Илья Эренбург - Стихи

И как ни дышишь, все так же душно.

Оно не слышит, оно – кликуша,

Оно приходит и ночью ноет,

А что с ним делать – оно чужое.

1945

Советская поэзия. В 2-х томах.

Библиотека всемирной литературы. Серия третья.

Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм.

Москва: Художественная литература, 1977.

При первой встрече ты мне сказала: «Вчера Я узнала, что вы уезжаете… мы скоро расстанемся…»

Богу было угодно предать всем ветрам

Любви едва вожженное пламя.

«Расстанемся»… и от этого слова губы жгли горячей.

Страшный час наступал, мы встретились накануне.

Мы были вместе лишь тридцать ночей

Коротеньких, июньских.

Ты теперь в Париже, в сумеречный час Глядишь на голубой зеркальный Montparnasse, На парочки радостные, И твои губы сжимаются еще горче.

А каштаны уже волнуются, вздрагивая

От февральского ветра с моря.

Как тебе понять, что здесь утром страшно проснуться, Что здесь одна молитва – Господи, доколе?

Как тебе понять, ведь ты о революции

Что-то учила девочкой в школе.

Кого Господь из печи вавилонской выведет?

Когда к тебе приду я?

И не был ли наш поцелуй на вокзале мокром и дымном Последним поцелуем?

Но если суждено нам встретиться не здесь, а там – Я найду твою душу, Я буду по целым дням Слушать.

Ты можешь не говорить о том, как, только что познакомившись.

Мы друг друга провожали ночью,

Всю ночь, туда-назад,

И как под утро ты спросила на Люксембургской площади:

«Который час?»

И засмеялась: «Я гляжу на эти часы, а они стоят».

Ты можешь не говорить о том, как мы завтракали утром У старой итальянки, было пусто, Ты сказала: «Я возьму этот качан для nature-morte…

Я умею говорить по-русски:

Я – противный медвежонок…

Скажи, ты едешь скоро?..»

Ты можешь не говорить о том, как на вокзале, При чужих прощаясь, мы друг на друга не глядели, И как твои холодные слабые пальцы Моих коснулись еле-еле.

Ты можешь не говорить обо всем,

Только скажи «люблю»,

И я узнаю твое

Среди тысяч других «люблю»

Даже в раю,

Где я, может, забуду про всё,

Я вздрогну, услышав твое

«Люблю».

Январь 1918, Москва

Примечания A toi aimee – Тебе, любимой (франц.) – Ред.

Илья Эренбург. Стихотворения и поэмы.

Новая библиотека поэта.

Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

На севере, в июле, после долгой разлуки, Я увидал – задымился вдали, Белой болотной ночью окутанный, Родина, твой лик.

Поздно вернулся – могильный камень

Целовать устами скорбными

И роптать. Но молвил ангел:

«Что ты живого ищешь средь мертвых?

Она жива. Эти капли

Звенят.

Ребята,

Играя под вечер, смеются и кричат.

Она рассеялась. Она – тоска. Она – дым. Она – свет.

Она – дождик крупный, редкий.

Она – в этой солнечной капле на траве.

Она сейчас была, и нет ее…

Ты никогда ее земных одежд

Рукой уж не коснешься боле.

И не зови ее. Она везде.

И нет ее. На то Господня воля».

Март 1918, Москва

Илья Эренбург. Стихотворения и поэмы.

Новая библиотека поэта.

Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.

О победе не раз звенела труба.

Много крови было пролито.

Но не растоплен Вечный Полюс,

И страна моя по-прежнему раба.

Шумит уже новый хозяин.

Как звать его, она не знает толком,

Но, покорная, тихо лобзает

Хозяйскую руку, тяжелую.

Где-то грозы прошумели.

Но тот же снег на русских полях,

Так же пахнет могильный ельник,

И в глазах собачьих давний страх.

Где-то вольность – далёко, далёко…

Короткие зимние дни…

Нет лозы, чтобы буйным соком

Сердце раба опьянить.

В снегах, в лесах низко голову клонят.

Разойдутся – плачут и поют,

Так поют, будто нынче хоронят

Мать – Россию свою.

Вольный цвет, дитя иных народов,

Среди русских полей занемог.

Привели они далекую свободу,

Но надели на нее ярмо.

Спит Россия. За нее кто-то спорит и кличет, Она только плачет со сна, И в слезах – былое безразличье, И в душе – былая тишина.

Молчит. И что это значит?

Светлый крест святой Жены

Или только труп смердящий

Богом забытой страны?

Август 1918, Москва

Илья Эренбург. Стихотворения и поэмы.

Новая библиотека поэта.

Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.

СВЕЧА

В эти ночи слушаю голос ветра.

