Бенедикт Лифшиц - Полутораглазый стрелец
Чтоб дружбы мой сонет вовек не свел со… свалкой.
Пусть лучше ест меня, как медленная… рука,
Озлобленный на всех, придирчивый… ханжа,
Чем стать мне автором подобного… сонета!
Я это говорю вам звонко, как… щегол.
Прощайте! Я бежать на край согласен… света,
И да хранит вас, принц, судьба от всяких… зол.
148. КОРОЛЮ
ПО СЛУЧАЮ ПОКОРЕНИЯ ФРАНШ-КОНТЕ
Сонет
Мы о таких, король, не слышали победах!
Грядущее с трудом постичь сумеет их;
Всё, что известно нам о славных наших дедах,
Нельзя и сравнивать с величьем дел твоих.
Как? Ты едва решил - и вот, в мгновенье ока
К нам область целая присоединена!
Я вижу: быстротой стремительность потока
Иль молний длань твоя превосходить должна.
Однако, о король, вернувшись с поля брани,
От наших муз не жди себе достойной дани.
Конечно, подвиг твой мы все должны воспеть,
Но песнь хвалебная покуда не готова:
Преславные твои дела быстрей, чем слово,
И нам за ними не поспеть.
149. СТАНСЫ
Мне хочется, чтоб, сон ваш прерывая,
Мой вздох и вас заставил воспылать…
Вы слишком долго спите, дорогая,
Ведь не любить - не то же ли, что спать?
137
Не бойтесь ничего: не так уж плохи
Дела любви, и невелик недуг,
Когда, любя, мы в каждом сердца вздохе
Находим средство от сердечных мук.
Любовь - недуг, когда ее скрывают:
Признайтесь мне - и станет жизнь легка.
Не надо тайн: любовь их отвергает.
Но вы боитесь этого божка!
Где легче бремя вы найдете сами?
Ужель такое иго можно клясть?
Иль вы, владея столькими сердцами,
Самой любви признать не в силах власть?
Молю вас, Амаранта, уступите -
С любовью спорить никому не след!
Любите же, покуда вы в зените:
Года бегут, годам возврата нет!
150. СЛАВА КУПОЛА ВАЛЬ-ДЕ-ГРАС
Двадцатилетнего труда достойный плод -
Величественный храм, вознесший в небосвод
Надменный купол свой, который, украшая
Парижа дивный вид и взоры поражая,
Средь множества чудес, влекущих в этот град,
Пленяет путника едва ль не первый взгляд,
Навеки пышностью блистая благородной,
Прославь монархини обет богоугодный,
Потомству предъявив свидетельство свое
О благочестии и щедрости ее.
Пускай грядущие взирают поколенья
На бесподобный плод ее святого рвенья;
Особо же храни от натиска годов
Великолепный свод, ценнейший из даров,
Затем что кисти он блестящее творенье,
Венчающее все твое сооруженье,
И эта живопись, искусства торжество,
Дороже мрамора и злата твоего.
138А ты, явивший нам на сем обширном фоне,
На дивном поприще свой гений всесторонний,
Открывший взорам клад, единственный в веках,
Отысканный тобой на тибрских берегах,
Прославленный Миньяр, ответствуй нам, откуда
Возникло красоты невиданное чудо?
Где мыслей ты нашел возвышенный запас,
Пленяющих наш ум и радующих глаз?
Скажи нам, что за огнь божественный пылает
Во всем, что гений твой роскошно созидает?
Чем обольщает нас малейший кисти взмах?
Какая скрыта мощь в столь сладостных чертах?
Какая тайная в твоих перстах есть сила,
Что мертвые для нас предметы воскресила,
Сумев перемешать искусно тень и свет,
Чтоб камень плотью стал и чистым духом - цвет?
Но ты молчишь, Миньяр, и не даешь ответа,
Ни на один вопрос не проливаешь света,
Считая, что хранить ты вправе свой секрет,
Которому цены, конечно, сходной нет.
Однако, кисть твоя молчанье нарушает
И труд твой вопреки тебе разоблачает,
Не в силах сдерживать прекрасный свой порыв
И тайну творчества нам до конца раскрыв.
Ее для нас уже не существует боле:
Под пышным куполом мы - как в открытой школе,
Где живопись сама - благое божество! -
Вещает правила искусства твоего,
О главных трех частях твердит нам вдохновенно *,
Необходимых для картины совершенной
И в сочетании которых испокон
Залог высокого успеха заключен.
Но отдает она, бесспорно, предпочтенье
Лишь той **, которую, как высший дар небес,
Везде считаем мы за чудо из чудес;
* Вымысел, рисунок, колорит. (Примеч. Мольера).
