Константин Ваншенкин - Женщина за стеной. Лирика

Поэзия

С громом разорваласьМолния шаровая,И оступился в грязьКто-то, спастись желая.

Всем повторял: — Живой! —Верить ещё не смея. —Прямо над головойАхнула над моею.

Но километрах в двухТоже присел прохожий:— Аж захватило дух!Я её чуял кожей!..

Так, над землёй трубя,Грозного слова сила,Кажется, лишь тебя,Выделив, опалила.

Одному знакомому читателю

Этих книг тебе не прочитатьНи за что на свете.Для тебя стоит на них печать,Ибо книги эти —

Книги для ума и для души.Разные такие —Для тебя чрезмерно хороши.Ты прочтёшь другие.

Здесь на полках — всевозможных книгСтолько тысяч!Ты проходишь, безмятежно в нихВзглядом тычась.

Что нужно актёру

Чужою жить судьбой,Но быть самим собой.

И дикцию иметь —Чтоб рокотала медь,Но чтоб расслышал залЧто шёпотом сказал.

Владеть своим лицом,Крутиться колесом.

Всегда уметь опятьСоперника обнять.

Как истый лицедей,Гнать бодро лошадей.

Но не ломать рессор —На то есть режиссёр.

Трудиться — и отнюдьНе мыслить отдохнуть.

Знать тысячу ролей…И всё за сто рублей.

Сюжет

Несчастная Дюймовочка, —Судьба её крута.Печальная зимовочкаУ мыши и крота.

Сама ошиблась адресом,Пустившись в долгий путь,Или беспечный АндерсенНапутал что-нибудь?

Единственно из прихотиНа свет их произвёл.И сколько тут ни прыгайте,Ужасен произвол.

Ретроград

Роща сильно поредела.Жизнь катилась под уклон.Всё менялось то и дело.Не менялся только он.

Он спокойно, как при нэпе,Рифмовал: «Глаза — назад»,Или: «Степи — лесостепи»,Словно тридцать лет назад.

И ценил он по старинке,Не страшась худой молвы,Пуговицы на ширинке,А не молнию, как вы.

Дятел

На фонарном бетонном столбеПримостился нечаянный дятел.Щелкнул клювом по серой трубе.Видно, вправду немножечко спятил.

Разумеется, нет червяка.Прыгнул выше — и там его нету.А ведь был все былые века,Населяя собою планету.

Не смущайся, что здесь его нет,Где над крышей высокое небо.Всё испробуй на вкус и на цвет,Даже выглядя явно нелепо.

"Часы должны ходить…"

Часы должны ходить,А не стоять без дела.Их нужно заводитьПочти что до предела.

А жизнь идёт сама —Тик-так! — без подзавода.Вот лето, вот зима.Глядишь — ещё полгода.

Так мы вперёд идём,И годы не помеха.Вот лес, и сад, и дом…Глядишь — ещё полвека.

Поцелуй

Я ещё смотрел как сквозь туман,Был слегка зажатый,Но уже тогда крутил романС пионервожатой.

Через месяц в армию идтиВ предрассветном дыме,По снежку… Дальнейшие путиНеисповедимы.

Залепляла губы — не горюй! —Словно сладким кляпом.Впрочем, мы считали поцелуйПройденным этапом…

"Столкнулись. Вижу — рада…"

Столкнулись. Вижу — рада.— Ну, как вы? Сотню летНе виделись… — и взглядаНаивный юный свет.

И словно вся в полёте,В ушах, наверно, шум:— Нет, правда, как живёте?Какой на вас костюм!..

— Живу? По-стариковски.Да-да, уже давно!Обновы и обноски —Нам это всё равно…

Вторично взглядом меритМеня в осеннем дне,И видно, что не веритНи капелечки мне.

"Бегло подмазаны губы…"

Бегло подмазаны губы.Густо запудренный нос.Скулы торчащие грубы.Облачко ломких волос.

Шаль, а верней, полушалок,Стиранный тысячу раз.И поразительно жалокВзгляд нерешительных глаз.

Но, усмехаясь задето,С ней разделяя жильё,Может, за всё вот за этоОн ещё любит её.

Купание

Задумчива и хороша,Лишь брови чуть сдвинула,К воде подошла не спешаИ всё с себя скинула.

Ожгло холодком по груди.Чуть скрипнула камушком.— Не женится он, и не ждиУслышала рядышком.

Так баба сказала одна —Как водится, надвое,Тем более если онаНагая и наглая.

Стояли недвижно леса,Но двигалась фабула.А с листьев холодных росаМедлительно падала.

"Какие женщины в пейзаже…"

Какие женщины в пейзаже,На фоне скверов и морей!Готов понять и тех, кто дажеМоложе дочери моей.

Но в самом беглом разговореЯ замечаю в тот же миг,Что я, пожалуй, не в фаворе,О чём не скажут напрямик.

Приветливые как вначале,Уходят, галькою шурша.И слабым отзвуком печалиМгновенье тешится душа.

"Он слабо говорит…"

Он слабо говорит,Лежат в подглазьях тени,Взъерошен и небрит,Всю жизнь на бюллетене.

Но блещет торжествоИз допотопной были,Где женщины егоС готовностью любили.

Был прочих не хужей,Гулял себе — а там ужДве бросили мужей,А три не вышли замуж…

В глазах довольный свет,Горящий непреложно.А было или нет —Проверить невозможно.

Музыка из окна

Погода сераяС утра и до темна.Система стереоИграет из окна.

Вот так в тридцатые,И тоже из окон,Хрипел, досадуяНа что-то, патефон.

Свет, словно оспины,Тревожил тротуар.Похожий, собственно,Звучал репертуар.

И те же маечкиИ кофточки в окне.И те же мальчикиИ девочки — вполне.

Как скрепкой сколотыС судьбою эти дни,Где были молоды, —Но мы, а не они.

Баллада об эвакуации

В растерянности у окнаСтояла женщина с ребёнком.— Как быть? Ведь я же не однаИ не привычна к этим гонкам.

— Досюда немец не дойдёт! —Сказал сосед. — Не думай даже.Ведь каждый дом, и каждый дот,И каждый куст уже на страже…

Второй внезапно заорал:— Не слушай этого кретина!Уматывайте за Урал.Худая видится картина…

Всего лишь день на сборы дан.В случайных туфлях, в платье тонкомБросала вещи в чемодан,Уже не разбирая толком.

С младенцем села в эшелон,Замаскированный листвою.И только зной со всех сторон…А провожали эти двое.

…Палило солнцем с высотыНачало первого этапа…Им предстояло рвать мостыИ умереть потом в гестапо.

Баллада о военруке