Под морозной луной

Сколько их лежит, неотпетых,

На всех пустырях земли родной?

Вот сейчас ветер взвизгнет,

И не станет

Того, что было мной, вами,

Жизнью.

Но помню над Флоренцией чужой

Розовую колокольню… Боже,

Кто ее затеплил пред Тобой

За меня, за всех нас, в жизни прохожих?

Пусть люди разрушат эти камни теплые,

Пусть забудется даже имя «Флоренция» -

Будет жить во мне радость легкая,

Зажженная когда-то в вечер весенний.

Пусть убьют меня,- ветер смертный,

Слышу, ты бродишь, ищешь.

Умру я, но в сердце младенца,

Знаю, тот же пламень вспыхнет.

Смерть развеет, как горсточку пепла,

Мою плоть и думы мои,

Но никогда никакому ветру

Не задуть тебя, свеча Любви!

Март 1918, Москва

Илья Эренбург. Стихотворения и поэмы.

Новая библиотека поэта.

Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.

Всё это шутка…

Скоро весна придет.

Этот год наши дети будут звать «Революцией», А мы просто скажем: «В тот год…»

За окном кто-то юркий бегает,

Считает фонари

И гасит. Весной я уеду.

Куда?.. Ну, не знаю… в Париж…

А фонари погасли; только один, слепенький, На углу вздыхает едва-едва.

Какие есть грустные слова:

«Никогда», «невозможно», «навеки».

Раз, два, три, четыре, пять,

Вышел зайчик погулять.

Кто же первый?

Не надо думать, не надо считать.

Всё это нервы…

Навек! навек!..

Кто этот год,

Кто эту ночь, кто этот снег

Переживет?

Не знаю – на то Его воля.

Пахнет весной и ладаном Его рука.

Ведь Ему молятся

Даже снег и облака.

Не знаю, будет ли утро.

Я целую Его руку.

Умру, но жизнь останется,

И будет жить моя любовь,

И двое любящих в такую же ночь Сочтут ее – предчувствием ли? воспоминанием?..

Припав к Его руке, на ней услышат

Горячий след моего дыхания.

Не ищите меня – я из дому вышел,

Я умер. Но любовь моя с вами.

Милая, слышишь? -

Любовь останется…

Март 1918, Москва

Илья Эренбург. Стихотворения и поэмы.

Новая библиотека поэта.

Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.

В СОФИЕВСКОМ СОБОРЕ

Снова смута, орудий гром,

И трепещет смертное сердце.

Какая радость, что и мы пройдем,

Как день, как облака, как этот дым, вкруг церкви!

Полуночь, и пенье отмирает глухо.

Темны закоулки мирской души.

Но высок и светел торжественный купол.

Смерть и нашу встречу разрешит.

Наверху неистовый Архангел

Рассекает наши пути и года;

А ты их вяжешь иными цепями,

Своим слабым девичьим «да».

Уйдем, и никто не заметит,

И развеет нас ветра вздох,

Как летучий серебряный пепел,

Как первый осенний снежок.

И всё же будет девушка в храме

Тихо молиться о своем любимом,

И над ней гореть исступленный Архангел,

Грозный и непобедимый.

Гремите же, пушки лихие!

Томись, моя бедная плоть!

Вы снова сошлись в Святой Софии,

Смерть и Любовь.

Ноябрь 1918, Киев

Илья Эренбург. Стихотворения и поэмы.

Новая библиотека поэта.

Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.

Я только лист на дереве заглохшем.

Уныл и нем России сын.

Уж не нальется вешним соком

Душа моя,- она, как дым

Развеянный. Ты, ветер, вей!

Умру, не высказав любви своей.

Уж смерть пришла, но в смерть еще не верю.

Как разгадать – где жизнь? и где конец?

Я мертв? иль снится мне

Восток в огне, зацветший север?

Послушно, Господи, Тебе биенье

Подземных вод, людской крови.

Иное дерево листвой оденешь,

И каждый лист расскажет о любви.

Ведь смерть лишь легкий сон на веждах жизни.

В тебе воскресну, дальний брат.

Что я? что наши дни? что ты, отчизна?Не отцветет Господень сад.

Март 1918. Москва

Илья Эренбург. Стихотворения и поэмы.

Новая библиотека поэта.

Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.

ОДА

(Писано в сентябре 1918 года)

Брожу по площадям унылым, опустелым.

Еще смуглеют купола и реет звон едва-едва, Еще теплеет бедное тело Твое, Москва.

Вот уж всадники скачут лихо.

Дети твои? или вороны?

Близок час, ты в прах обратишься -

Кто? душа моя? или бренный город?

На север и на юг, на восток и на запад