** Вымысел, первая часть живописи. (Примеч. Мольера).
139
Лишь той, парению которой нет преграды;
Без коей по земле мы ползаем, как гады,
Всем управляющей по прихоти своей
И указующей роль двух других частей.
Достойный замысел художнику внушая
И творческий порыв собою завершая,
Она ведет его на поприще, где он
Способен воплотить в действительность свой сон
И где поэзия и живопись согласно,
Как две сестры, обман даруют нам прекрасный,
Умно использовав всех прелестей запас,
Что к сердцу каждого находят путь тотчас,
И, облачившись в столь похожие уборы,
Одна пленяет слух, другая - наши взоры.
Твое творение нам подает совет
Согласовать всегда и место и сюжет,
Не затевать пиров вокруг могилы, где бы
Над головой был ад, а под ногами небо;
Советует ласкать гармонией наш взгляд,
Из двух контрастных групп создав один уклад,
Который, правильно распределив все роли,
Обилием фигур не загружал бы поле,
Но удалял бы прочь смятенье, крик и гам,
Покоя б не смущал, любезного очам, -
Такой порядок, где без толчеи напрасной
Образовало б всё один ансамбль согласный,
Где дважды не было б ничто повторено,
Где было б всё из недр души извлечено,
Умно приправлено изяществом античным -
Не стилем готики, лишь варварству приличным,
Чудовищным векам невежества и тьмы,
Под тяжким бременем которых гибли мы,
Когда, почти весь мир залив своей волною,
На вкус изысканный они пошли войною
И, обратив во прах могущественный Рим,
Едва не погребли искусство вместе с ним.
Оно советует, не прибегая к лести,
Главнейшее лицо на первом ставить месте,
Но блеск величия, пленяющий наш глаз,
Не с помощью пустых подчеркивать прикрас,
Блюдя, как правило, чтобы на первом плане,
140В итоге множества приложенных стараний,
Не заслоняемый деталью ни одной,
Спокойно выступал намеченный герой.
Оно зовет: уйти от ложных украшений,
От мелочей пустых, от лишних наслоений,
В сюжете следовать лишь истине живой,
Быть верным ей во всем, быть верным ей одной,
И вольности себе не разрешать, помимо
Тех случаев, когда она необходима.
Рисунка тщательный оно дает урок *,
Чтоб стиль классический усвоить каждый мог,
И учит находить прекрасную натуру,
Приняв за образец античную скульптуру,
Которая, избрав какой-нибудь предмет,
Все лучшие черты выводит в нем на свет,
В разнообразии единство постигает
И смело естество искусством исправляет.
Оно внедряет в нас, воспитывая вкус,
Пропорций правильных и грации союз,
Искусного фигур желает сокращенья,
Не допуская форм природных извращенья;
Контрасты требует умно распределять,
Вполне развитыми тела изображать
И, в выгоднейшем их расположив соседстве,
Строжайше соблюсти законы соответствий,
Стараться избегать такой галиматьи,
Когда конечности у тела не свои
Или играют роль нелепого довеска;
Все мускулы отнюдь подчеркивать не резко,
Следя за контуров свободных красотой,
Волнообразною рисуя их чертой,
Чтоб жизни полными, похожими на пламя,
Подвижными они предстали перед нами;
Непринужденный нам дает голов постав,
С характером фигур их тонко сочетав;
Здесь именно талант, всем мастерством владея,
Способен широко раскрыть свою идею,
Разнообразием приемов удивив
И повторения нигде не допустив.
* Рисунок, вторая часть живописи. (Примеч. Мольера).
141
Но заурядному художнику здесь трудно
Преодолеть свой мир себялюбиво-скудный,
И, пересказами наш утомляя глаз,
На скуку смертную он обрекает нас.
Оно знакомит нас, как надо драпировкой,
Одной лишь складкою, уложенною ловко,
Соблазны наготы от взора укрывать,
Как формам следовать, быть им всегда под стать,
Не отнимать у них их прелести природной,
Но облегать легко, изящно и свободно.
Наглядным образом оно твердит о том,
Как мы язык страстей в поступках познаем,
Движения души воспроизводит ясно
Жестикуляцией красноречиво-страстной,
Напоминающей нам разговор немых,
Столь полный сильных чувств, глубоких и живых
И в слове ищущих напрасно выраженья,
Как живопись, увы, немая от рожденья.
Оно той области вскрывает существо *,
Где Зевксис испытал такое торжество
И где, бессмертную стяжав навеки славу,
С Апеллесом он мог соперничать по праву.
Согласные цвета, контрастные тона,
