Kniga-Online.club
» » » » Евгений Евтушенко - Почти напоследок

Евгений Евтушенко - Почти напоследок

Читать бесплатно Евгений Евтушенко - Почти напоследок. Жанр: Поэзия издательство -, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

И мы тоже вздыхали,

тоже

несмущённо и невиновато, и вселенная вся по коже

растекалась голубовато. И вздыхали со скрипом, туго

даже спящие автомобили. Понимали мы вздохи друг друга, ну а это и значит -любили.

Никакая не чегеваристка, вздохом втягивая пространство, ты в любви не боялась риска -это было твоё партизанство.

Словно вздох,

ты исчезла, Ракель.

Твоё древнее имя из Библии,

как болота Боливии гиблые,

засосала вселенская цвель.

Сам я сбился с пути,

полусбылся.

Как Раскольников,

сумрачно тих,

я вернулся на место убийства

наших вздохов -

твоих

и моих.

Я не с той,

и со мною не та.

Сразу две подтасовки,

подмены,

и облезлые кошки надменны

на замшелых перилах моста,

и вздыхающих нет.

Пустота.

И ни вздохами,

и ни вяканьем

не поможешь.

Полнейший вакуум.

Я со стенами дрался,

с болотностью,

но с какой-то хоть жидкой,

но плотностью.

Окружён я трясиной

и кваканьем.

Видно, самое жидкое -

вакуум.

Но о вакуум бьюсь я мордою:

видно,

вакуум -

самое твёрдое.

Всё живое считая лакомым,

даже крики глотает вакуум.

Словно вымер,

висящий криво,

мост,

одетый в зелёный мох.

Если сил не хватает для крика,

у людей остаётся вздох.

Человек распадается,

тает,

если сил

и на вздох не хватает. Неужели сентиментальность превратилась в растоптанный прах

и убежища вздохов остались

только в тюрьмах,

больницах,

церквах?

Неужели вздыхать отучили?

Неужели боимся вздохнуть,

ибо вдруг на штыки,

словно в Чили,

чуть расправясь,

напорется грудь?

В грязь уроненное отечество

превращается

в пиночетество.

На Риеше ёе 1оз 8шр1го8

рядом с тенью твоей,

Ракель,

ощущаю ножей заспинность и заспинность штыков и ракет.

Только море вздыхает грохотом,

и вздыхают пьянчужки

хохотом,

притворясь,

что им вовсе не плохо

и поэтому не до вздоха.

Империализм - это производство вулканов.

Я был в бункере, где прятался Сомоса, когда раскалённая лава революции подступила к Манагуа.

Бункер, к моему удивлению, оказался вовсе не подземным. Внутри серого казарменного здания скрывалось несколько комнат - кабинет, столовая, спальня, ванная и кухня. Был даже крошечный садик японского типа. Это все почему-то и называлось бункером.

- Потрогайте, - предложил мне, улыбаясь, сопровождавший меня капитан. Я потрогал одно растение, другое - все они были из пластика. Антинародная диктатура и есть пластиковый сад: сколько бы ни восторгались придворные подхалимы плодами диктатуры, их нельзя ни поесть, ни понюхать.

На кожаном кресле Сомосы осталась пулевая дырка - это выстрелил сандинистский боец - выстрелил от ярости, не найдя тирана в его логове. Мне рассказали, что в ночь захвата бункера солдаты спали здесь, не снимая ботинок, - кто в алькове Сомосы, кто на диване, кто на полу. В ванную с искусственными волнами выстроилась очередь. А какая-то бездомная женщина с ребёнком прикорнула прямо в кресле Сомосы и ребёнок прилежно расковыривал пулевую дырку, выколупывая набивку пальчиком.

Меня поразило то, что в бункере не было ни одной книги.

- Он не читал даже газет, потому что заранее знал всё, что в них будет написано. -презрительно сказал капитан.

Никогда бы я,

никогда бы я

ни в действительности,

ни во сне

не увидел тебя,

Никарагуа,

если б не было сердца во мне.

И сердечность к народу выразили

те убийцы,

когда под хмельком

у восставшего

сердце вырезали

полицейским тупым тесаком.

Но, обвито дыханьем,

как дымом,

сердце билось комочком тугим.

Встала шерсть на собаках дыбом,

когда сердце швырнули им.

На последнем смертельном исходе

у забрызганных кровью сапог

в сердце билась

тоска по свободе -

это тоже одна из свобод.

Кровь убитых не спрячешь в сейфы.

Кровь -

на фраках,

мундирах,

манто.

Нет великих диктаторов -все они

лишь раздувшееся ничто.

На бесчестности,

на получестности,

на банкетных помпейских столах,

на солдатщине,

на полицейщине

всех диктаторов троны стоят.

Нет,

не вам говорить о правах человека,

вырезатели сердца века!

