Владимир Маяковский - Том 7. Стихотворения, очерки 1925-1926
[1926]
Фабрика бюрократов*
Его прислали для проведенья режима.Средних способностей. Средних лет.В мыслях — планы. В сердце — решимость.В кармане — перо и партбилет.Ходит, распоряжается энергичным жестом.Видно — занимается новая эра!Сам совался в каждое место,всех переглядел — от зава до курьера.Внимательный к самым мельчайшим крохам,вздувает сердечный пыл…Но бьются слова, как об стену горохом,об — канцелярские лбы.А что канцелярии? Внимает мошенница!Горите хоть солнца ярче, —она уложит весь пыл в отношеньица,в анкетку и в циркулярчик.Бумажку встречать с отвращением нужно.А лишь увлечешься ею, —то через день голова заталмуженав бумажную ахинею.Перепишут всё и, канителью исходящей нитясь,на доклады с папками идут:— Подпишитесь тут! Да тут вот подмахнитесь!..И вот тут, пожалуйста!.. И тут!.. И тут!.. —Пыл в чернила уплыл без следа.Пред в бумагу всосался, как клещ…Среда —это паршивая вещь!!Глядел, лицом белее мела,сквозь канцелярский мрак.Катился пот, перо скрипело,рука свелась и вновь корпела, —но без конца громадой белойросла гора бумаг.Что угодно подписью подляпает,и не разберясь: куда, зачем, кого?Сосбтвенную тетушку назначит римским папою.Сам себе подпишет смертный пригово̀р.Совести партийной слабенькие пискизаглушает с днями исходящий груз.Раскусил чиновник пафос переписки,облизнулся, въелся и — вошел во вкус.Где решимость? планы? и молодчество?Собирает канцелярию, загривок мыля ей.— Разузнать немедля имя-отчество!Как такому посылать конверт с одной фамилией??! —И опять несется мелким лайцем:— Это так-то службу мы несем?!Написали просто «прилагается»и забыли написать «при сем»! —В течение днястрану наводняпотопом ненужной бумажности,в машину животуложит — и вотна дачу стремится в важности.Пользы от него, что молока от черта,что от пшенной каши — золотой руды.Лишь растут подвалами отчеты,вознося чернильные пуды.Рой чиновников с недели на́ деньаннулирует октябрьский гром и лом,и у многих даже проступают сзадипуговицы дофевральские с орлом.Поэт всегда и добр и галантен,делиться выводом рад.Во-первых: из каждого при известном талантеможет получиться бюрократ.Вывод второй (из фельетонной водицывытекал не раз и не сто):коммунист не птица, и незачем обзаводитьсяему бумажным хвостом.Третий: поднять бы его за загривокот бумажек, разостланных низом,чтоб бумажки, подписанные прямо и криво,не заслоняли ему коммунизм.
[1926]
Товарищу Нетте пароходу и человеку*
Я недаром вздрогнул. Не загробный вздор.В порт, горящий, как расплавленное лето,разворачивался и входил товарищ «ТеодорНетте».Это — он. Я узнаю́ его.В блюдечках-очках спасательных кругов.— Здравствуй, Нетте! Как я рад, что ты живойдымной жизнью труб, канатов и крюков.Подойди сюда! Тебе не мелко?От Батума, чай, котлами покипел…Помнишь, Нетте, — в бытность человекомты пивал чаи со мною в дип-купе?Медлил ты. Захрапывали сони.Глаз кося в печати сургуча,напролет болтал о Ромке Якобсонеи смешно потел, стихи уча.Засыпал к утру. Курок аж палец свел…Суньтеся — кому охота!Думал ли, что через год всеговстречусь я с тобою — с пароходом.За кормой лунища. Ну и здо̀рово!Залегла, просторы на̀-двое порвав.Будто на̀век за собой из битвы коридоровойтянешь след героя, светел и кровав.В коммунизм из книжки верят средне.«Мало ли, что можно в книжке намолоть!»А такое — оживит внезапно «бредни»и покажет коммунизма естество и плоть.Мы живем, зажатые железной клятвой.За нее — на крест, и пулею чешите:это — чтобы в мире без Россий, без Латвий,жить единым человечьим общежитьем.В наших жилах — кровь, а не водица.Мы идем сквозь револьверный лай,чтобы, умирая, воплотитьсяв пароходы, в строчки и в другие долгие дела.
* * *Мне бы жить и жить, сквозь годы мчась.Но в конце хочу — других желаний нету —встретить я хочу мой смертный частак, как встретил смерть товарищ Нетте.
15 июля, Ялта
