Эдуард Асадов - Полное собрание стихотворений в одном томе (сборник)

За десять минут до свидания

Ты загадочно в зеркале отражаешься,Чуть качаешь хорошенькой головой,Ты сейчас на свиданье со мной собираешься,Все улыбки и стрелы готовя в бой.

А свиданья и вправду у нас как бои,То капризы, то споры при каждой встрече,И в душе уж не то чтобы соловьи –Но порой даже зяблики не щебечут.

За горячность мою, за сердечный свет,Ты мне, словно в насмешку, всегда в наградуКаждым жестом своим говоришь – не надо!Каждым словом своим отвечаешь – нет!

Только радость, наверное, никогдаНа сплошных отрицаниях жить не может.Ей нужны, как живительная вода,Только «да», понимаешь, одни только «да».Ну и щедрость души, вероятно, тоже.

А не то постоит она, подождетИ промолвит: – Да стоит ли ждать напрасно?!А потом безнадежно рукой махнетИ добавит: – Да ну их, глупцов несчастных!

А без радости сразу всему конец!А без радости в жизни какая сладость?А без радости что за накал сердец?А без радости видеться что за радость?

Я не знаю, как сложится жизнь твоя,Только время не век же звенит игрушкой!И однажды, скажу тебе не тая,Ты проснешься вдруг старенькою старушкой.

Вспомнишь всех: кто встречал тебя, кто забыл,И воскликнешь вдруг, горько всплеснув руками:– А ведь он-то, пожалуй, один и был,Кто всерьез и взаправду меня любил! –И начнешь торопливо греметь шкафами.

Вынешь платье, зеленое, как волна,И пушистую беличью пелерину,Но посмотришься в зеркало – седина!..Но посмотришь на руки – одни морщины!..

Тихо сядешь, стянув пелерину с плеч,И промолвишь раздумчиво и серьезно:– Надо вовремя было любовь беречь,А сегодня не нужно ни слов, ни встреч,А сегодня, голубушка, слишком поздно!..

Ты загадочно в зеркале отражаешься,Чуть качаешь хорошенькой головой,Ты сейчас на свиданье со мной собираешься,Все улыбки и стрелы готовя в бой.

Вот бежишь, каблучками стуча на ходу.Что скрывать! Я действительно очень жду.И однако же, чтобы сберечь хорошее,Все, что сказано выше, – имей в виду!

Раздумье о подлецах

Прожив совсем не долгий век,Скончался славный человек,Из тех, о ком скорбят друзья,Кого забыть нельзя.

Он честным был, любил шутить,Хоть бед знавал немало.Умел работать, петь, любить,Такому б только жить да жить!

И вот его не стало…Хороший по земле пройдет,Глядишь, уж нет его.А вот мерзавец – тот живет,Мерзавцу – ничего!

Мерзавец, он везуч, как черт,Легки его дела:Он даже тем, наверно, горд,Что мать не сделала абортДа плюс к тому, как высший сорт,В рубашке родила.

Таким и впредь во всем везет,От службы и до карт.Ни хворь, ни черт их не берет,Ни гром и ни инфаркт!

Шучу, конечно. Впрочем, яПодумал вот о чем:Что, может, где-то мы, друзья,Их сами бережем?!

Рукою машем – наплевать!Мол, наша хата с краю.А тем, кому бы руку дать,И там, где надо помогать,Идем, не помогая.

И вот, прожив недолгий век,Скончался славный человек,Из тех, о ком скорбят друзья,Кого забыть нельзя.

Его никто не убивал,Не бил ничем в лицо,Но сколько он переживалИ сколько раз порой страдалОт разных подлецов!

Они, как филины, впотьмах,Не жди, не пощадят,И душу вымотают в прах,И жизнь укоротят!

Неужто мутная волнаЗальет нам яркий свет?И станет жизнь скучным-скучна,И станет жизнь темным-темна,И я отвечу: – Нет!

Настанет день в конце концов,Когда увидят людиСреди музейных образцовПоследнего из подлецовВ запаянном сосуде.

Он будет нужен для того,Чтоб жизнь не стала гаже,Чтоб все смотрели на негоИ сплевывали даже!

Чтоб различали мрак и светОни в сердцах своихИ чтоб возник иммунитетНа много-много сотен летОт подлости у них!

Ах, как все относительно в мире этом!..

Ах, как все относительно в мире этом!..Вот студент огорченно глядит в окно,На душе у студента темным-темно:«Запорол» на экзаменах два предмета…

Ну а кто-то сказал бы ему сейчас:– Эх, чудила, вот мне бы твои печали!Я «хвосты» ликвидировал сотни раз,Вот столкнись ты с предательством милых глаз –Ты б от двоек сегодня вздыхал едва ли!

Только третий какой-нибудь человекУлыбнулся бы: – Молодость… Люди, люди!..Мне бы ваши печали! Любовь навек…Все проходит на свете. Растает снег,И весна на душе еще снова будет!