Разве право -

это расправа,

затыкание ртов,

изуверство?

Среди прав человека -

право

на невырезанное сердце.

У свободы так много слагаемых,

но народ плюс восстание -

грозно.

Нет

диктаторов несвергаемых. Есть -

свергаемые слишком поздно.

После падения военной диктатуры в Аргентине на международную книжную ярмарку 1984 года в Буэнос-Айресе выплеснулось буквально всё, что было под запретом. Впервые за столькие годы на стендах стояла бывшая нелегальная литература - Маркс, Энгельс, Ленин, Хосе Марти, Че Гевара, Фидель Кастро. Лавина свободы несла с собой и мусор. Кропоткин и Бакунин соседствовали с иллюстрированной историей борделей, Мао Цзэдун - с «Камасутрой», а Троцкий и Бухарин со шведским бестселлером «Исповедь лесбиянки». Итальянского писателя Итало Кальвино аргентинцы чуть не разорвали от восторга, когда он вскользь бросил на читательской конференции банальное в Европе мазохистское выражение левых интеллектуалов: «Мы все изолгались. Пора кончать». Не в состоянии осмыслить бросаемых ему под ноги цветов и ярко-красных следов помады, припечатываемых ему на щёки губами рыдающих аргентинок, Кальвино растерянно хлопал глазами. Он просто, наверно, забыл или не знал, что ещё год назад, когда на улицах Буэнос-Айреса собиралось больше чем два-три человека, их арестовывали, и часто они исчезали без суда и следствия, расстрелянные и задушенные где-нибудь в застенках и на пустырях или утопленные в море. Во многих случаях их трупы бросали в строительные котлованы и вмуровывали в бетонные фундаменты новых отелей и банков. Так появилось в Аргентине страшное слово ёезарагеаёоз - исчезнувшие.

На первый бесцензурный политический фильм, сделанный в Аргентине по сценарию уругвайца-эмигранта Марио Бенедетти стояли тысячные очереди. При фразе героя -морально разложившегося, однако испытывающего муки совести аргентинского Клима Самгина что-то вроде: «Все наши газеты годятся лишь на подтирку», - зрители аплодировали и топали ногами.

Залы книжной ярмарки были затоплены народом, приходившим покупать бывшие запрещённые книги с огромными сумками и даже с дерюжными мешками. Чтобы перекусить в буфете, надо было стоять в очереди часа полтора. Среди этого пиршества мысли я порядком изголодался. Когда перед самым моим носом, чуть не задев его, в чьей-то руке проплыл бумажный подносик с сандвичем, внутри которого покоилась дымящаяся сосиска, сбрызнутая золотой струёй горчицы, я невольно облизнулся. Неожиданно рука, в которой был поднос, сняла с него сандвич и с поразившей меня непосредственностью ткнула мне прямо в рот, чтобы я откусил. Именно - не разломила, а ткнула.

- Только половину, компаньеро... - на всякий случай сказал басистый, почти мужской, но всё-таки женский голос.

Жадно прожёвывая сандвич, я увидел перед собой высоченную, почти одного роста со мной черноволосую, с редкими сединками женщину, у которой за могучими плечами висел рюкзак. Внутри рюкзака, набитого под завязку, прорисовывались острые рёбра книг. Женщина потрясла меня своей почти сибирской, военного образца грубоватой сердобольностью к изголодавшемуся человеку.

Мы познакомились. Её звали Магдалена. Она была сельской учительницей, приехавшей из далёкой горной провинции покупать книги для школьной библиотеки.

Я пригласил её в литературное кафе и по дороге украдкой её разглядывал. Магдалене было лет тридцать пять. Она была по-своему красива, хотя всё в ней было прямолинейно, грубовато, укрупнённо - слова, жесты, руки, ноги. Да, о ногах. Без чулок, исцарапанные, видимо, горными колючками, одетые в пыльные альпинистские ботинки, они были загорелы, стройны и необозримы - правда, излишне основательны, как дорические колонны. Но особенно прекрасны были её коленки, независимо торчавшие из-под холщовой юбки с крестьянской вышивкой, - крепкие, мощные, как лбы двух маленьких слонят. Она уловила мой взгляд и усмехнулась - незло, но неодобрительно.

Стены литературного кафе были завешаны, как легализованными прокламациями, стихами бесследно исчезнувших во время диктатуры поэтов. Магдалена, почти не притронувшись к вину, встала, оставив рюкзак с книгами на полу, и медленно пошла вдоль стен, читая и беззвучно шевеля губами. Потом она села и залпом хлопнула целый бокал. Она

Перейти на страницу:

Евгений Евтушенко читать все книги автора по порядку

Евгений Евтушенко - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Почти напоследок отзывы

Отзывы читателей о книге Почти напоследок, автор: Евгений Евтушенко. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*