОД

Писателю Илье Вергасову — командиру партизанского соединения, свидетелю гибели теплохода «Армения»

От ялтинского причалаВ далекий круиз идет,Спокойно и величаво,Сияющий теплоход.Пусть зимний норд-ост неистов,Пусть волны как ядра бьют —Восторженные туристыЩебечут в тепле кают.А в Ялте, на скользком пирсе,Не чувствуя мокрый снег,Глазами в корабль впилсяБледнеющий человек.Не думает он о ветре,Что в море столкнет вот-вот…Когда-то в войну с Ай-ПетриСмотрел он на теплоход —С «Арменией» отплывалиПоследние госпиталя.Их с трепетом и печальюБольшая ждала земля.А солнце светило ярко —Будь прокляты те лучи!Измученные санитарки,С ног падающие врачи.Спеленатая бинтами,Израненная братва…И «мессеры» — взрывы, пламя…Беспомощны здесь слова.Смотрел партизан с Ай-ПетриНа тонущий теплоход…Стоит человек на ветре,Что в море столкнет вот-вот.Стоит он на скользком пирсе,Не чувствуя мокрый снег.Глазами в корабль впилсяБледнеющий человек…

1978

ВЫХОДНОЙ

Кормить синичекПрихожу опятьВ старинный парк,Что над Москвой-рекой.Не думала,Что буду здесь стоятьКогда-нибудьС протянутой рукой!

А вот стоюИ, может быть(Как знать!),В такой позицииУбью полдня,Пока пичугаСоизволит взятьС ладони подаяньеУ меня.

1978

«И все-таки — зачем мы ходим в горы?..»

И все-таки —Зачем мы ходим в горы?Кому неясно —Тем не объяснишь…Ночь звездный тентНад нами распростерла,Под этим тентом —Вековая тишь.

А я,Я женщина вполне земная,Люблю свой труд,Застолье,Суету.Но каждому необходимо,Знаю,Подняться иногдаНа высоту…

1978

ОКТЯБРЬ В КРЫМУ

Здесь еще кричат цикады —Правда, робко, правда, слабо.И еще на босу ногуНадевают тапки бабы.Виноградники налитыЗолотой упругой кровью.Рай земной…А сердце рветсяВ дождь и слякоть —В Подмосковье.Коршуненок желтоглазыйНа меня глядит, как Будда.Понимает он, что скороС той же силой рваться будуВ рай, где все еще цикадыПодают свой голос слабо,И еще на босу ногуНадевают тапки бабы.Где (пускай уже устало)Все еще пирует лето…Ах, когда бы разрывалоСердце надвое лишь это!..

1978

ПОВЕСТЬ В ДВУХ ПИСЬМАХ

Он:Что было, то было срывом…Я (может быть, на беду)Не прочерком, а курсивомПо жизни твоей пройду.Но все же пройду, родная…И мне нелегко, поверь,Однако я твердо знаю,Что должен захлопнуть дверь…Целую твои ресницы,Целую в последний раз.Мне снилась, и будет снитьсяПрозрачность зеленых глаз.Прекрасна ты. Я виновен(Ох, жизнь посложнее книг!),Что зову души и кровиПоддаться посмел на миг…Будь умницей, будь счастливой.Прости и пойми, пойми:Что было, то было срывом —Случается так с людьми…

Она:Как? Я вам посмела сниться?..Со свистом года летят —Мне нынче уже за тридцать,Вам вовсе под пятьдесят.Конечно, вы не Ромео,И я не Джульетта, нет!..Но все-таки не сумелаЗабыть вас за столько лет.И даже, как пахли травыВ ту ночь,Не смогла забыть…Наверно, вы были правы,Когда оборвали нить.Но вы не «прошли курсивом» —Признаться могу сейчас:Была до конца счастливойЛишь с вами, лишь возле вас.И, может, совсем неплохо,Что в век деловитый наш,В космическую эпохуВозможна такая «блажь»…Но все-таки как жестокоСмогли вы захлопнуть дверь!..

Ах, это звучит упреком —К чему упрекать теперь?

1978

ВЕСНА

Над полями, над лесамиПтичий гомон, детский смех.Быстро мелкими зубамиПилит белочка орех.

Барабанной дробью дятелПривечает громко нас.О заботах, об утратеПозабудем хоть на час.

Все печали позабудемВ ликовании весны.Мы ведь люди, мы ведь людиМы для счастья рождены!

1978

«Запорола сердце, как мотор…»

Запорола сердце, как мотор —В нем все чаще, чаще перебои…До каких же, в самом деле, порБрать мне каждый сантиметр с бою?..

Ничего! Кто выжил на войне,Тот уже не сдастся на «гражданке»!

С нестерпимым грохотом по мнеПроползают годы, словно танки…

1978