Ну а если все радости за спиной,Если возраст подует тоскливой стужейИ сидишь ты беспомощный и седой –Ничего-то уже не бывает хуже!

А в палате больной, посмотрев вокруг,Усмехнулся бы горестно: – Ну, сказали!Возраст, возраст… Простите, мой милый друг,Мне бы все ваши тяготы и печали!

Вот стоять, опираясь на костыли,Иль валяться годами (уж вы поверьте),От веселья и радостей всех вдали, –Это хуже, наверное, даже смерти!

Только те, кого в мире уж больше нет,Если б дали им слово сейчас, сказали:– От каких вы там стонете ваших бед?Вы же дышите, видите белый свет,Нам бы все ваши горести и печали!

Есть один только вечный пустой предел…Вы ж привыкли и попросту позабыли,Что, какой ни достался бы вам удел,Если каждый ценил бы все то, что имел,Как бы вы превосходно на свете жили!

Клеветники

Я не знаю, ну что это в нас такоеИ какой это все приписать беде?Только слыша подчас про людей дурное,Мы легко соглашаемся, а пороюДаже верим заведомой ерунде.

И какой все нелепою меркой мерится.Вот услышит хорошее человек,Улыбнется: как видно, не очень верится,А плохое запомнит почти навек.

То ль кому-то от этого жить острее,То ли вправду не ведают, что творят,Но, чем сплетня обиднее и глупее,Тем охотней и дольше ее твердят.

А раз так, то находятся «мастера»,Что готовы, используя глупость эту,Чье-то имя, поддев на конец пера,Очернить и развеять потом по свету.

И ползут анонимки, как рой клопов,В телефонные будки, на почты, всюду,Чтоб звонками и строчками лживых словЛицемерить и пакостить, как иуды!

Но всего удивительней, может статься,Что встречаются умные вроде люди,Что согласны копаться и разбиратьсяВ той, плевка-то не стоящей даже груде!

А «жучки-душееды» того и ждут:Пусть покрутится, дескать, и пусть попляшет!Сколько крови попортит, пока докажет,Говоря фигурально, «что не верблюд»!

А докажет – не важно! Не в том секрет.Все ведь было разыграно «честь по чести»!И нередко свой прежний авторитетЧеловек получает с инфарктом вместе…

А порою, как беженец на пожарище,Он стоит и не знает: с чего начать?Гром затих, только силы откуда взять?Нет, нельзя и неправильно так, товарищи!

Пусть умел и хитер клеветник подчасИ на хвост наступить ему часто сложно,Только дело в конечном-то счете в нас,И бороться с мерзавцами все же можно!

Коли сплетня шмелем подлетит к плечу,Не кивай, а отрежь, как ножом: – Не верю!Нет, не то чтоб: «подумаю» и «проверю»…А: – Не верю, и кончено. Не хочу!

А случилось письмо тебе развернуть,Где коварства – преподлое изобилие,Ни обратного адреса, ни фамилии,Плюнь, порви и навеки о нем забудь!

Если ж вдруг в телефонные проводаЧей-то голос ехидное впустит жало,Ты скажи ему: – Знаешь, иди куда? –И спокойно и тихо пошли туда,Где хорошего, в общем-то, очень мало…

И, конечно же, если мы неустанноБудем так вот и действовать всякий раз,То без пищи, без подленького туманаВсе подонки, как черные тараканы,Перемрут как один, уверяю вас!

Лебединая песня

Может, есть предначертанье где-тоВ том, что, как далекая звезда,Скульпторы, художники, поэтыВспыхнут вдруг неповторимым светомПрежде, чем погаснуть навсегда.

И поэма та или картина,Может статься, исстари былаЧем-то вроде песни лебединойНа границе стужи и тепла.

Станешь, нет ли оттого известней,Но важнее не было в судьбе,Чем проститься лучшей своей песнейС тем, что было дорого тебе.

Я ж и сам, наверное, не знаюВзятых рубежей, когда порой,Радуясь, волнуясь и страдая,Завершаю труд очередной.

Выйдет книга – и бывает ясно,Что не зря звенела голова,Что кипел душою не напрасно:Люди пишут теплые слова!

А статьи то колют, то кусают.Что ж, дела не так уж и плохи!Недруги, они ведь понимают,И, уж коли стрелами пронзают,Значит, пишешь крепкие стихи!

И тогда вдруг на мгновенье где-тоДунет в сердце ветер-снеговей,Ну, а что, как будет книга этаПесней лебединою моей?!

Но затем спрошу: – А ну-ка, милый,Подсчитай-ка, если не секрет:Все ли ты исчерпал свои силы? –И отвечу сам: – Конечно, нет!..

Я еще покуда подышу,Ибо завтра крепче напишу!

Дайте спокойствие человеку!